Стопроцентно лунный мальчик - Танни Стивен. Страница 18

Захудалая гостиница, куда их поселили на два дня до следующего рейса, вызывала у Экзонареллы глубочайшее отвращение.

Называлась она — отель «Венеция».

Комнаты были крохотные, стены — как бумага. Ковры отсырели, а само здание, пропахшее плесенью, располагалось прямо в центре квартала красных фонарей. В однокомнатном номере стояли двуспальная кровать и узкая кушетка с очень тонким матрасом у окна, стекло в котором треснуло. Экзонарелла жаловалась на аллергию — у нее страшно саднило горло. За окном в мигающем свете неоновых вывесок тянулась улица, где на каждом углу стояли проститутки. Экзонарелла завизжала от ужаса, когда большущая колибри зависла в воздухе, стукая клювом по стеклу в надежде на угощение. Бедная женщина молила дочь прогнать кошмарную зверюгу, но Окна Падают На Воробьев открыла окно и протянула птице печенье, захваченное с мега-крейсера, и только тогда отогнала ее взмахом руки. Тем временем Седенкер, развалившись на постели, улыбался жене; он так делал довольно часто, когда она чем-нибудь особенно возмущалась.

— Неплохо! — заявил он. — И главное, бесплатно!

— Была бы у тебя работа, мы бы могли сию же минуту уйти из этой кошмарной дыры и найти себе приличную гостиницу!

Отец только пожал плечами, не переставая улыбаться. Это еще больше взбесило Экзонареллу.

— Ухмыляйся, ухмыляйся, самодовольный перекормленный балбес! По-твоему, в такой гостинице можно жить с дочерью-подростком? Видел толпу проституток на улице и в вестибюле? А что это за чудище колотилось в стекло? Честное слово, если я не умру от аллергии на здешнюю вонь, так у меня случится разрыв сердца от твоего наплевательского отношения! Сидишь и ничего не делаешь, пока твоя дочь вынуждена сталкиваться с проститутками!

— Мама! — вмешалась Окна Падают На Воробьев. — Ничего мне не сделается, как-нибудь переживу, если мне на глаза попадутся одна-две потаскухи.

— Я и сам, извините за откровенность, очень даже могу пережить вид этих потаскушек, — прибавил Седенкер, улыбаясь еще шире.

После этих слов Экзонарелла окончательно разбушевалась.

— Слабак никчемный! — вопила она, швыряя в него сумкой. — Сегодня я точно умру от аллергии, от инфаркта, и еще меня зарежет какой-нибудь бандюган или сутенер, когда ночью к нам полезут грабить! А виноват в этом ты, бездарность, неудачник, ленивый, безмозглый тунеядец! Права была мама… Как только я могла выйти замуж за такое ничтожество! Безработный обманщик! Чтоб ты сгнил в канаве! Ты мне всю жизнь испортил! Посмотри, на что я стала похожа! И все из-за тебя…

Тут Окна Падают На Воробьев сделала краткое заявление, заставившее ее мать мгновенно заткнуться.

Она сказала будничным тоном:

— Пойду погуляю.

Как будто они были дома, на Земле.

— Что? — взвизгнула мать. — Куда это ты пойдешь? Гулять? По такому кошмарному району?

— Я хочу посмотреть ЛЭМ. Ну, знаешь, тот, исторический. Первый ЛЭМ.

— ЛЭМ? Что еще за ЛЭМ? Иисус и Пикси, о чем ты тут говоришь?

— Район называется «Зона первого ЛЭМа», потому что примерно в этих местах две тысячи лет назад космонавты с Земли впервые ступили на лунную поверхность. Их корабль назывался ЛЭМ — Лунный экспедиционный модуль. Он частично сохранился. Я хочу его посмотреть.

— Ты хоть представляешь, как опасно ходить по такому мерзкому району? — взвыла Экзонарелла.

— Да пусть идет, — вмешался Седенкер. — Ты ее с ума сведешь. Орешь как ненормальная. Там в основном туристы гуляют. — Он обернулся к дочери: — Смотри, слишком долго не броди. И не заблудись! Если около этого ЛЭМа продают сувениры, купи для нас парочку.

Окна Падают На Воробьев шла по грязным, освещенным неоновыми огнями улицам, чувствуя себя совсем чужой здесь. Может, мама и права… На каждом шагу попадались уголовного вида типы, страшноватые проститутки и странные дядьки с жесткими лицами, вовсю ее разглядывающие. Иногда ее окликали, задавали какие-то вопросы, а она не могла ответить, потому что выговор у всех был непривычный, а речь полна совершенно непонятных идиоматических выражений.

— Эй, фиалочка, хочешь покувыркаться в турбогенераторе?

— Земляничинка, иди-ка сюда, устроим тут коллайдер!

Она явно бросалась в глаза. Обычно туристы с Земли держатся вместе, а она вот — одна. Ее выдавала походка, словно бы подпрыгивающая, от непривычки к уменьшенной силе тяжести. Все вокруг двигались куда естественнее. На самом деле не так уж ей и хотелось осматривать ЛЭМ. Просто предлог, лишь бы выбраться из душного гостиничного номера. Она и сама толком не знала, что такое этот ЛЭМ, и, сказать по правде, не особенно стремилась узнать. По крайней мере, если его найти, можно будет сообразить, с какой стороны гостиница. Поболтаться там немного, пока родители не угомонятся и не лягут спать, а потом тихонечко пробраться к себе. Окна Падают На Воробьев не переносила, когда они ссорились, а иначе вряд ли стала бы шататься по заведомо опасному району, притворяясь, будто ищет обломки давно забытого корабля.

Двое людей в странных белых костюмах, закрывающих лицо и все тело, раздавали прохожим электронные карточки с какой-то информацией: прозрачные кусочки пластика с нанесенными на них знаками через несколько минут растворялись в воздухе. Информация была как-то связана с ЛЭМ, а белые костюмы всего-навсего копировали скафандры первых исследователей Луны еще до ее терраформирования. Эти люди рекламировали музей ЛЭМ. Прохожие не проявляли к ним интереса.

На фоне красного неба громоздились чудовищно огромные казино, сплошь покрытые мерцающими неоновыми трубками. Это ей нравилось на Луне: почти все здания украшены неоном. Земную девочку очаровали кружащие в воздухе многотысячные стаи колибри. Небо в отсветах вечных предзакатных сумерек, с плывущими по нему редкими зеленоватыми облачками дыма, напоминало о праздничных летних вечерах.

Мимо прошла женщина в зеленом платье, расшитом блестками, ведя на поводке ручную гориллу. Рослая горилла, покрытая белым мехом, шагала на задних ногах, как человек. Окна Падают На Воробьев слышала раньше, что на Луне имеется значительная популяция белых горилл, но она не знала, что их держат в качестве домашних животных. Думала, они живут в горных пещерах на обратной стороне Луны. Она вспомнила Бика, двоюродного брата подруги. Когда его отправили в тюрьму на той стороне Луны, видел он там лунных горилл?

Она постоянно оглядывалась по сторонам. Где же они? Где стопроцентно лунные?

Окна Падают На Воробьев прошла мимо сверкающего неоном автомобиля в виде огромного колеса, внутри которого подвешен шар. Колесо защищала массивная рифленая шина, а в шаре сидели водитель и пассажиры. Все вместе напоминало повернутый на бок Сатурн с кольцами. Точно так же выглядели все автомобили на Луне. На шоссе по дороге из космопорта она видела их тысячи. Беспокоило огромное количество пьяных в толпе, и очень тревожно было видеть, как они забираются в эти свои сатурнообразные машины. Полицейские в старомодных плащах и цилиндрах словно не замечали пьяных водителей. Да они вообще ничего не замечали! Даже не вмешались, когда какой-то тип мимоходом разбил полупустую бутылку пива о голову другого типа. В двух шагах от них молодая женщина везла младенца в коляске, а рядом, у входа в казино, гигантский лось, худой и белый, как та горилла, по-собачьи задрав ногу, помочился на бетонные ступеньки.

Девочке с Земли вдруг стало не по себе. Мысленно она вновь услышала пронзительный голос матери. Неужели надоедливая родительница беспокоилась не зря?

Чуть дальше по тротуару, за столиками кафе на открытом воздухе, началась какая-то суматоха. Официант принес парочке посетителей обед. Как только он ушел, а посетительница отвернулась, копаясь в сумочке, три здоровенные колибри, откуда ни возьмись, спикировали на стол, похватали еду прямо с тарелок и улетели. Начался грандиозный скандал. Все орали, искали виноватых, разгневанные клиенты обвиняли руководство кафе, управляющий распекал официантов за небрежность, официанты отругивались, виня во всем начальство, посетители за соседними столиками требовали прекратить шум. Вызвали полицию, зазвенела разбитая посуда, атмосфера необычайно накалилась, и все это было крайне неприятно.