Тысяча и одна ночь - Автор неизвестен. Страница 19

Проснувшись, он сразу же вскочил с постели и сказал себе:

— Я непременно должен побывать на острове Серендибе! Сегодня же начну собираться в путь.

Он собрал все, какие у него были, деньги, накупил товаров, простился со своими родными и опять отправился в приморский город Басру. Он долго выбирал себе корабль получше и наконец нашел прекрасное, крепкое судно. Капитаном этого судна был мореход из Персии по имени Бузург — старый толстый человек с длинной бородой. Он много лет плавал по океану, и его корабль ни разу не потерпел крушения.

Синдбад велел погрузить свои товары на корабль Бузурга и тронулся в путь. С ним вместе поехали его приятели-купцы, которым также захотелось побывать на острове Серендибе.

Ветер был попутный, и корабль быстро двигался вперед. Первые дни все шло благополучно. Но однажды утром на море началась буря; поднялся сильный ветер, который то и дело менял направление. Корабль Синдбада носило по морю как щепку. Огромные волны одна за другой перекатывались через палубу. Синдбад и его приятели привязали себя к мачтам и стали прощаться друг с другом, не надеясь спастись. Только капитан Бузург был спокоен. Он сам встал у руля и громким голосом отдавал приказания. Видя, что он не боится, успокоились и его спутники. К полудню буря начала стихать. Волны стали меньше, небо прояснилось. Скоро наступило полное затишье.

И вдруг капитан Бузург принялся бить себя по лицу, стонать и плакать. Сорвал с головы тюрбан, бросил его на палубу, разорвал на себе халат и крикнул:

— Знайте, что наш корабль попал в сильное течение и мы не можем из него выйти! А это течение несет нас к стране, которая называется «Страна мохнатых». Там живут люди, похожие на обезьян, я никто еще не вернулся живым из этой страны. Готовьтесь же к смерти — нам нет спасения!

Не успел капитан договорить, как раздался страшный удар. Корабль сильно встряхнуло, и он остановился. Течение пригнало его к берегу, и он сел на мель. И сейчас же весь берег покрылся маленькими человечками. Их становилось все больше и больше, они скатывались с берега прямо в воду, подплывали к кораблю и быстро карабкались на мачты. Эти маленькие люди, покрытые густой шерстью, с желтыми глазами, кривыми ногами и цепкими руками, перегрызли корабельные канаты и сорвали паруса, а потом бросились на Синдбада и его спутников. Передний человечек подкрался к одному из купцов. Купец выхватил меч и разрубил его пополам. И сейчас же на него кинулись еще десять мохнатых, схватили его за руки и за ноги и сбросили в море, а за ним и другого и третьего купца.

— Неужели мы испугаемся этих обезьян?! — воскликнул Синдбад и вынул меч из ножен.

Но капитан Бузург схватил его за руку и закричал:

— Берегись, Синдбад! Разве ты не видишь, что если каждый из нас убьет десять или даже сто обезьян, остальные разорвут его в клочья или выкинут за борт? Бежим с корабля на остров, а корабль пусть достается обезьянам.

Синдбад послушался капитана и вложил меч в ножны.

Он выскочил на берег острова, и его спутники последовали за ним. Последним ушел с корабля капитан Бузург. Ему было очень жалко оставлять свое судно этим мохнатым обезьянам.

Синдбад и его приятели медленно пошли вперед, не зная, куда направиться. Они шли и тихо разговаривали между собой. И вдруг капитан Бузург воскликнул:

— Смотрите! Смотрите! Дворец!

Синдбад поднял голову и увидел высокий дом с черными железными воротами.

— В этом доме, может быть, живут люди. Пойдем и узнаем, кто его хозяин, — сказал он.

Путники пошли быстрее и вскоре дошли до ворот дома. Синдбад первым вбежал во двор и крикнул:

— Тут, наверно, недавно был пир! Смотрите — на палках вокруг жаровни висят котлы и сковороды и всюду разбросаны обглоданные кости. А угли в жаровне еще горячие. Посидим немного на этой скамье — может быть, хозяин дома выйдет во двор и позовет нас.

Синдбад и его спутники так устали, что едва держались на ногах. Они уселись, кто на скамью, а кто прямо на землю, и вскоре уснули, пригревшись на солнце. Синдбад проснулся первым. Его разбудил сильный шум и гул. Казалось, что где-то недалеко проходит большое стадо слонов. Земля дрожала от чьих-то тяжелых шагов. Было уже почти темно. Синдбад привстал со скамьи и замер от ужаса: прямо на него двигался человек огромного роста — настоящий великан, похожий на высокую пальму. Он был весь черный, глаза у него сверкали, как горящие головни, рот был похож на отверстие колодца, а зубы торчали, точно клыки кабана. Уши падали ему на плечи, а ногти на его руках были широкие и острые, как у льва. Великан шел медленно, слегка согнувшись, точно ему трудно было нести свою голову, и тяжело вздыхал. От каждого вздоха шелестели деревья и верхушки их пригибались к земле, как во время бури. В руках у великана был огромный факел — целый ствол смолистого дерева.

Спутники Синдбада тоже проснулись и лежали на земле полумертвые от страха. Великан подошел и нагнулся над ними. Он долго рассматривал каждого из них и, выбрав одного, поднял его, как перышко. Это был капитан Бузург — самый большой и толстый из спутников Синдбада.

Синдбад выхватил меч и бросился к великану. Весь его страх прошел, и он думал только об одном: как бы вырвать Бузурга из рук чудовища. Но великан ударом ноги отбросил Синдбада в сторону. Он разжег огонь на жаровне, зажарил капитана Бузурга и съел его.

Кончив есть, великан растянулся на земле и громко захрапел. Синдбад и его товарищи сидели на скамье, прижавшись друг к другу и затаив дыхание.

Синдбад оправился первый и, убедившись, что великан крепко спит, вскочил и воскликнул:

— Лучше было бы, если бы мы утонули в море! Неужели мы позволим великану съесть нас, как овец?

— Уйдем отсюда и поищем такое место, где бы мы могли спрятаться от него, — сказал один из купцов.

— Куда нам уйти? Он ведь всюду нас найдет, — возразил Синдбад. — Лучше будет, если мы убьем его и потом уплывем по морю. Может быть, нас подберет какой-нибудь корабль.

— А на чем же мы уплывем, Синдбад? — спросили купцы.

— Посмотрите на эти бревна, что сложены около жаровни. Они длинные и толстые, и, если их связать вместе, выйдет хороший плот, — сказал Синдбад. — Перенесем их на берег моря, пока спит этот жестокий людоед, а потом мы вернемся сюда и придумаем способ его убить.

— Это прекрасный план, — сказали купцы и начали перетаскивать бревна на морской берег и связывать их веревками из пальмового лыка.

К утру плот был готов, и Синдбад с товарищами вернулись во двор великана. Когда они пришли, людоеда на дворе не было. До самого вечера он не появлялся.

Когда стемнело, земля опять затряслась и послышался гул и топот. Великан был близко. Как и накануне, он медленно подошел к товарищам Синдбада и нагнулся над ними, освещая их факелом. Он выбрал самого толстого купца, проткнул его вертелом, зажарил и съел. А потом он растянулся на земле и заснул.

— Еще один наш спутник погиб! — воскликнул Синдбад. — Но это последний. Больше этот жестокий человек никого из нас не съест.

— Что же ты задумал, Синдбад? — спросили его купцы.

— Смотрите и делайте так, как я скажу! — воскликнул Синдбад.

Он схватил два вертела, на которых великан жарил мясо, раскалил их на огне и приставил к глазам людоеда. Потом он сделал знак купцам, и они все вместе навалились на вертела. Глаза людоеда ушли в глубь головы, и он ослеп.

Людоед со страшным криком вскочил и принялся шарить вокруг себя руками, стараясь поймать своих врагов. Но Синдбад и его товарищи врассыпную бросились от него и побежали к морю. Великан пошел за ними, продолжая громко кричать. Он догонял беглецов и перегонял их, но так и не поймал никого. Они пробегали у него между ногами, увертывались от его рук и наконец добежали до берега моря, сели на плот и отплыли, гребя, как веслом, тонким стволом молодой пальмы.

Когда людоед услышал удары весла о воду, он понял, что добыча ушла от него. Он закричал еще громче прежнего. На его крик прибежали еще два великана, такие же страшные, как он. Они отломили от скал по громадному камню и бросили вслед беглецам. Глыбы скал со страшным шумом упали в воду, только слегка задев плот. Но от них поднялись такие волны, что плот перевернулся. Спутники Синдбада почти совсем не умели плавать. Они сразу захлебнулись и пошли ко дну. Только сам Синдбад и еще двое купцов помоложе успели схватиться за плот и удержались на поверхности моря.