Маска одержимости - Стайн Роберт Лоуренс. Страница 2
3
Когда кончился последний урок, Карли Бет вышла из класса в коридор, не желая ни с кем разговаривать. За спиной она слышала перешептывание.
Она знала, что вся школа смеется над ней.
Карли Бет съела на обед живого червяка.
Карли Бет — отъявленная трусиха.
Карли Бет собственной тени боится.
Карли Бет напугает всякий, кому ни лень.
Чак и Стив выкопали настоящего дождевого червяка и сунули его в сандвич. А Карли Бет возьми да откуси сандвич.
Что за дура!
Карли Бет, не останавливаясь, бежала до самого дома. Все три квартала. И с каждым шагом в ней росло возмущение.
Как они посмели так поступить? И это мои друзья?
Почему они вбили себе в голову, что надо мной можно потешаться и вечно запугивать? Тяжело дыша, она вбежала в дом:
— Есть кто дома? — Она остановилась в передней и, держась за перила, пыталась перевести дыхание.
— Эй, Карли Бет, что-нибудь случилось? — тут же раздался голос миссис Калдуэл из кухни.
— Я бежала всю дорогу, мама, — проговорила она, снимая синюю куртку.
— Да в чем дело? — спросила миссис Калдуэл.
— Просто так захотелось, — с надутым видом бросила Карли Бет.
Мама взяла у нее куртку и повесила в стенной шкаф в передней, потом подошла к дочери и ласково погладила ее по мягким каштановым волосам.
— И откуда у тебя такие прямые волосы? — Она всегда так говорила.
Мы совсем не похожи на мать и дочь, подумала Карли Бет. Мама высокая, крепко сложенная, с копной курчавых медно-рыжих волос и живыми серо-зелеными глазами. Очень энергичная, подвижная как ртуть, никогда не стоит на месте, говорит скороговоркой, под стать своим быстрым движениям.
Сегодня на ней запачканный краской серый свитер и черные колготки из лайкры.
— Чем ты расстроена? — спросила миссис Калдуэл. — Хочешь, поговорим?
Карли Бет отрицательно покачала головой:
— Нет, ничего.
Ей вовсе не хотелось рассказывать матери, что она стала посмешищем всей средней школы Уолнат-авеню.
— Подойди, я хочу кое-что показать тебе, — сказала миссис Калдуэл и повела Карли Бет в гостиную.
— Я… у меня не то настроение, мама, — неохотно следовала за ней Карли Бет. — Я просто… Но мама настаивала.
Карли Бет никогда не перечила матери. Да и как ей перечить? Та, как ураган, сметающий все на своем пути и увлекающий за собой.
Посмотри! — Миссис Калдуэл с улыбкой показывала на каминную доску.
Карли Бет проследила за взглядом матери и вскрикнула от изумления:
— Это… это голова!
— И не какая-нибудь голова… Да подойди и взгляни поближе!
Карли Бет сделала несколько шагов, не отрывая взгляда от каминной полки:
Она не сразу узнала эти прямые каштановые волосы, карие глаза, маленький носик лепешкой, круглые щеки.
— Это же я!
— Именно! Один к одному! — с торжеством проговорила миссис Калдуэл. — Я только из мастерской в музее. Сегодня закончила ее. Как тебе?
Карли Бет взяла в руки голову с камина и стала внимательно ее разглядывать.
— Это вылитая я, мама. Правда. Из чего она?
— Из гипса. Ты с ней осторожней. Она очень хрупкая. Она ведь внутри полая, понимаешь?
Голова была перед самыми глазами Карли Бет, и она рассматривала сама себя.
— Странно как-то, — пробормотала она.
— Ты хочешь сказать, что я славно поработала? — спросила миссис Калдуэл тоном, не требующим возражения.
— Просто какое-то странное чувство, — ответила Карли Бет. Она заставила себя отвести глаза от своего двойника и краем глаза заметила, как улыбка исчезла с губ матери.
Миссис Калдуэл явно расстроилась:
— Тебе не понравилось?
— Да что ты, мама. Конечно, понравилось. Замечательная работа, — быстро проговорила Карли Бет. — Только… зачем ты ее сделала?
— Потому что я люблю тебя, — коротко ответила миссис Калдуэл. — Почему же еще? Честно говоря, Карли Бет, я не ожидала такой реакции. Я так много над этой скульптурой работала и полагала…
— Прости, мама. Мне она очень нравится. Правда, — горячо проговорила Карли Бет. — Просто, это так неожиданно. И сходство невероятное. Просто… просто у меня сегодня трудный день, вот и все.
Карли Бет еще раз задумчиво посмотрела на мамино произведение. На нее смотрели карие глаза — ее, Карли Бет, карие глаза. И каштановые волосы блестели в льющемся из окна потоке света. Как настоящие.
Она улыбнулась мне, подумала Карли Бет. У нее даже рот открылся.
Я видела! Я видела улыбку!
Нет. Это просто игра света.
Это же гипсовая голова и только, напомнила она себе.
Ты снова испугалась, Карли Бет? Мало тебе сегодняшней истории?
— Спасибо, мама, — смущенно сказала она, отводя глаза от скульптуры. — Две головы лучше, чем одна, правда ведь? — добавила она, пытаясь улыбнуться.
— Верно, — радостно согласилась миссис Калдуэл. — Да кстати, Карли Бет, твой костюм утки готов. Я положила его на твою кровать.
— Костюм утки?
— Ты что, забыла. Весь из перьев. Такой, какой мы видели в торговом центре, — напомнила миссис Калдуэл, осторожно ставя скульптурную голову на каминную полку. — Ты еще сказала, что это забавный наряд на X)ллоуин. Вот я и сделала…
«Неужели мне и в самом деле хотелось вырядиться глупой уткой на Хэллоуин?» — пыталась вспомнить Карли Бет. Но чтобы не обидеть мать, сказала:
— Ах да! Пойду наверх, посмотрю. Спасибо, мама.
Этот утиный костюм совсем выскочил из головы Карли Бет. Нет уж, в этот Хэллоуин мне не хочется быть миленькой простушкой, подумала она, поднимаясь по лестнице в свою комнату.
На днях в витрине магазинчика, открывшегося в нескольких кварталах от школы, она видела жутковатые маски и всякую всячину для вечеринок и праздников. Еще подумалось: «Пожалуй, одна из масок мне подошла бы».
А теперь придется вырядиться в пух и перо. Это нечестно. Зачем мама слушает все, что она ей ни брякнет.
Подумаешь, ей понравился костюм утки в магазине! Разве это значит, что на Хэллоуин ей непременно надо быть в нем? И чтобы каждый встречный ей крякал вслед и потешался! Дудки!
Карли Бет остановилась перед дверью в свою комнату. Дверь была плотно закрыта. Хотя Карли Бет никогда ее не закрывала.
Она прислушалась.
Ей показалось, что по ту сторону двери кто-то дышит.
Кто-то или что-то. Дыхание стало явственнее. Карли Бет прижалась ухом к двери. Что там такое у нее в комнате? Был только один способ узнать это. Карли Бет распахнула дверь. И завопила пронзительным голосом.
4
— КВАААААК!
С диким криком на Карли Бет напала огромная белая утка. Утка сбила ее с ног и повалила на пол. Глаза у нее так и горели.
Карли Бет от изумления отскочила назад.
— КВААААААК! КВАААААААК! Первое, что пронеслось у нее в голове и от чего она внутренне содрогнулась, было: «Костюм ожил!»
Но тут она поняла, что к чему. Пытаясь сбросить с себя огромную утку, она крикнула:
— Ноа, отвали!
Белые перья щекотали нос.
— Эй, щекотно! Она чихнула.
— КВАААААК!
— Ноа, кому говорят? — крикнула она еще раз своему восьмилетнему брату. — Кто разрешил тебе надевать мой костюм? Он — мой!
— Да я только примерил, — ответил Ноа, глядя на нее сквозь утиную маску из белых и желтых перьев своими пронзительно голубыми глазами. — Напугал?
— Ни капельки! — соврала Карли Бет. — А теперь вставай! Ты тяжелый.
Но тот не пошевелился.
— С какой стати ты вечно напяливаешь на себя все мое? — сердито спросила он. — И почему ты возомнил, что можешь пугать меня?
— А как тут удержаться, если ты орешь как резаная, стоит мне сказать «Бууу!»
— Вставай. Да вставай же!
Он еще пару раз крякнул, изображая утку, и поднялся на ноги.