Парадокс времени - Колфер Йон. Страница 52

Кажется №1 упоминал что-то о квантовых зомби? Это, скорее всего, было шуткой. Пожалуйста, пусть это будет шуткой!.

- Сконцентрируйся!- сказала Элфи себе. - Или ты растворишься в потоке.

Она могла чувствовать присутствие другого существа рядом с собой. Джиджи был удивительно спокоен, осматриваясь вокруг. Где-то на периферии ощущался Артемис, и его желание достичь цели было острым, как лезвие бритвы.

«У №1 случится удар, когда он увидит, что мы притащим», - подумала Малой,

№1 оказался не очень потрясенным, когда группа вереницей выпала из потока, застывая на полу комнаты Артемиса.

- Посмотри, никаких зомби? - спросил он зловеще шевеля своими пальцами.

- Слава тебе, Господи, - сказал Жеребкинс с телевизионных экранов, громко выдыхая воздух через широкие ноздри. - Это были самые долгие десять секунд моей жизни. Вы принесли лемура?

Отвечать не потребовалось, поскольку Джиджи решил, что ему нравится голос Жеребкинса и облизал ближайший экран. Язык небольшого примата затрещал, и он убежал назад, бросая сердитые взгляды на кентавра.

- Один лемур, - сказал кентавр. - А женской особи нет?

Малой встряхнула головой, чтобы прогнать звезды из глаз и туман из головы. Память о потоке казалась ей прошедшими мгновениями сна.

- Нет. Женской особи нет. Мы должны будем клонировать его.

Жеребкинс посмотрел мимо Малой на дрожащую фигуру на полу позади нее.

Кентавр поднял бровь. - Я вижу, что у нас есть.

- Давай поговорим об этом позже, - резко сказала Элфи, прерывая кентавра, - пока мы должны сделать кое-какую работу.

Жеребкинс глубокомысленно кивнул. - Я предполагаю, исходя из некоторых вещей, что у Артемиса есть какой-то план. Это для нас будет проблемой?

- Только если мы не остановим это, - сказала Элфи.

Артемис взял Джиджи на руки, поглаживая небольшой ирокез лемура и успокаивая его ритмичными щелчками языка.

Элфи чувствовала, что тоже успокаивается, но не под действием щелчков Артемиса, а видом ее собственного лица в зеркале. Она была снова самостоятельной; ее целостность полностью восстановилась. Взрослая женщина. Никакой больше подростковой угловатости. Она почувствует себя еще лучше, как только вернет своё оружие. Нет ничего лучше для повышения уверенности в себе, как Нейтрино на бедре.

- Сейчас я должен увидеть Мать, - мрачно сказал Артемис, вынимая костюм из платяного шкафа. - Какое количеством жидкости я должен ввести?

- Это - мощное вещество, - сказал Жеребкинс, вводя в кое-какие данные через свою клавиатуру. - Два кубика. Не больше. На прикроватной тумбочке лежит медицинский комплект Малой, там есть шприц. Будь очень осторожен при заборе ликвора. Там же есть обезболивающее. Смажь место укола у Джиджи, и он ничего не почувствует.

- Очень хорошо, - сказал Артемис, беря комплект. - Я пойду один. Я очень надеюсь, что Мать узнает меня.

- Я тоже, - согласилась Малой. - Или она может начать возражать против введения ликвора лемура совершенно незнакомым человеком.

Рука Артемиса зависла над хрустальной ручкой на двери спальни его родителей. В его гранях он мог видеть дюжину отражений его лица. Каждое было вытянутым и взволнованным.

Последний шанс. Мой последний шанс спасти ее.

- Я всегда пытаюсь спасти людей, - подумал он. - Я должен быть преступником. Где все пошло не так, как надо?

Нет времени для раздумий. Под угрозой находится нечто большее, чем золото или слава. Его мать умирала, и ее спасение находилось на плече Артемиса, ища в его голове блох.

Артемис положил пальцы на ручку двери. Нет времени, чтобы тратить его впустую на размышления, теперь время для действий.

Комната казалась более холодной, чем он помнил, но это вероятно была игра его воображения.

Все умы создают иллюзии. Даже мой. Восприятие холода - это проекция моего настроения, ничего больше.

Спальня его родителей была прямоугольной формы, простираясь по западному крылу от передней части дома в заднюю. Фактически, она напоминала больше квартиру, а не комнату, с залом и офисом в углу. Большая кровать под балдахином была повернута так, чтобы разноцветный свет от средневекового витража в окне летом падал напротив изголовья кровати.

Артемис аккуратно, как балерина, встал на коврик, стараясь не наступить на виноградную лозу на ткани.

Не становись на виноградную лозу и сделай девять шагов.

Неудача была нужна ему в последнюю очередь.

Ангелина Фаул растянулась на кровати, как если бы её бросили там. Ее голова откинулась назад так сильно, что линия от шеи до подбородка стала почти прямой, а ее кожа была настолько бледной, что казалась прозрачной.

- Она не дышит, - в панике подумал Артемис, и сердце в его груди затрепетало как птица в клетке. - Я был неправ. Я опоздал.

Вдруг все тело его матери забилось в судорогах, как будто она сделала болезненный выдох.

Тут решительность почти оставила Артемиса. Его ноги превратились в трясущееся желе, а лицо покраснело.

- Это - моя мать. Как я могу сделать то, что необходимо сделать?

Но он сделает это. Не было больше никого, кто мог бы сделать.

Артемис дотянулся до матери и мягко отодвинул пряди волос от её лица.

- Я - здесь, Мать. Все будет прекрасно. Я нашел лекарство.

Так или иначе, Ангелина Фаул услышала слова сына, и ее веки задрожали приоткрываясь. Даже радужка её глаз выцвела почти до ледяной голубизны зимнего озера.

- Лекарство, - вздохнула она. - Мой маленький Арти нашел лекарство.

- Правильно, - сказала Артемис. - Маленький Арти нашел лекарство. Это лемур. Помните, лемура с Мадагаскара, который был в Ратдаунском парке?

Ангелина подняла тонкий палец, щекоча воздух перед носом Джиджи.

- Небольшой лемур. Лечение.

Джиджи, напуганный видом истощенной женщины, прикованной к кровати, увернулся от нее и теперь находился сзади, на шее Артемиса.

- Хороший лемур, - сказала Ангелина и слабая улыбка тронула её губы.

- Я теперь взрослый, - подумал Артемис.- а она - ребенок.

- Я могу подержать его?

Артемис отодвинулся на полшага назад. - Нет, Мать. Пока нет. Джиджи - очень важное создание. Этот малыш поможет спасти мир.

- Позволь мне подержать его. Только на мгновение,- проговорила Ангелина сквозь зубы.

Джиджи пополз вниз по спинке жакета Артемиса, казалось он понял просьбу женщины и не хотел, чтобы она брала его.

- Пожалуйста, Арти. Если я подержу его, то это успокоит меня.

Артемис почти передала лемура. Почти.

- Это не вылечит вас, Мать, если вы будете просто держать его. Я должен ввести немного жидкости в вашу вену.

К Ангелине, казалось, возвращались силы. Она немного отодвинулась назад, скользя головой по спинке кровати вверх. - Разве ты не хочешь сделать меня счастливой, Арти?

- Я предпочитаю здоровье одномоментному счастью, - сказала Артемис, не делая ни единого движения, чтобы передать лемура.

- Разве ты не любишь меня, сын? - напевала Ангелина. - Разве ты не любишь твою мамочку?

Артемис живо отошел, стремительно открыл медицинский комплект и его пальцы сомкнулись вокруг автоматического шприца. Единственная слеза скатилась вниз по его бледной щеке.

- Я люблю Вас, Мать. Я люблю Вас больше жизни. Если бы Вы могли только знать то, что я сделал, чтобы найти маленького Джиджи. Только потерпите еще пять секунд, и этот кошмар будет закончен.

Глаза Ангелины лукаво сверкнули. - Я не хочу, чтобы ты вводил это лекарство, Артемис. Ты - не обученная медсестра. Нет ли здесь врача или я должна только мечтать об этом?

Артемис заправил шприц, ожидая, пока лампочка аккумулятора загорится зеленым цветом. Я делал уколы раньше, Мать. Я давал вам ваше лекарство и раньше, когда вы болели.

- Артемис! - Ангелина захлопала ладонью по простыне. - Я требую, чтобы ты немедленно дал лемура мне! Сейчас же! И вызови доктора.

Артемис открыл флакон из медицинского комплекта. - У вас истерика, Мать. Вы не в себе. Я думаю, что я должен дать Вам успокоительное перед введением противоядия.