Голова Путешественника - Блейк Николас. Страница 7

Блаунт прикончил остатки виски в своем стакане и потянулся за видавшей виды фетровой шляпой.

– Увидимся в деревне?

– Да, я остановлюсь у Пола Уиллингхэма. Могу же я захотеть обзавестись парой рукописей Роберта Ситона для моей монографии! Я ведь работаю сейчас над новой книгой, так что…

– Вот это другой разговор! Я же знал, что вы не устоите перед искушением сунуть свой длинный нос в это дело…

Дверь затворилась раньше, чем Найджел успел бросить достойный ответ в спину удаляющейся плотной фигуре.

Я был абсолютно уверен, что ты не утерпишь и сунешь свой длинный нос в это…

– Если кто-нибудь еще посмеет неуважительно отозваться о моем носе, пусть пеняет на себя! – заявил Найджел. Дело было на следующий вечер после разговора с Блаунтом, и они с Полом сидели в баре «Лейси-Армз» в Хинтон-Лейси. – Ты соображаешь, что делаешь? Я ничего не разнюхаю, если деревенские узнают, что я связан с полицией, – вполголоса добавил он.

– Я буду всем говорить, что ты из Би-Би-Си. Это обычно производит впечатление – Бог его знает, почему. Представим тебя продюсером какой-нибудь из этих милых и всеми любимых передач – ну, знаешь, «Проведите вечер с нами» и прочее в этом духе. И ты приехал к нам, чтобы провести передачу отсюда. Они это проглотят и не поморщатся… Привет, Фред, привет, Том! Познакомьтесь – это мой друг, мистер Стрейнджуэйз. Он из Би-Би-Си и собирается…

– Я не из Би-Би-Си. И я не собираюсь угощать тебя, Пол. Но, если джентльмены не возражают…

– Благодарим вас, сэр, – хором проговорили Том и Фред.

– Би-Би-Си? – начал тут же Том. – Замечательная станция, ничего не скажешь. Правда, я не в восторге от вашей программы легкой музыки. Какая-то дребедень, по моему мнению. А вот симфонии там, классическая музыка… Это я уважаю. Взять, к примеру, сэра Ваулта. Вот это дирижер, скажу я вам! – Том вытер кончики своих клочкастых усов. – А может, вы, сэр, из эстрадной программы? Мне не хотелось бы вас обижать…

– Нет. Я не имею никакого отношения к эстрадной программе, – ответил Найджел, бросив убийственный взгляд на Пола. – Я, в общем, не имею отношения и к…

– Возможно, джентльмен занимается технической стороной, – предположил Фред. – Для меня это тайна за семью печатями – все эти частоты и киловатты, мегациклы и тому подобное. Но для вас, сэр, наверное, в этом нет никаких секретов? Я как на вас посмотрел, сразу вспомнил – уходил я сейчас сюда, в «Армз», а жена мне и говорит: «Фред, твой любимый приемник опять барахлит, а я как раз собиралась послушать этот чудесный сериал про Диккенса, пока ты там надираешься», – так она мне сказала. Короче говоря, когда мистер Уиллингхэм сказал, что вы из Би-Би-Си, сэр, я и говорю сам себе…

– Но… – начал было Найджел.

– Фред, говорю я себе, а может быть, джентльмен сумеет выкроить время и забежать в твое скромное жилище, скажем, завтра утром и взглянуть на твой старый приемник? Вы, сэр, в два счета доведете его до ума, клянусь вам. Я, конечно, не хочу доставлять вам лишнего беспокойства, сэр…

– Но…

– Вы подумайте об этом, сэр. Приятного вам вечера. Ваше здоровье.

Когда Фред с Томом вернулись к бару, Найджел набросился на Пола:

– Я тебя задушу, если ты мне еще раз приведешь этих… представителей местной интеллигенции! Как я, черт побери, по-твоему, должен…

– Давай, давай, продолжай в том же духе, и дело будет в шляпе. У тебя прекрасно выходит. Так держать! Теперь попробуем Джека Уитфорда… Джек!

К ним направлялся огромный взъерошенный детина, который только что ввалился в бар со своей овчаркой – та тут же свернулась клубком под одной из скамеек. Пол познакомил его с Найджелом.

– Если мистер Уиллингхэм будет говорить вам, что я из Би-Би-Си, поспешно сказал Найджел. – то знайте, что это вранье.

– Ага. Мистер Уиллингхэм известный врун, – мило согласился Джек, широко улыбаясь, – Я видел, сэр, как вы разговаривали с этими двумя болванами. Собираетесь взять их в передачу, мистер? Пара деревенских дурачков болтает о том, как в доброе старое время скашивали косой но пятьдесят акров за день? Меня прямо тошнит слушать, что эта ваша Болтай-Болтай-Станция передает о нас, деревенских.

Найджел сдался.

– Меня интересуют совсем другие вещи, – сказал он. – Вот это ваше убийство, скажем, – оно бы потянуло на неплохой радиоочерк. Интересно было бы рассказать, как восприняли убийство местные жители.

Он сразу же почувствовал, как изменилась атмосфера в баре «Лейси-Армз». Воцарилась тишина. Джек Уитфорд с загадочным видом разглядывал его своими бледно-голубыми глазами с неподвижными, глядящими вдаль, как у моряка, зрачками.

– А кто сказал, что это наше убийство? – проговорил он наконец. – Это наверняка ребята из Ферри-Лейси. Все они там такие, настоящие бандиты. А у нас в Хинтон-Лейси все до одного люди законопослушные.

Пол Уиллингхэм расхохотался:

– Особенно по ночам!

Темнота все спишет, – парировал Джек.

Помолчав, Найджел сказал:

– В бытность мою в Девоншире знал я там одного малого. Он сам-то был из Сомерсета. Так вот, он брал с собой в лес длинный шест, привязывал к концу бенгальский огонь и зажигал, а потом тыкал им между ветвями. Фазаны ему прямо в руки валились, как груши.

Джек Уитфорд хлопнул себя по бедрам.

– Вот это да! Никогда про такое не слышал! Надо же – прямо в руки валились! Ах ты, черт побери!

Лед тронулся. Найджел тут же осведомился, охраняют ли Фоксхолвуд егеря. Джек Уитфорд насторожился и вопросительно посмотрел на Пола Уиллингхэма.

– Мистер Стрейнджуэйз – человек свой, – кивнул Пол. – Можешь не беспокоиться.

– А, тогда хорошо. Ну да, охраняют. И еще проволокой недавно обнесли. Но кто знает эти места, всегда войдет и выйдет, можно сказать, с закрытыми глазами. – И Джек со свирепой улыбкой оглянулся по сторонам.

Найджел продолжал осторожно вытягивать из него сведения о лесе. Выяснилось, что когда-то Фоксхолвуд принадлежал семейству Лейси; потом Джеймс Ситон, отец поэта, продал его одному лондонскому синдикату. Синдикат-то и нанял егерей, чем существенно ограничил свободу предпринимательства для местных любителей природы. А вскоре лес и вовсе обнесли колючей проволокой и закрыли ворота на замок, с чем местные жители, с незапамятных времен привыкшие свободно ходить через лес, никак не могли смириться.

– Когда это случилось? – спросил Найджел.

– Лет, наверное, восемь – девять назад. Старый мистер Лейси, помещик, он бы ни за что на свете не позволил этой лондонской сволочи таких дел понаделать – нет, он бы им ни за что не спустил, старый Лейси!

– Интересно, а мистер Ситон-то что думает по этому поводу? – заметил Пол.

– А, этому бы лишь бы его не трогали. Всем известно, кто теперь носит штаны в доме Лейси.

Воцарилось молчание; казалось, все думали об одном и том же. Но вот Джек Уитфорд оторвался от кружки с пивом и поднял голову.

– Ох и отбрил я этого индюка инспектора!

– Неужели он и до тебя добрался? – удивился Пол.

– Ага. Во все щели свой нос совал. Я его послал. Он даже не из местных был – чужак. Я ему сказал, чтобы рыскал там, откуда пришел. Так вот прямо и заявил. – Джек отхлебнул пива. – С этими типами нужно держать ухо востро. Не встречал ли я, дескать, в последние ночи в округе незнакомцев? «По ночам-то? – говорю я ему. – Лежа в постели с собственной женой? Вы что, говорю, – совсем рехнулись? Чтоб я сам на свою голову искал приключений? Да как я мог видеть незнакомых людей у себя в кровати?»

– Я думаю, он разыскивал убийцу того человека, которого нашли в реке, как ни в чем не бывало отозвался Найджел.

Никогда нельзя сказать, что нужно легавым. По-моему, они и сами не знают, чего хотят, – Джек помолчал. – Чудно, что вы заговорили о Фоксхолвуде. Я там видел одного типа на прошлой неделе, кажется, в четверг ночью это было. – Он перешел на доверительный шепот. – Сначала я думал, это мистер Ситон. Я его уже не раз там встречал по ночам – проходит совсем близко от меня, вот как вы сидите, а не видит: верно, стихи сочиняет. Он тоже ночная птица, как и я.