Друг капитана Гастелло - Яковлев Юрий Яковлевич. Страница 1
Яковлев Юрий
Друг капитана Гастелло
Юрий Яковлевич Яковлев
ДРУГ КАПИТАНА ГАСТЕЛЛО
ВЕЛИКОЕ НЕПОСЛУШАНИЕ
Очень нехорошо подслушивать разговоры взрослых, а когда младшие еще норовят вставить свое словечко, это уже совсем никуда не годится. Но как быть, если ты живешь со взрослыми в одной комнате? Нельзя же все время зажимать уши руками.
Сережа терпеть не мог чужие разговоры: они мешали делать уроки и отвлекали от собственных мыслей. А когда он ложился спать, то долго не мог уснуть, если в комнате говорили. Это только чудаки превращают свои уши в звукоулавливатели и, делая вид, что спят, подслушивают.
Только один раз Сережа вмешался в чужой разговор, и из этого вышла целая история.
Это случилось в тот день, когда к папе пришел его давнишний приятель дядя Владя. За обедом больше говорил папа, а гость серьезно и сосредоточенно занимался едой. Он так старательно обсасывал косточки, словно играл на них, как на свистульке: косточки действительно издавали свист. При этом лоснящиеся румяные щеки налезали на глаза, закрывали их и, казалось, дядя Владя сейчас замурлыкает от удовольствия.
После обеда гость и хозяин поменялись ролями. Теперь уже Сережин папа молчал, а дядя Владя рассказывал одну историю за другой. Истории эти были разные, и только герой в них оставался один и тот же - сам дядя Владя. Оказывается, на войне он был настоящим храбрецом: первым форсировал Днепр, первым вступил на вражескую землю и лично штурмовал рейхстаг. В конце концов у Сережи сложилось впечатление, что если бы не дядя Владя, неизвестно, сколько бы времени продлилась война.
Сережа слушал папиного товарища с открытым ртом. Он видел дядю Владю в огромном танке (в маленький дядя Владя не влез бы), в самолете (в бомбардировщике) и у гремящего орудия, в клубах дыма тоже возникало кисельно-красное лицо гостя.
Наконец дяде Владе надоело рассказывать истории. Он сел поудобнее на диван и решил немного порассуждать.
- Вот у нас говорят - герои. - Дядя Владя зевнул и быстро прикрыл рот ладонью, словно боялся, что изо рта вылетит птица. - А кто они, эти герои? Взять, например, Колю Гастелло...
Услышав имя легендарного летчика, Сережа насторожился. Он даже привстал со стула. Капитан Гастелло был его любимым героем.
Сережа восхищался им и переживал его гибель, словно незнакомый капитан, отдавший свою жизнь задолго до того, как Сережа появился на свет, был его близким человеком.
- Взять, например, Гастелло, - продолжал дядя Владя, - какой он герой? Ну, подбили ему машину, ну, упала она случайно на шоссе, по которому шли немецкие танки. А при чем здесь героизм?
Сережа почувствовал, что у него слабеют ноги, и он опустился на стул, словно произошло что-то ужасное, вроде пожара или аварии.
Вся Сережина жизнь перевернулась и стала бессмысленной от слов дяди Влади.
- Теперь все трубят: "герой", "герой"! - продолжал гость. - У нас вообще любят из мертвецов делать героев. А кто этому верит?
Вот такие, как Сережка.
Дядя Владя кивнул на мальчика. И тут Сережа потерял власть над собой. Он забыл, что не полагается вмешиваться в разговор старших.
Он решил, что дядя Владя просто ошибся и надо ему скорее все объяснить.
- Гастелло был настоящим героем. Он сам... - начал было Сережа.
Но дядя Владя перебил его:
- Ну вот, полюбуйтесь. "Настоящий герой"! Это мы. старые фронтовики, знаем, кто настоящие герои. Мы... да что там говорить!
Гость махнул рукой, сунул в рот папиросу и стал ее обсасывать, как косточку.
Сережа сидел как побитый. Он представил себе лицо капитана Гастелло. Строгое лицо героя было бледным, а глаза закрытыми.
Герой не видел кисельной рожи дяди Влади и не слышал его слов. Он не мог постоять за себя. И Сережа почувствовал, что не имеет права сидеть сложа руки, что он обязан встать на защиту погибшего героя.
- Капитан Гастелло - герой! Все равно герой!
Сережа прокричал эти слова, потому что, когда кричишь, голос не такой тоненький.
- Сережа! - строго оборвала его мама. - Дяде Владе видней.
И вообще...
- Нет, - вдруг оживился гость, - ему видней! Это он прошел от Волги до Шпрее с автоматом на плече. Он!
И дядя Владя ткнул в сторону Сережи указательным пальцем, словно хотел пронзить его насквозь.
Сережа опустил голову. Он понял, что ему не справиться с огромным, мясистым дядей Владей, что нужно где-то разыскать больших и сильных друзей капитана Гастелло, которые сумели бы вступиться за погибшего друга. Надо предупредить их, что у мертвого капитана появился такой опасный враг, как дядя Владя.
Никто не заметил, как Сережа тихо поднялся со стула и направился к двери. Когда старшие увлекаются своими разговорами, они быстро забывают о младших. Папа с мамой слушали, а дядя Владя, размахивая пухлыми руками, уже рассуждал о ценах на мясо.
А Сережа тем часом ехал на автобусе. Жаль, что автобус плетется, сам он добежал бы быстрее. Но путь был далеким. Уже кончился город. За окном замелькали деревья. Они бежали за автобусом и никак не могли его догнать. Наконец совсем отстали: началось поле.
Сережа нетерпеливо ерзал на сиденье и привставал до тех пор, пока кондуктор не объявил:
- Следующая - военный городок.
- Ты кого ищешь? - спросил Сережу высокий летчик с круглым безбровым лицом.
Он вместе со своим товарищем, черноволосым и щуплым, уже минут пять наблюдал, как Сережа, ко всем приглядываясь, шел по военному городку.
- Кого ты ищешь? - повторил свой вопрос летчик.
Сережа остановился. Он вдруг замешкался, но взял себя в руки и объяснил цель своего приезда.
- Я ищу друга капитана Гастелло! - ответил он.
- А как его фамилия?
- Не знаю... А вы не дружили с ним?
Летчики переглянулись. Они оба были молодыми, и, когда капитан Гастелло совершал свой подвиг, каждому из них было лет меньше, чем Сереже. Круглолицый покачал головой, а щуплый спросил:
- Зачем тебе друг капитана Гастелло?
- Дядя Владя говорит, что Гастелло не герой, что у нас любят мертвецов героями делать... Он не смеет так говорить...
Больше всего Сережа боялся, что его объяснение выглядит смешно и незнакомые летчики не примут его слова всерьез. Но летчики не собирались шутить. Своим рассказом Сережа поставил их в затруднительное положение. Они посовещались и велели Сереже ждать, а сами пошли за каким-то Петром Ивановичем. Сережа понял, что Петр Иванович и был тот, кого он искал.
Другом капитана Гастелло оказался невысокий плотный мужчина в кожаной куртке. Из-под военной фуражки, надвинутой на глаза, были видны совсем белые виски. Седина никак не вязалась с глазами, в которых - откуда оно только взялось! - поблескивало что-то озорное. Если судить по волосам, Петр Иванович был старым, а если верить его глазам - молодым. Но Сережу мало занимало это несоответствие. Он чувствовал в этом человеке силу и решимость. И ему даже показалось, что Петр Иванович немного похож на своего легендарного друга.
- Здорово! - сказал летчик и протянул Сереже руку.
Он не стал ни о чем расспрашивать мальчика. Видимо, два молодых летчика успели ему рассказать суть дела. Он только поинтересовался, где живет Сережа.
- В городе, - ответил мальчик.
Друг капитана Гастелло ниже надвинул фуражку на глаза и сказал:
- Далековато. - Но затем решительно махнул рукой. - Ладно.
Едем!
Когда Сережа в сопровождении Петра Ивановича переступил порог своей комнаты, дядя Владя лежал на диване, положив на светлый валик ноги в грязных ботинках. Он спал, чуть посвистывая мясистым носом и причмокивая губами, словно ему снилась мозговая косточка. Кроме спящего гостя, в комнате никого не было. Вероятно, папа пошел в магазин, а мама хозяйничала на кухне.
Петр Иванович небрежно кивнул на дядю Владю и спросил:
- Он?
- Он, - отозвался Сережа.