Узник страсти - Блейк Дженнифер. Страница 13

Она почувствовала неловкость, услышав это, но это не проявилось ни в выражении ее лица, ни в голосе:

– Ты – Равель Дюральд, идол всех зеленых юнцов города, человек, который больше десяти раз дрался на дуэли и убил как минимум троих из своих соперников. Ты всегда сможешь сказать, что ты заболел или тебе что-то помешало. Можно сомневаться в храбрости других, но не в твоей. А что касается твоей драгоценной чести…

– Не надо, – слегка язвительно сказал он.

– Очень хорошо, но не надо мне рассказывать, как это важно для тебя – драться на этой дуэли!

– Но на что ты надеешься? Дуэль всего-навсего будет отложена.

Она сделала рукой быстрый, нетерпеливый жест.

– Не надо, я читала дуэльный кодекс Хосе Кинтеро и слышала, как мужчины обсуждали Nouveaux Code du Duel [12] графа дю Верже де Сен-Тома. Дуэль, на которую один из противников не является, не может быть назначена повторно.

– Николс и я, мы ведь можем встретиться на дуэли и позже, по какой-нибудь другой причине, – сказал он.

– Я не вижу для этого никакого повода. Ты едва знаком с Мурреем и можешь просто больше никогда с ним не встретиться. Все, что он мог сказать тебе, чтобы спровоцировать тебя, было предназначено только для того, чтобы защитить меня. Он чувствует ответственность, так как он вскоре станет членом нашей семьи.

Когда он снова заговорил, его голос звучал довольно жестко:

– Я так и подумал. А как будет себя чувствовать Николс, если выяснится, что сестра его будущей жены вызвала самый крупный скандал из тех, которые когда-либо бывали в Новом Орлеане? А это будет именно такой скандал, ты же знаешь. Не думаешь же ты на самом деле, что сможешь держать меня здесь без того, чтобы это стало известно всем?

– Я действительно думаю, что могу это сделать, по крайней мере на короткое время. Ты вряд ли будешь жаловаться на мои действия, иначе неизбежно станешь тем самым предметом насмешек. А если тебя беспокоят слуги, то знают об этом только экономка и ее сын, а они умеют хранить тайну.

Равель лег, вытянулся на кровати, а затем снова приподнялся на одном локте. Мягким голосом он спросил:

– А при каком условии ты соизволишь меня отпустить?

Она слегка нахмурилась.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду. Ты, конечно же, сможешь совершенно свободно уехать отсюда.

– Предположим, я решу не уезжать?

– Почему же?

– О, я могу назвать тебе ряд причин, – нежно сказал он, в то время как взгляд его темных глаз переместился с ее губ сначала на мягкую округлость ее груди, затем на ее тонкую талию, а потом на бедра, выпуклость которых подчеркивалась драпировкой ее залитого кровью костюма из оленьей кожи, который все еще был на ней надет. – Женщина, отчаявшаяся до такой степени, чтобы похитить для себя мужчину, должна составить весьма возбуждающую компанию.

– «Отчаявшаяся»?! Да это просто смешно! – Пульс ее участился, и она буквально чувствовала, как сердце колотится о ребра.

– Смешно? Что бы ты делала, Аня, любовь моя, если бы я вошел в твой дом и устроился там, как дома, – за твоим столом, в твоей спальне, в твоей постели?

– Я не твоя любовь, – ответила она, прищурив глаза. – Сделай только шаг без приглашения за порог моего дома, и я вышвырну тебя так быстро, что тебе придется посылать за собственной тенью!

– И кто же будет меня вышвыривать? Твои слуги? Это будет стоить жизни каждому рабу, который дотронется до меня. Кузнецы? Нападение является серьезным обвинением даже для свободных негров. Муррей Николс? Но если все это было задумано для того, чтобы уберечь его от моего гнева, то какой смысл снова подвергать его риску? Так кто же?

Безрассудная смелость этого мужчины приводила Аню в ярость. Невозможно было поверить в то, что он пытался испугать ее, будучи совершенно обессиленным и лежа в постели с зашитой ее же руками раной на голове. И тем не менее в его длинном теле, в том, как он лежал на кровати, опираясь на локоть, ощущалась сила, которая была лишь временно подавлена и подчинена. Пелерина упала у него с плеч, когда он попытался встать, и сейчас он был обнажен до пояса, но не делал никаких попыток прикрыть тело, давая ей возможность беспрепятственно рассматривать тугие узлы мышц на руках и плечах, широкую мускулистую грудь с двумя темными кружками сосков и черными курчавыми волосами, которые из треугольника, покрывавшего грудь, плавно переходили в тонкую линию и исчезали за поясом брюк. Лишенный каких-либо принципов, распутный, он излучал непреодолимую мужскую силу и весьма определенную угрозу.

Аня почувствовала, как напряглись мышцы живота. Никогда раньше она не чувствовала себя так, находясь рядом с мужчиной. Никогда. Она не помнила, чтобы когда-либо была настолько обеспокоена, настолько не уверена в себе. Ей не нравилось это ощущение. Медленно, подчеркивая каждое слово, она ответила на его вопрос:

– Я сделаю это сама.

– Не потрудишься ли объяснить мне, каким образом?

– У меня есть пистолет, и я знаю, как им пользоваться.

На губах Равеля появилась легкая улыбка. Это была необыкновенная женщина. Большинство представительниц слабого пола, которых он знал, начали бы запинаться, краснеть и в конце концов просто бы убежали от него, услышав только что произнесенные им слова, или застенчиво захлопали бы ресницами, пытаясь сделать вид, будто они не понимают, о чем речь, или всем своим видом выразили бы явное приглашение. Конечно, подобные женщины никогда не отважились бы взять его в плен. Обожание имеет свои пределы.

Он сказал:

– В меня уже стреляли раньше.

Приподняв бровь, она попыталась выбрать новый способ обороны.

– Скажи мне, являются ли твои угрозы появлением твоей чести, о которой ты так упорно отказываешься говорить? Меня предупреждали, что ты не являешься в полном смысле слова джентльменом, и я теперь понимаю почему.

– Поскольку ты не являешься в полном смысле леди, – протянул он, – то это вряд ли имеет какое-либо значение.

– Не являюсь леди? Это смешно! – Замечание задело ее за живое, так как она и сама сомневалась в том, что ведет себя приличествующим образом.

– Напротив. Покажи мне, если можешь, книгу по этикету или женский журнал, в которых была бы описана подобная ситуация. Под каким заголовком она Может там быть – «Приличный способ привлечь мужчину»?

– Я не собираюсь привлекать тебя, – сказала она язвительно. – Я всего лишь собираюсь продержать тебя здесь в течение нескольких часов.

– Ты можешь держать меня столько, сколько захочешь, – ответил он медовым голосом.

– Я вовсе не это имела в виду!

– Правда? При общении с некоторыми женщинами приходится догадываться, чего они хотят. Но я помню: ты не любишь играть в загадки. Мы можем прекратить нашу игру и начать серьезный разговор.

Она холодно посмотрела на него.

– Очевидно, после удара по голове у тебя перепутались все мысли. Тебе нужен отдых. Я покидаю тебя.

– Ты собираешься оставить меня без еды и воды? Я бы не отказался от завтрака.

То, что он был голоден, было хорошим признаком.

– Я пришлю завтрак, – бросила она через плечо.

В этот момент цепь легонько звякнула. Она оглянулась и увидела, что он резко поднимается с кровати. Молниеносно, как лань, почуявшая опасность, она одним прыжком пересекла комнату и ударилась о стену рядом с дверью с такой силой, что стена гулко задрожала.

Дальше можно было не отступать. Она точно знала пределы цепи Равеля, так как на полу было полукруглое углубление – след многолетней ходьбы по комнате ее дяди. Даже если бы Равель вытянулся на полу во всю длину своего тела, он все равно не достал бы ее. Комната была обставлена таким образом, что пленник, содержащийся в ней, мог приблизиться к огню в камине, не достигая пламени. Он мог подойти к кровати, шкафу и обеденному столу, но лампа, стоявшая на столике между камином и дверью, была ему недоступна. Так ему обеспечивались не только удобства, но и безопасность, равно как и безопасность тем, кто разводил огонь, приносил еду или ухаживал за ним.