Джельсомино в Стране Лгунов - Родари Джанни. Страница 4

Глава четвертая, в которой вы найдете краткое, но весьма полное описание Страны Лгунов

– Да будет тебе известно, – начал Цоппино…

Но я немного сокращу рассказ котенка, чтобы не отнимать у вас лишнего времени, и вы узнаете только самое главное.

Итак, задолго до того, как Джельсомино попал в эту страну, там появился хитрый и жестокий пират по прозвищу Джакомоне, что значит Большущий Джакомо. Он был до того огромен и толст, что носил свое тяжелое имя безо всякого труда. Но был он уже немолод и потому стал подумывать о том, как бы поспокойнее провести старость.

«Молодость прошла, и бороздить моря мне уже надоело, – решил он. – Брошу-ка я свое старое ремесло да поселюсь на каком-нибудь островке. И уж, конечно, не один, а вместе со своими пиратами. Я произведу их в мажордомы, сделаю лакеями, конюхами и управляющими, и они не будут в обиде на своего атамана».

Сказано – сделано. И пират стал подыскивать подходящий остров. Но все они были слишком малы для него. А если остров устраивал самого Джакомоне, то не нравился кому-нибудь из его шайки. Одному пирату непременно нужна была быстрая река, чтобы ловить в ней форель, другой хотел, чтобы на острове был кинотеатр, третий не мог обойтись без банка, где можно было бы получать проценты с пиратских сбережений.

– А почему бы нам не поискать что-нибудь получше острова? – сказали пираты.

Дело кончилось тем, что они захватили целую страну с большим городом, в котором были и банки, и кинотеатры, и целый десяток речушек, где можно было удить форель и кататься по воскресеньям на лодке. И в этом нет ничего удивительного – то и дело случается, что какая-нибудь пиратская банда захватывает ту или иную маленькую страну.

Завладев государством, Джакомоне решил назвать себя королем Джакомоне Первым, а своим приближенным он присвоил титулы адмиралов, камергеров и начальников пожарных команд.

Разумеется, Джакомоне тут же издал приказ, которым повелевал именовать себя «ваше величество», а каждому, кто ослушается, отрезать язык. И чтобы никому не приходило в голову говорить о нем правду, он приказал своим министрам составить новый словарь.

– Нужно поменять местами все слова! – пояснил он. – Например, слово «пират» будет означать «честный человек». Если кто-нибудь назовет меня пиратом, он попросту скажет на новом языке, что я честный малый!

– Клянемся всеми китами, на глазах у которых мы шли на абордаж, шикарная мысль! – с восхищением воскликнули пираты-министры. – Прямо хоть вставляй ее в рамку и вешай на стену!

– Значит, понятно? – продолжал Джакомоне. – Тогда пойдем дальше. Измените названия всех предметов, имена людей и животных. Для начала пусть люди вместо доброго утра желают друг другу спокойной ночи. Таким образом, мои верные подданные будут каждый свой день начинать со лжи. Ну и, само собой разумеется, ложась спать, надо будет пожелать друг другу приятного аппетита…

– Великолепно! – воскликнул один из министров. – Ведь для того, чтобы сказать кому-нибудь: «Как вы прекрасно выглядите!», нужно будет произнести: «До чего же у вас мерзкая рожа!»

Когда отпечатали новый словарь и обнародовали «Закон об обязательной лжи», началась невероятная путаница.

На первых порах люди то и дело ошибались. Они шли, например, за хлебом в булочную, забывая, что там теперь продают тетради и карандаши и что хлеб нужно покупать в магазине канцелярских товаров. Или же шел человек гулять в городской парк, смотрел на цветы и радовался:

– Какие чудесные розы!

В ту же минуту из-за кустов выскакивал стражник короля Джакомоне, держа наготове наручники:

– Ай-ай-ай! Как это вы додумались назвать морковку розой? Вы нарушили главный закон страны!

– Прошу прощения, – растерянно бормотал несчастный и поспешно принимался расхваливать все остальные цветы.

– Какая восхитительная крапива! – говорил он, указывая на фиалки.

– Бросьте заговаривать мне зубы!… Проштрафились – так посидите немного в тюрьме, там вас научат лгать по всем правилам!

А что началось в школах – это и описать невозможно.

Джакомоне велел поменять местами все цифры в таблице умножения. Чтобы произвести умножение, надо было делить, чтобы складывать, надо было вычитать. Сами учителя не могли больше решить ни одной задачи, и для всех лодырей наступило сущее раздолье: чем больше они делали ошибок, тем лучше получали отметку.

А сочинения? Можете себе представить, какие получались у ребят сочинения, если все слова перепутались! Вот, например, сочинение на тему «Летний день». Его написал ученик, которого потом наградили фальшивой золотой медалью.

«Вчера шел дождь. Как приятно гулять под проливным дождем, который льет, словно из ведра! Наконец-то люди смогут оставить дома свои плащи и зонтики и гулять без пиджаков! Я не люблю, когда светит солнце, – приходится сидеть дома, иначе промокнешь, и целую ночь напролет приходится смотреть, как струи дождя заливают черепицы дверей».

Чтобы как следует оценить эту работу, надобно знать, что выражение «черепицы дверей» означало на новом языке «оконные стекла».

Словом, вы уже поняли, о чем идет речь. В Стране Лгунов даже животным пришлось научиться лгать – собаки мяукали, кошки лаяли, лошади мычали, а льва, что сидел в клетке в зоопарке, заставили пищать, потому что рычать теперь должны были мыши.

Только рыбам да птицам не было никакого дела до законов короля Джакомоне. Ведь рыбы и так всю жизнь молчат, и никто не может заставить их лгать, а птицы летают по воздуху, и королевской страже их не поймать. И птицы продолжали теть, как ни в чем не бывало, каждая своим голосом. Люди часто с грустью смотрели на них: «Счастливые! Их-то никто не может оштрафовать или посадить в тюрьму…»

Слушая рассказ котенка, Джельсомино совсем пал духом. «Как же я стану жить в этой стране? – размышлял он. – Если я своим громким голосом нечаянно окажу правду, меня услышит сразу вся полиция короля Джакомоне. А голосу не прикажешь, того и гляди у меня не хватит сил сдерживать его…»

– Ну вот, – закончил свой рассказ Цоппино, – теперь ты все знаешь. Давай поговорим о другом: я хочу есть.

– Я тоже… Только я чуть не забыл об этом.

– Голод – это единственное, о чем невозможно забыть. Голод не проходит со временем, наоборот – чем 'больше проходит времени, тем сильнее голод напоминает о себе. Но сейчас мы что-нибудь придумаем. Только сначала я хочу попрощаться с этой стенкой, которая так долго держала меня в плену.

И своей красной меловой лапкой он написал на самой середине того отпечатка, который оставил на стене:

Раздобыть еду оказалось делом нелегким. Все время, пока они бродили по городу, Джельсомино смотрел в землю, надеясь набрести на фальшивую монету. А Цоппино – тот, напротив, смотрел по сторонам, словно выискивая кого-то из знакомых.

– Вот она! – вдруг обрадовался он, указывая на пожилую женщину, которая торопливо шла по панели, сжимая в руке какой-то сверток.

– Кто это?

– Тетушка Панноккья, покровительница котов. Каждый вечер она приносит кулек объедков для бездомных кошек, которые собираются возле королевского парка, Тетушка Панноккья – иначе говоря Кукуруза – была очень суровой на вид. Чуть не два метра ростом, длинная, тощая и прямая, как палка, она походила на тех старух, которые обычно метлой гоняют бездомных кошек. Но, по словам Цоппино, дело обстояло как раз наоборот.

Следуя за тетушкой Панноккьей, Джельсомино и его новый друг пришли на небольшую площадь, в глубине которой виднелась каменная ограда парка, утыканная бутылочными осколками. Десяток тощих, облезлых котов встретил старушку нестройным лаем. – Вот дураки-то, – сказал Цоппино. – Смотри, какую я с ними сейчас сыграю шутку.

И едва тетушка Панноккья, развернув свой сверток, выложила объедки на землю, Цоппино врезался в самую гущу котов и завопил что было мочи: «Мяу!» Кот, который мяукает, а не лает! Для здешних котов это было как гром среди бела дня. Открыв рот от удивления, они так и замерли на месте, словно статуи. А Цоппино ухватил зубами две тресковые головы и селедочный хвост, в два прыжка перемахнул через ограду парка и скрылся в кустах.