Грегор и тайный знак - Коллинз Сьюзен. Страница 16

У него не было никакого плана — только картинка в голове. Картинка, в которой Живоглот сражается с людьми на стадионе… ведет бой с плотоядным персиком… противостоит армии муравьев…

Когда численность врагов была очень большой, Живоглот применял одну и ту же тактику: он вращался. Он двигался по кругу с такой скоростью, что количество нападавших не имело значения: каждый получал свою порцию его когтей.

У Грегора когтей не было. Но у него был меч. И факел. И ему было даже проще вращаться, чем Живоглоту.

Только бы у него получилось набрать нужную скорость!..

Секунду он постоял на камне, а потом начал движение. Он выставил меч вперед, а факел держал на вытянутой руке за спиной. Кружась все быстрее и быстрее, он только и видел, что отрубленные головы, пульсирующую кровь и извивающиеся тела. Он не думал ни о чем, он освободил сознание и позволил яростничеству полностью овладеть собой.

Количество змей стало стремительно уменьшаться, но Грегор и не думал останавливаться, продолжая свой странный танец.

И только кинжал Люксы, который вдруг возник на пути его меча, вернул Грегора к реальности. Сила, с которой его меч ударился о ее кинжал, была такой, что у кинжала отвалилась рукоять. Перестав вращаться, Грегор некоторое время мотался по поляне, словно пьяный, голова жутко кружилась. Он врезался в ветку, которая оказалась на поверку безголовой змеей, он хватался за все, что попадалось под руку, а мир все продолжал вращаться вокруг со страшной скоростью.

Пожалуй, он в жизни не испытывал ничего более отвратительного. Его мутило, он хотел, чтобы его вырвало, но никак не мог собраться с силами и выбрать подходящий момент.

Пара когтей подняла его в воздух и посадила на спину Аресу — видимо, Аврора.

— Нет, — с трудом выговорил Грегор. — У меня слишком кружится голова.

— Держись за мою шкуру покрепче! — скомандовал Арес. — Нам нужно поскорее убраться отсюда.

Грегор вцепился в Ареса что было сил и мечтал лишь об одном: чтобы все это поскорее закончилось.

Шли минуты. Мир постепенно прекратил вращение. Арес приземлился, и Люкса помогла Грегору слезть с его спины. Грегор сел и попытался сосредоточиться. Люкса в ладонях поднесла к его рту воду — и он жадно начал пить.

Сердце наконец ушло из горла и заняло свое место в груди.

Он пришел в себя.

Они были уже не в джунглях — Грегор чувствовал под собой каменный пол туннеля. Он сунул лицо под прохладную струю воды — чтобы освежиться, пить ему не так уж и хотелось. А когда открыл глаза и высунул голову из-под воды, посвежевший, он обнаружил, что все трое его спутников смотрят на него с какой-то странной тревогой.

— Ты не болен? Тебе плохо? — спросил Арес.

— Нет, со мной все в порядке, — ответил Грегор. — Просто голова немного закружилась. Бывает.

— Твое сознание… Оно прояснилось? — озабоченно спросила Люкса.

— Думаю, да. — Грегор пожал плечами. — Серьезно, со мной все хорошо!

Ага, как же! Как будто он сначала бежал в тяжелых ботинках несколько километров, а потом разгрузил вагон угля. Примерно так ему было сейчас хорошо. Только еще и похуже.

— А что?

Никто не ответил.

— Что не так? — настаивал Грегор.

— Просто… когда ты дрался… это было как будто в тебя кто-то вселился… будто это не ты. И ты издавал звуки… Нечеловеческие, — сказала Аврора.

— Слушай, я дрался с миллиардом змей. Это… это был просто приступ яростничества.

— Я никогда раньше такого не видела, — смутилась Аврора. — Разве что тогда, с кровяными шариками… но все-таки было иначе…

Грегор стал вспоминать и вдруг сообразил, что Авроре действительно никогда не приходилось видеть, как он сражается.

— Ну, именно так это обычно и происходит. Скажи, Люкса.

— Вообще-то нет, Грегор, — тихо сказала Люкса. — Вообще-то когда ты дрался с муравьями, все было иначе.

— Как? В чем отличие?

Грегор никакого отличия не почувствовал: разве что на этот раз он лучше себя контролировал.

Люкса старательно подбирала слова:

— Ты выглядел так… так… будто тебе это нравится. Доставляет удовольствие.

— Что?! Да нет, конечно! Какое удовольствие?! — Грегор почти кричал. — Я не понимаю, как ты можешь это говорить — это оскорбительно в конце концов!

— Я не хотела… — начала Люкса, но он прервал ее:

— Давайте просто отправимся домой.

Все остальные тоже умылись и в полном молчании Грегор и Люкса оседлали летучих мышей. Только сидя на спине Ареса, далеко от Авроры и Люксы, Грегор набрался духу спросить:

— Что я такого сделал?

— Ты был потрясающий! Ты будто за один день превратился в настоящего Воина. Ты был похож на Живоглота, — ответил Арес.

— А знаешь, как я до этого додумался? Я стал думать: что бы сделал Живоглот в такой ситуации? И мне в голову пришла эта мысль, с вращением! — возбужденно заговорил Грегор — и вдруг резко остановился. А почему он испытывает радостное волнение, вспоминая и говоря об этом? Ведь там было столько крови, столько смерти… Но, может, он радуется от облегчения, оттого, что им удалось выжить? Или все-таки есть в этом что-то еще?

— Почему Люкса сказала, что я испытывал удовольствие от убийства?

— Потому что во время этого боя ты… ты улыбался, — сказал Арес.

— Я?! Улыбался?! — По коже Грегора поползли мурашки. Дома, наверху, он никогда не затевал драк и участвовал в них только тогда, когда не было возможности этого избежать. Он не считал правильным решать проблемы силой и был не слишком высокого мнения о тех ребятах, которые предпочитали именно такой способ. Ему вообще претила мысль о том, чтобы кого-то ударить.

— Я улыбался?!

— Наземный, послушай… не бери в голову. Все знают, что яростничество — не твой собственный выбор, — заговорил Арес. — Мы просто удивились, когда увидели. Ведь мы знаем, что ты не любитель подобных вещей.

За все время полета Грегор не сказал больше ни слова.

Факелы они оставили в джунглях. Грегор оторвал клейкую ленту от рукава и сунул фонарик обратно в карман. Ему сейчас хотелось спрятаться, укрыться в темноте и попытаться разобраться, что же с ним произошло. Возбуждение, охватившие его после боя, улетучилось без следа, и сейчас он чувствовал внутри лишь пустоту, которая пугала его самого.

Ему отчаянно хотелось видеть Живоглота, говорить с ним — ведь только с Живоглотом, единственным яростником, которого он знал, и можно было обсудить все эти непонятные моменты. Но где искать крыса, Грегор не имел ни малейшего понятия. Живоглот ведь гонялся за Мортосом — и он мог быть где угодно.

Только по пути в старый детский сад, шагая по ступенькам вверх, Грегор и Люкса вдруг сообразили, что у них есть еще одна проблема.

— Тихо! Слышишь? — прошептала Люкса, хватая его за руку.

В зале были слышны чьи-то шаги.

В самом деле, во дворце уже наверняка всполошились, ведь они отсутствовали всю ночь и полдня. И мама Грегора, и Совет Регалии с ума сойдут, если узнают об их путешествии.

— Брось меч! — шепотом велела Люкса, и они оба бесшумно отстегнули ножны, а Грегор положил свой меч на ступеньки. Люкса открыла панцирь черепахи, а когда они вылезли наружу, ткнула пальцем в сторону старого матраса, валявшегося в углу:

— Спи! — скомандовала она Грегору и сама тут же повалилась на другой матрас, лежавший в нескольких футах от первого.

Едва Грегор успел лечь и закрыть глаза, как за дверью раздались шаги и голоса:

— Марет проверил помещение старого детского сада? — Это был Викус.

— Думаю, это крыло еще не проверяли. Здесь редко кто-то бывает, — а это был голос Говарда.

— Я уверен, что вижу свет, — сказал Викус.

Грегор включил свой фонарик, когда они с Люксой поднимались по ступенькам, и не подумал о том, что его следует сразу выключить. Но теперь было уже поздно — он услышал, как Викус и Говард входят в помещение.

Викус облегченно вздохнул:

— Ах, они здесь! Проспали тут всю ночь, пока мы их всюду искали. Люкса, просыпайся! — позвал он тихонько.