Уникум - Жаворонкова Наталья. Страница 33

– Надень! – Альфонский протянул ему защитные темные очки и точно такие же нацепил себе на нос.

Сквозь очки свет из люка не казался уже таким ярким, но все равно оставался неприятно холодным. Вниз вела винтовая лестница. Пал Палыч и Ник спустились в узкий коридор, вдоль стен которого тянулись плотно закрытые двери. Подойдя к одной из них, Альфонский снова вынул сотовый телефон, однако на сей раз говорить не стал, а только набрал какие-то цифры. Дверь отворилась с таким же скрипом, как и люк. Просторное помещение за дверью напоминало операционную в больнице: посреди потолка мощная лампа, излучающая такой же противный бело-голубой свет, серый кафельный пол, в стенах несколько тяжелых металлических дверей, вся мебель – блестящие металлические столы и такие же стулья.

– Садись, ваше величество! – с издевкой сказал Пал Палыч, указывая Нику на ближайший стул.

Ник мысленно содрогнулся. Такую обстановку показывают обычно в триллерах или в фильмах про Вторую мировую войну, где фашисты пытают советских разведчиков. Альфонский будто угадал его мысли:

– Ну что, гениальный крысеныш, – прошипел он, – думаешь, сейчас тебя резать будут? Ха-ха-ха! Что до меня, я бы так и поступил, уж больно много мне с тобой возиться пришлось. Надоел ты мне хуже горькой редьки. Но генерал Бладред хочет тебя использовать, и для этого ты ему нужен здоровый.

– Зачем здесь этот ужасный свет? – не удержался от вопроса Ник.

– Генерал Бладред очень любит чистоту, а этот свет – особое излучение. Оно убивает все микробы и вирусы, так что даже такой грязный мальчишка, как ты, не заразит великого генерала никакими болезнями.

«Уж кто грязный, причем грязный подонок, так это ты!» – со злостью подумал Ник, а вслух сказал смеясь:

– Значит, на вашего великого генерала только чихни, он и лапти откинет?

Альфонский понял, что сболтнул лишнее.

– Ты что это несешь, идиот? Тут такая система защиты, что генералу Бладреду ничего не страшно!

– А-а-а, тут! Выходит, где этой вашей системы нет, там ему и крышка?

– Да как ты смеешь! – завопил Альфонский.

Он покраснел как рак – из-за его длинного языка мальчишка догадался об уязвимом месте генерала. В это время одна из массивных дверей в стене открылась, и на пороге показался человек очень маленького роста. Альфонский тут же умолк, застыв в почтительном поклоне.

Человечек сделал несколько шагов вперед. Одет он был в серебристую военную форму, прошитую толстой красной нитью, на плечах красовались погоны наподобие гусарских, бордовые сапоги доходили до самых колен. Вошедший был лысоват, зато обладал густыми черными, аккуратно подкрученными усами. Он курил трубку, на носу блестело пенсне. За стеклами были едва видны узкие щелочки глаз, сверкавших недобрым огнем.

– Оставь нас, Афоня! – приказал незнакомец скрипучим голосом, сделав пренебрежительный жест.

– Но… ваше превосходительство… – начал было Альфонский.

– Прочь! Пшел прочь! – неожиданно звонко взвизгнул «превосходительство» и, дождавшись, когда Пал Палыч скроется за дверью, обратился к мальчику: – Никита, наконец-то мы с тобой познакомились, дружочек.

– Ты и есть тот самый генерал Бладред, которого тут все боятся? – поинтересовался Ник с деланым спокойствием.

– А ты не боишься, не так ли?

– А чего мне тебя бояться?

– Да-да, конечно, бояться меня не нужно, если… если ты согласишься перейти на мою сторону.

А ты… – генерал противно захихикал, – непременно согласишься. Я ведь совсем не такой, каким меня описывали твои дружки в Кибрэ. Я добрый и справедливый и радею о благоденствии всего человечества.

– Почему же ты меня пытался убить? – ввернул Ник.

– Я?! Помилуй, Никита, это не я пытался тебя убить, это мои глупые прихвостни все напутали.

Я просил их лишь до времени нейтрализовать твой мощный интеллект, а они, дурачки, решили, что это можно сделать, если сбросить тебя с окна или толкнуть под машину. Ну сам подумай, неужели я настолько глуп, чтобы не знать, что твой мозг непременно выставит защиту на подобные грубые уловки? Если бы в мои планы входило уничтожить тебя, я бы действовал иначе, дружок.

– Да? И как же?

– Я бы переправил тебя в НРУ, причем не в НРУ-1, как вы ее называете, а, например, в Неизученную Реальность какого-нибудь 678-го уровня, где нет ничего похожего на ту жизнь, к которой ты привык. Я лишил бы тебя памяти. Через несколько дней ты бы умер от голода или от воспаления легких, потому что забывал бы поесть и одеться, а научить тебя этому там было бы некому. Вот так-то, дружочек.

– Интересно, как бы ты меня туда отправил без моего ведома? – возмутился Никита.

– Ха! Да вот так же, как сейчас выловил из Кибрэ и приволок сюда, в Основную Реальность. Улучил бы момент, когда ты сосредоточишься. – Генерал Бладред ухмыльнулся. – Разве господам из Кибрэ неизвестно, что я давно овладел технологией мгновенного перемещения чужого сознания? Неужто наивный Толмач полагает, что такое возможно только в его лаборатории?

– А памяти как бы лишил? – От былой уверенности в голосе Ника не осталось и следа.

– Ну, милый мой, для этого есть специальные и не очень сложные техники.

– Так почему же ты этого не сделаешь?

– Ты мне нужен, дружок. Теперь ты превосходно умеешь путешествовать по Реальностям, спасибо Лаврентьевичу и Дену. – Он снова гаденько усмехнулся. – Ты познакомился с конструкцией, философией и кодами Кибрэ, тебе известны почти все планы этого общества. А что неизвестно, то легко доступно с твоими способностями. Благодаря тебе я тоже все это узнаю. Я разрушу, уничтожу Кибрэ вместе со всеми, кто ее населяет, и тогда смогу осуществить давнишнюю мечту: Основной Реальностью станет моя Реальность, или, как вы ее называете, НРУ-1. Мир будет всецело принадлежать мне, люди будут жить по моим законам…

– «Как вы ее называете»… – перебил его Ник. – А вы что, по-другому Реальности называете?

– Разумеется! Мы называем Реальности по именам выдающихся деятелей. Вашу Основную мы называем Реальностью Шарадова, а мою – Реальностью Бладреда… Так вот, мир будет устроен по справедливости, потому что будет подвластен мне, и только мне!