Старшая сестра - Воронкова Любовь Федоровна. Страница 41
– Ладно, – согласился Антон и кивнул своей остриженной круглой головой.
Вскоре пришёл и отец. Он пришёл чистый, выбритый, подстриженный, в свежей рубашке – видно, прямо с работы успел сходить в баню. Он вошёл в комнату и развёл руками:
– Что такое? Куда я попал? Домой я пришёл или нет?
– Домой! – закричал Антон. – Это наш дом!
– Это наша ёлка! – подхватила Изюмка. И тут же быстрые глаза её подметили, что отец, войдя, поставил на стул большую белую коробку. – Папочка! А это что? Покажи скорее!
Белую коробку тотчас окружили:
– Что там такое, а?
– Торт! – сказала Шура и причмокнула. – Наверно, с кремом!
– Ничего подобного, торт завязывают ленточкой, а здесь верёвочка, – возразила Сима.
– А может быть, пирожные?.. – мечтательно предположила Фатьма.
Зина вздохнула с улыбкой:
– В такой большой коробке-то? Что ты! Этого не может быть. Наверно, папа себе ботинки купил…
Отец, молча улыбаясь, исподлобья поглядывал на ребят и, забавляясь их нетерпением, не спеша развязывал верёвочку.
– Ну, папка, скорее же! – Изюмка кричала и дёргала его за рукав. – Ну что ты, развязывать не умеешь?
Наконец верёвочка развязана, коробка открыта – и в комнате раздался общий вздох восхищения. Из коробки хлынули серебряные лучи, искры и молнии…
Игрушки! Такого подарка никто не ожидал. Новые ёлочные игрушки!
Девочки тотчас принялись разбирать их и вешать на ёлку. Потянулись цепи круглых блестящих бус, закачались на ветвях большие шары с красными и синими вмятинами, полились серебряные нити дождя, засверкали рыбки, птички, парашютики, корзиночки, зайчики, снежинки из тонкого серебра…
В эту минуту вошла Екатерина Егоровна.
– Ах, какая богатая ёлка! – сказала она. – Вот так ёлочка! Хороша!
Отец вскочил, обрадовался:
– Вот спасибо, Екатерина Егоровна! Спасибо, что не забываете нас.
– Выдумал! Почему же это я буду вас забывать? Вот тут ребятишкам кое-что. Хозяйки-то в доме нет, а вы, мужчины, в этом ничего не понимаете… Зиночка, поди-ка сюда! На вот посмотри, что тут – годится ли?
Зина поблагодарила Екатерину Егоровну и унесла свёрток в спальню. И подруги и ребятишки гурьбой бросились туда же. В свёртке оказалось голубое платье из лёгкой шерсти – Зине. Розовое платьице, всё в складках, – Изюмке. И синий костюм с матросским воротником – Антону. Девочки пристали, чтобы всё это надеть сейчас же. Антон, ничего не говоря, уже стаскивал с себя старую рубашку, а Изюмка приплясывала на месте от радости. Шура и Фатьма принялись одевать ребятишек, а Сима помогала одеться Зине. И вот они все трое, нарядные и немного смущённые, вышли из спальни. Зина бросилась к Екатерине Егоровне, крепко обняла её и поцеловала. Отец покачал головой:
– Как благодарить вас, Екатерина Егоровна, не знаю…
– А и знать-то нечего! – засмеялась Екатерина Егоровна. – Ещё неизвестно, кому и кого надо благодарить. Неизвестно, что приятнее: получать подарки или дарить? Мне вот, например, дарить всегда веселее… А между прочим, – Екатерина Егоровна оглянулась на пустой стол, – соловьёв баснями не кормят. Давайте-ка Новый год встречать!
– А как же хозяин? – спросил отец.
– Сейчас и хозяин прибудет. Заедет на минутку. Встретим у тебя, а потом на банкет поедем. Что ж делать? Директор. Обязательно – банкет. А по мне, хоть бы и дома посидеть.
– Сюда приедет? – обрадовался отец. – Ах, какой же вы мне праздник устроили!
Отец засуетился. Он шепнул, чтобы Зина и Фатьма сбегали за Даримой: она была добра к ним – нельзя же не позвать её на праздник. Позвали и тётю Грушу – без тёти Груши тоже нельзя. И Анну Кузьминичну позвали: хоть и не сходила Анна Кузьминична за уборщицей, но ведь всё-таки сходить хотела же!
Скоро вокруг белоснежного стола собрался весёлый круг гостей. Приехал и «хозяин», директор завода, муж Екатерины Егоровны – Владимир Никитич. Он вошёл с шумом, с громким говором, румяный, коренастый, голубоглазый человек.
За стол вместе со взрослыми посадили и Шуру, и Фатьму, и Антона, и Изюмку, и Зину. Только Сима ушла – было уже поздно, а она жила далеко.
– С наступающим Новым годом! – Владимир Никитич поднял рюмку и чокнулся с отцом. – С наступающим! Желаю тебе, Андрей Никанорович, твёрдо стоять на земле. А пошатнёшься – протяни руку: поддержим. Не забывай, что рядом с тобой товарищи и друзья. С наступающим!
– Спасибо! – ответил отец. – Желаю вам всем счастья… Желаю того, что вам самим хочется. А говорят, когда пожелаешь людям чего от чистого сердца, обязательно сбудется! С наступающим!
Звенели рюмки и стаканы, люди говорили друг другу добрые, хорошие слова, от которых всем становилось тепло и радостно… И богато убранная ёлка празднично и торжественно сияла своими огнями.
Зина выбрала минутку, вошла в спальню. И, подойдя к портрету матери, который она повесила над постелью Изюмки, прошептала:
– С Новым годом, мамочка! Видишь, мама? Вот и у нас не хуже, чем у людей. Видишь, мамочка? Ты за нас не бойся…