Тайна Алой Руки - Бакли Майкл. Страница 21

— Долгая история, — смущенно ответила Сабрина.

Ловко орудуя расческой, Белла распрямила непослушные курчавые пряди и, закрепив лаком, стянула их розовой резинкой.

К удивлению Сабрины, на то, чтобы привести в божеский вид, у Беллы ушло буквально несколько секунд, тогда как она сама не могла справиться со своими волосами уже два дня.

— До обеда продержится, — сказала Белла, протягивая Сабрине расческу и баллончик с лаком. — А потом обратишься к профессионалу.

— Спасибо тебе, — поблагодарила одноклассницу Сабрина; она была на седьмом небе от счастья.

— Не за что, — ответила Белла. — Просто ты сидишь прямо передо мной, а мне из-за твоей шевелюры ничего невидно.

Сабрина рассмеялась. Как здорово, что Белла помогла ей!

Тут прозвенел звонок.

— Пошли в класс, — сказала Белла, — а то наша Старая Алебарда развопится, что мы опоздали.

— Ты разве не знаешь? — спросила Сабрина. — Его же убили вчера вечером.

— У тебя, видно, от лака все мозги слиплись. Я ее только что видела, пару минут назад она шла по коридору.

— Ее? Но ведь у нас был он? — ничего не понимая, возразила Сабрина, но Белла уже выскочила из туалета.

Сабрина шла по коридору, готовясь к тому, что увидит на лицах учеников печаль или даже смятение, когда им сообщат, что их учитель погиб. Наверное, и панихида будет, чтобы почтить память умершего. Школа, наверное, уже пригласила психологов-консультантов, чтобы детей утешали, отвечали на их вопросы. Потом все подпишутся под посланием с соболезнованиями жене мистера Брюзгнера и его родным. Но, войдя в класс, она не увидела ни слез, ни даже хотя бы одного печального лица.

Дети вели себя так, будто ничего не произошло. Они были такие же вялые и полусонные, как и вчера. Сабрину это потрясло. Конечно, мистер Брюзгнер был не подарок, но все-таки он был человеком, да еще умер такой ужасной смертью. Разве никому до него нет дела?

В полном смятении Сабрина села на свое место и оглядела класс. Может, кому-то из одноклассников не по себе и они захотят поговорить? Но только Белла улыбнулась ей, подняв вверх большой палец: прическа, мол, что надо!

«С ума все сошли, что ли? — подумала Сабрина. — Еще и суток не прошло, как в этой комнате умер человек, а они ведут себя так, будто ничего особенного не случилось…»

В класс вошла невысокая, довольно полная женщина и положила стопку книг на стол мистера Брюзгнера. Ее огненно-рыжие волосы были взбиты в высокий начес, а лицо покрыто таким густым слоем макияжа, что казалось, она накладывала его при помощи ружья для пейнтбола. Что-то в ее чертах показалось Сабрине удивительно знакомым.

— Доброе утро, дети, — сказала она. — Вчера мы учили переходные глаголы. Сдавайте домашнее задание. Посмотрим, правильно ли вы всё поняли.

Сабрина даже растерялась. Какое еще домашнее задание!

— Разве Брюзгнер задавал что-то на дом? — спросила Сабрина у сидевшей рядом полусонной девочки.

— Кто-кто? — переспросила та, передавая свою тетрадку сидящему впереди ученику.

Учительница, оглядывая класс, внимательно изучала лица своих подопечных. При виде Сабрины ее улыбка сменилась злой гримасой. И Сабрина тут же узнала ее. Она видела ее на балу в особняке мэра, куда они с Дафной пробрались тайком. Это же Королева Червей!

— Гримм, — рявкнула учительница, — быстро ко мне! На два слова.

Сабрина нехотя выбралась из-за парты и подошла к ее столу. До сих пор она знала про нее только то, что написано в сказке «Алиса в Стране Чудес», —когда ее величество бывала не в духе, головы ее подданных так и летели с плеч долой. Сабрина посмотрела ей в глаза, и на минуту девочке почудилось, что следующей на плахе запросто может оказаться ее собственная голова.

— Детка, мне всё понятно, — понизив голос, сказала королева.

— О чем вы?

— Ты явилась сюда, чтобы шпионить за мной, — заявила учительница. — Что ж, только передай своей бабуле-горбуле, что она зря тратит время.

— Ничего я не шпионю! — возмутилась Сабрина. Как смеет эта королева обвинять ее в таких вещах?

Она ведь даже не знает Сабрину!

— Как же! Вас, Гриммов, бесит, что мы, вечножители, работаем с детьми — с обычными детьми обычных людей.

— Ничего подобного, клянусь вам! Но мне одиннадцать лет, и я обязана ходить в школу. По закону! — повысила голос Сабрина.

Оглянувшись, она заметила, что даже самые заспанные одноклассники стали прислушиваться к их разговору. От гнева и смущения Сабрину бросило в краску.

— Убедительная отговорка… Но только я всё равно глаз с тебя не спущу, деточка. Стоит тебе хоть разок что-нибудь не так сделать и…

— Что, может, голову с плеч? — перебила ее девочка, вся задрожав от гнева. Она поняла, что сорвалась на крик, но уже ничего не могла с собой поделать. — Вы совсем больная, что ли? Если желаете так отметить свой первый день в классе, милости прошу!

— Как это — первый? — заволновалась королева. — Сабрина, я у вас в классе с начала учебного года преподаю! Ты что, забыла?

Вдруг всё встало на свои места: никто не горевал по Брюзгнеру потому, что никто его не помнил. Вечножители рассыпали над городом порошок забвения и просто стерли Брюзгнера из памяти горожан. Сабрина же помнила его только потому, что дом Гриммов был защищен особыми чарами, охранявшими их от магических атак.

И чему тут удивляться? Ведь эти дрянные вечножители всегда так поступали, если их что-то не устраивало — люди или обстоятельства. Если кто-то мешал им, его просто удаляли. Так и с ее родителями вышло. Дай им волю — они всю ее семью изничтожат.

— Так вы его стерли! — крикнула Сабрина, не в силах обуздать свой гнев. — Взяли — и стерли, да? Вы и моих родителей убрали! Но больше я не позволю вам этого делать! Передайте своим жалким дружкам-вечножителям, что я всё равно найду маму с папой. И тех, кто убил мистера Брюзгнера, — тоже!

Лицо королевы исказилось от ужаса: Сабрина нарушила неписаное правило Феррипорта — никогда не раскрывать истинную правду! Девочка смотрела на искаженное злобой лицо учительницы, надеясь, что та поймет, до чего ей надоели все эти тайны. Дафна была права: убийство мистера Брюзгнера надо раскрыть хотя бы для того, чтобы показать вечножителям — впредь подобное им с рук не сойдет.

Вдруг в класс вбежал Венделл, тот самый мальчик, что вчера опоздал на урок. Увидев королеву, он на миг смутился, но быстро справился с собой и пошел прямиком к своей парте, оставляя на полу странные следы, будто башмаки его были намазаны мелом. Он неуклюже плюхнулся на место и тут же уткнулся в учебник.

Глаза Сабрины заслезились, и она громко чихнула от пыли, которая облаком поднялась с пола.

— Кончай, Гримм! — на весь класс крикнул Тоби. — Ты уже достала всех своими микробами!

Сабрина повернулась к нему и, подойдя к его парте, схватила за шиворот.

— Заткнись, придурок лупоглазый! — не сдерживаясь, гневно рявкнула она.

Тоби поглядел на нее со странной улыбкой.

— Мисс Червона, извините, если помешал, — раздался голос в дверях.

Обернувшись, Сабрина увидела директора Гамельна.

— Хочу представить вам нового ученика, — сказал директор.

— Сядьте на место, мисс Гримм, — процедила сквозь зубы королева.

Сабрина, всё еще злая, вернулась за парту.

— Мисс Червона, ребята, знакомьтесь — это Робин Гудфеллоу [6], — сказал директор, и в класс вошел, приветливо помахивая рукой и раскланиваясь, сияющий Пак — ну прямо кинозвезда, да и только.

—  Таа-даа! —пропел Пак, подражая звуку фанфар. — Попрошу без церемоний.

— Робин приехал к нам из маленького городка в штате Огайо и остановился у родственников Сабрины Гримм, — объявил Гамельн.

— Робин Гудфеллоу? Так-так… — понимающе проворчала королева, и Сабрина поняла, что она узнала его.

Пак подмигнул ей:

— Да, Гудфеллоу. Меня сызмала так зовут.

— Сядешь вон там, в заднем ряду. Рядом со своей знакомой.