Долгое эхо - Хантер Эрин. Страница 50
Кот беспомощно задергался, когда серый воин полоснул когтями по его горлу. Брызнула кровь.
Воробей почувствовал, как вздрогнула стоявшая рядом с ним Пестролистая.
— Частокол, — еле слышно прошептала она.
Кот обернулся и посмотрел в ту сторону, где они стояли.
Воробей припал к земле, сердце его заколотилось так сильно, словно хотело выскочить наружу.
— Не бойся, он нас не видит, — шепнула ему Пестролистая.
Послышалось басовитое ворчание, от которого у Воробья вся шерсть встала дыбом. Из тени выступил Коршун и одним сильный ударом отшвырнул Частокола прочь от его жертвы.
— Нечего мух считать, когда дело делаешь!
Схватив окровавленного кота, он отбросил его в толпу зрителей.
Бурый кот отряхнулся и стал зализывать раны.
— О шерстке позаботишься позже! — рыкнул на него Коршун.
Кот замер с высунутым языком и уставился на Коршуна круглыми испуганными глазами.
— Кажется, ты хотел научиться смертельным приемам? — прошипел черный кот. — Если так, то перестань вести себя, как жалкий котенок и смотри в оба! — Он повернулся к тощему белому коту, который наблюдал за происходящим, лениво прищурив глаза. — Выходи сюда, Снегоухий!
Белый кот настороженно выступил вперед.
— Ты готов учиться? — оскалился Коршун.
— Я пришел сюда за этим, — сверкнул глазами Снегоухий.
— Прекрасно. — Не дав ему опомниться, Коршун прыгнул и схватил Снегоухого когтями за горло. Оторвав его от земли своими сильными лапами, он обернулся к замершим котам. — Иди сюда, Бесхвостый!
Снегоухий беспомощно дергал лапами в воздухе. Темно-бурый кот крадучись вышел из тени на зов Коршуна.
— Распори ему брюхо, — приказал Коршун.
Кровожадный огонь полыхнул в глазах Бесхвостого.
Воробей часто-часто задышал. Горькая желчь подкатила ему к горлу.
— Нет! — прошептал он. — Воинский закон запрещает такие жестокие приемы! Это же намеренное убийство!
Пестролистая глубоко вонзила в землю когти.
— Эти коты никогда не подчинялись воинскому закону, — с нескрываемым отвращением прошептала она. — Они всегда были изгоями в своих племенах. Они остались изгоями и после смерти. Вот почему они попали в этот лес. Они не заслужили чести называться воителями.
Зловонное дыхание обожгло спину Воробья.
— Ты ошибаешься.
Воробей и Пестролистая обернулись.
Звездоцап сидел на тропинке и смотрел прямо на них. Ленивое презрение плескалось в его круглых янтарных глазах.
— Здесь нет никакого закона, который приказывал бы нам, что делать, а чего не делать. Здесь может произойти все, что угодно. — Он бросил взгляд на Коршуна и снова посмотрел на котов. — В отличие от вашего мирка, ограниченного жалкими правилами и предсказуемостью.
Бешеная ярость охватила Воробья.
— Сердцу настоящего воителя не нужны правила! — выпалил он. — Оно просто не способно на зло!
Насмешливые искорки заплясали в янтарных глазах Звездоцапа. Он повернулся к Пестролистой.
— Тебя забавляет его наивность? — промурлыкал он.
— Это доброта и благородство, а не наивность, — ответила звездная кошка, расправляя плечи.
— Вот как? С каких это пор благородные коты тайком пробираются на чужую территорию и шпионят за соседями?
Пестролистая зарычала.
— Они делают это, когда у них нет другой возможности узнать о том, что происходит.
Звездоцап издевательски вытаращил глаза.
— Как ты можешь так говорить? Ты в любой момент могла прийти ко мне и открыто спросить обо всем, что тебя интересует.
— Хорошо, — прошипел Воробей, садясь и расправляя дрожащие плечи. — Зачем ты тренируешь котов из племен воителей?
Звездоцап лениво обвел глазами призрачный лес.
— Ты говоришь о котах-воителях, живущих возле озера? Разве они здесь? Я их не вижу. — Внезапно он в упор посмотрел на Воробья, и взгляд его был полон такого неземного холода, что маленький целитель глубоко впился когтями в землю, чтобы унять дрожь в лапах. — Единственные воители здесь — это вы двое. И вы пробрались сюда тайком! — Он придвинулся ближе, опаляя морду Воробья своим зловонным дыханием. — А значит, это вы здесь единственные вероломные нарушители законов. — Звездоцап моргнул. — Разве Звездолом не приказал вам убираться?
«Откуда он узнал об этом?» — беспомощно подумал Воробей.
— Зачем вы учите этих котов смертельным приемам? — спросила Пестролистая, с вызовом глядя на Звездоцапа.
Он небрежно махнул хвостом.
— А почему бы и нет?
— Но вы уже умерли!
— И что из этого? — пожал плечами Звездоцап. — Это еще не повод забывать о боевых навыках.
— Какой вам прок от боевых приемов здесь, в этом лесу? — прошипел Воробей.
— Воин есть воин, живой он или мертвый, — промурлыкал Звездоцап.
Пестролистая решительно шагнула вперед.
— Ты лишился воинской чести в тот миг, когда задумал убить Синюю Звезду! — рявкнула она. — Ты не смеешь одурманивать воинов из племен воителей и настраивать их против собственных соплеменников!
— Правда? — Звездоцап поднял переднюю лапу и выпустил когти. — И кто мне запретит?
— Мы! — завизжал Воробей, вплотную приблизив морду к усам Звездоцапа.
Огромный воин небрежно отшвырнул его.
Воробей охнул, ударившись о землю, и сморщился от обжигающей боли в ухе. Потом стремительно вскочил и снова бросился на Звездоцапа. Пусть этот мертвый злодей не думает, что он испугался!
— Не трать силенки, — пророкотал Звездоцап. — Эту битву тебе не выиграть. — С этими словами он повернулся и пошел прочь. — А теперь убирайтесь отсюда, пока я не отдал вас моим друзьям для тренировки.
— Идем, — прошептала Пестролистая. — Больше мы ничего не сможем сделать.
Воробей со всех лап бросился за ней и невольно поперхнулся, услышав за спиной отчаянный вопль Бесхвостого.
Глава XVII
Львиносвет никак не мог уснуть. Как там Воробей? Удалось ли ему разузнать что-нибудь у Лунного озера? Может, он прямо сейчас странствует по снам какого-то кота? Нужно как можно скорее выяснить, кто противостоит им, пока не стало слишком поздно…
Львиносвет сел и устремил взгляд за сук, изгибавшийся над его гнездышком. Месяц дрожал среди трепещущей листвы, Серебряный пояс блестел в вышине. Рядом спали его товарищи, облитые прозрачным лунным сиянием. Неужели прямо сейчас кто-то из них тренируется во сне под руководством Звездоцапа?
Бурый?Львиносвет пристально посмотрел на спящего воина, и тот сонно перекатился на другой бок. Нет, ни в коем случае. Какую слабость Звездоцап мог найти в нем?
Белка?Львиносвет не простил ей лжи; до сих пор внутри у него все вскипало при одной мысли о том, что ради сестры она заставила и Ежевику, и их троих, и все племя поверить в то, будто она им мать. И все-таки он знал, что никакая сила не заставила бы Белку предать свое племя.
Дым?Этот кот постоянно пререкался с Огнезвездом, но Львиносвет подозревал, что оба воина находят одинаковое удовольствие в этих постоянных спорах, нарочно подзадоривают друг друга и никогда не обижаются.
Белолапа?Никогда. Просто… никогда.
Львиносвет посмотрел на Терновника. А вот этот может быть. Когда-то Терновник дружил с Угольком. Может, стоит попросить Воробья заглянуть в мысли Терновника.
Листвичка?Нет! Ни одному коту из Сумрачного леса не придет в голову, что эта кошка сможет восстать против своих соплеменников.
А что насчет Пеплогривки?
Львиносвет печально пошевелил кончиком хвоста.
Серая кошка приподняла голову.
— Львиносвет?
Он моргнул. О чем он только думает? Как он может сомневаться в своих соплеменниках?
— Не спится, — прошептал Львиносвет.
Пеплогривка широко зевнула.
— Давай прогуляемся! — Она выскочила из своего гнездышка, приземлившись прямо между двумя кустами папоротников, и засеменила на изуродованную поляну.