Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 1 - Афанасьев Александр Николаевич. Страница 87

Никита Кожемяка

№148 [711]

Около Киева проявился змей, брал он с народа поборы немалые: с каждого двора по красной девке; возьмет девку да и съест ее. Пришел черед идти к тому змею царской дочери. Схватил змей царевну и потащил ее к себе в берлогу, а есть ее не стал: красавица собой была, так за жену себе взял. Полетит змей на свои промыслы, а царевну завалит бревнами, чтоб не ушла. У той царевны была собачка, увязалась с нею и?з дому. Напишет, бывало, царевна записочку к батюшке с матушкой, навяжет собачке на шею; а та побежит, куда надо, да и ответ еще принесет. Вот раз царь с царицею и пишут к царевне: узнай, кто сильнее змея? Царевна стала приветливей к своему змею, стала у него допытываться, кто его сильнее. Тот долго не говорил, да раз и проболтался, что живет в городе Киеве Кожемяка — тот и его сильнее. Услыхала про то царевна, написала к батюшке: сыщите в городе Киеве Никиту Кожемяку да пошлите его меня из неволи выручать.

Царь, получивши такую весть, сыскал Никиту Кожемяку да сам пошел просить его, чтобы освободил его землю от лютого змея и выручил царевну. В ту пору Никита кожи мял, держал он в руках двенадцать кож; как увидал он, что к нему пришел сам царь, задрожал со страху, руки у него затряслись — и разорвал он те двенадцать кож. Да сколько ни упрашивал царь с царицею Кожемяку, тот не пошел супротив змея. Вот и придумали собрать пять тысяч детей малолетних, да и заставили их просить Кожемяку: авось на их слезы сжалобится! Пришли к Никите малолетние, стали со слезами просить, чтоб шел он супротив змея. Прослезился и сам Никита Кожемяка, на их слезы глядя. Взял триста пуд пеньки, насмолил смолою и весь-таки обмотался, чтобы змей не съел, да и пошел на него.

Подходит Никита к берлоге змеиной, а змей заперся и не выходит к нему. «Выходи лучше в чистое поле, а то и берлогу размечу!» — сказал Кожемяка и стал уже двери ломать. Змей, видя беду неминучую, вышел к нему в чистое поле. Долго ли, коротко ли бился с змеем Никита Кожемяка, только повалил змея. Тут змей стал молить Никиту: «Не бей меня до смерти, Никита Кожемяка! Сильней нас с тобой в свете нет; разделим всю землю, весь свет поровну: ты будешь жить в одной половине, а я в другой». — «Хорошо, — сказал Кожемяка, — надо межу проложить». Сделал Никита соху в триста пуд, запряг в нее змея, да и стал от Киева межу пропахивать; Никита провел борозду от Киева до моря Кавстрийского. «Ну, — говорит змей, — теперь мы всю землю разделили!» — «Землю разделили, — проговорил Никита, — давай море делить, а то ты скажешь, что твою воду берут». Взъехал змей на середину моря, Никита Кожемяка убил и утопил его в море. Эта борозда и теперь видна; вышиною та борозда двух сажен. Кругом ее пашут, а борозды не трогают, а кто не знает, от чего эта борозда, — называет ее валом. Никита Кожемяка, сделавши святое дело, не? взял за работу ничего, пошел опять кожи мять.

Змей и цыган

№149 [712]

В старые годы стояла одна деревушка, повадился в ту деревушку змей летать, людей пожирать. Всех поел; остался всего-навсего один мужик. В те? поры приходит туда цыган; дело было поздним вечером. Куда ни заглянет — везде пусто! Зашел, наконец, в последнюю избушку; там сидит да плачется остальной мужик. «Здравствуй, добрый человек!» — «Ты зачем, цыган? Верно, жизнь тебе надоела?» — «А что?» — «Да ведь сюда повадился змей летать, людей пожирать; всех поел, меня одного до утра оставил, а завтра прилетит — и меня сожрет, да и тебе несдобровать. Разом двух съест!» — «А может, подавится! Дай-ка я с тобой переночую да посмотрю завтра: какой-такой змей к вам летает?» Переночевали.

Утром поднялась вдруг сильная буря, затряслась изба — прилетает змей: «Ага! — говорит. — Прибыль есть! Оставил одного мужика, а нашел двух. Будет чем позавтракать!» — «Будто и вправду съешь?» — спрашивает цыган. «Да таки съем!» — «Брешешь, чертова образина! Подавишься!» — «Что ж, ты разве сильнее меня?» — «Еще бы! Чай, сам знаешь, что у меня сила больше твоей». — «А ну, давай попробуем: кто кого сильнее?» — «Давай!» Змей достал из жерновов камень: «Смотри, цыган! Я этот камень одной рукой раздавлю». — «Ладно, посмотрю!» Змей взял камень в горсть и стиснул так крепко, что он в мелкий песок обратился: искры так и посыпались! «Экое диво! — говорит цыган. — А ты так сожми камень, чтоб из него вода потекла. Гляди, как я сожму!» А на столе лежал узелок творогу; цыган схватил его и ну давить — сыворотка и потекла наземь. «Что, видел? У кого силы больше?» — «Правда, рука у тебя сильнее моей; а вот попробуем: кто из нас крепче свистнет?» — «Ну, свистни!» Змей как свистнул — со всех деревьев лист осыпался. «Хорошо, брат, свистишь, а все не лучше моего, — сказал цыган. — Завяжи-ка наперед свои бельмы, а то как я свистну — они у тебя изо лба повыскочат!» Змей поверил и завязал платком свои глаза: «А ну, свисти!» Цыган взял дубину да как свистнет змея по башке — тот во все горло закричал: «Полно, полно, цыган! Не свисти больше, и с одного разу немного глаза не вылезли». — «Как знаешь, а я, пожалуй, готов и еще разок-другой свистнуть». — «Нет, не надо, не хочу больше спорить. Давай лучше с тобой побратаемся: ты будь старший брат, а я меньшой». — «Пожалуй!»

«Ну, брат, — говорит змей, — ступай — там на степи пасется стадо волов; выбери самого жирного, возьми за хвост и тащи на обед». Нечего делать — пошел цыган в степь; видит — пасется большой гурт волов, давай их ловить да друг к дружке за хвосты связывать. Змей ждал-ждал, не выдержал и побежал сам: «Что так долго?» — «А вот постой: навяжу штук пятьдесят, да за один раз и поволоку всех домой, чтоб на целый месяц хватило!» — «Экой ты! Нешто нам здесь век вековать? Будет и одного». Тут змей ухватил самого жирного вола за хвост, сдернул с него шкуру, мясо взвалил на плечи и потащил домой. «Как же, брат, я столько штук навязал — неужли ж так бросить?» — «Ну, брось».

Пришли в избу, наклали два котла говядины, а воды нету. «На? тебе воловью шкуру, — говорит цыгану змей, — ступай, набери полную воды и неси сюда; станем обед варить». Цыган взял шкуру, потащил к колодезю — еле-еле порожнюю тащит, не то что с водою. Пришел и давай окапывать кругом колодезь. Змей опять ждал-ждал, не выдержал и побежал сам: «Что ты, брат, делаешь?» — «Хочу колодезь кругом окопать да весь в избу притащить, чтоб не нужно было ходить по? воду». — «Экой ты! Много затеваешь! Чтоб окопать, надо много времени». Опустил змей в колодезь шкуру, набрал полную воды, вытащил и понес домой. «А ты, брат, — говорит цыгану, — ступай пока в лес, выбери сухой дуб и волоки в избу; пора огонь разводить!» Цыган пошел в лес, начал лыки драть да веревки вить; свил длинную-длинную веревку и принялся дубы опутывать. Змей ждал-ждал, не выдержал, побежал сам: «Что так мешкаешь?» — «Да вот хочу зараз дубов двадцать зацепить веревкою, да и тащить все с кореньями, чтобы на?долго дров хватило!» — «Экой ты! Все по-своему делаешь», — сказал змей, вырвал с корнем самый толстый дуб и поволок в избу.

Цыган притворился, что крепко сердит, надул губы и сидит молча. Змей наварил говядины, зовет его обедать, а он с сердцем отвечает: «Не хочу!» Вот змей сожрал целого вола, выпил воловью шкуру воды и стал цыгана допрашивать: «Скажи, брат, за что сердишься?» — «А за то: что? я ни сделаю — все не так, все не по-твоему!» — «Ну, не сердись, помиримся!» — «Коли хочешь со мной помириться, поедем ко мне в гости». — «Изволь; готов, брат!» Тотчас достал змей повозку, запряг тройку что ни есть лучших коней, и поехали вдвоем в цыганский табор. Стали подъезжать; увидали цыганята своего батька, бегут к нему навстречу голые да во все горло кричат: «Батько приехал; змея привез!» Змей испугался, спрашивает цыгана: «Кто это?» — «А то мои дети! Чай, голодны теперь; смотри, как за тебя примутся!» Змей из повозки, да бежать; а цыган продал тройку лошадей вместе с повозкой и зажил себе припеваючи.