Неро Корлеоне - Хайденрайх Эльке. Страница 6

— Спи спокойно, маленькая Роза, здесь тебя очень любят!

А Неро? Неро рысью носился по дому, вверх-вниз, неспокойный, разъяренный, как Чингисхан в поисках своих диких орд, как Аттила, король гуннов, возжелавший завоевать весь мир, как… ну, в общем, как маленький черный кот, который хочет предупредить новый мир за окнами: «ОСТОРОЖНО! Я ЗДЕСЬ! СО МНОЙ ШУТКИ ПЛОХИ!»

Его час настал уже в первую ночь.

Когда Изольда и Роберт наконец отправились спать и вкривь и вкось, с большими неудобствами, улеглись вокруг Розы, Неро заметил, что одно окно в спальне приоткрыто. Всего лишь щелочка, но… «Погодите, — подумал он, — зайчик-деточка вам покажет, где раки зимуют, засыпайте же поскорее». И когда Роберт захрапел, а Изольда уже вздыхала во сне и видела сто тысяч маленьких кошек, — для которых она добровольно хотела сварить кашу, или ей приказали? — вот тогда Неро прыгнул на подоконник, протиснулся в узкую щель и сел снаружи на оконный карниз второго этажа.

А-а-а-ах!

Свежий воздух. Ночной воздух… со всеми шумами и запахами, которые нужны коту, которые он любит и хочет узнать получше, где бы ни был. В Италии он хорошо знал, как куры скребут лапами землю и тихо кудахчут во сне, чуял запах горящих дров в каминах крестьянских усадеб и запах мокрой шерсти собаки, мог расслышать тонкий писк полевки, крадущиеся шаги других котов и даже, как он себе воображал, натужное движение мыслей в голове осла, которому хотелось путем размышлений разрешить проблемы этого мира. Здесь он — пока что — не знал ничего. Он сидел совершенно тихо, округлив зеленые глаза, обвив хвостом передние лапы, усы его дрожали, а сердце стучало. Он не шевелился. Прислушивался. Принюхивался. Сосредоточился и всем своим существом глубоко вбирал в себя новый мир.

Неподалеку была улица, доносился шум автомобилей. За кустами мелькали огни. Где-то здесь наверняка есть ежик, так как он слышал тихое сопение, а ежиково сопение было ему знакомо: один еж устроился на зимнюю спячку в поленнице у крестьянина. Он слышал, как пищат мыши, но они явно поменьше тех, каких он знал. Едва уловимый запах ветчины, мяса и колбасы витал в воздухе, слышался тихий наигрыш рояля, лишь отдельные странные звуки. А были это запах из магазина «Деликатесы» Больмана и звуки из дома композитора Кагеля, с чьим котом Неро позднее крепко подружится, но всего этого он пока не знал. Он вбирал в себя шорохи и запахи, оценивал, высоки ли деревья вокруг дома и удобно ли по ним карабкаться. Удастся ли спрыгнуть? Надо ли продумать окольные пути? Над всем этим необходимо поразмыслить, но время у него есть, до утра еще далеко, месяц дружелюбно сиял на небе, и где-то часы пробили половину первого. Неро тихо как мышка просидел до двух часов. Точь-в-точь статуя, безжизненная, неподвижная, каменная, но мы-то его знаем! Мы знаем, что он теплый и мягкий и что он собирает силы и мужество для нового большого приключения на чужбине…

Пора.

Ровно в два он одним мощным, точно рассчитанным скачком перелетел с подоконника на ближайшее сливовое дерево и после этого первого фантастического прыжка опять замер в неподвижности, с бьющимся сердцем. Ровно на три с половиной минуты. Потом он спустился вниз с такой скоростью, что казалось, будто по дереву скользнула тень, раз-раз, направо, налево, быстро, уверенно, ловко, беззвучно двигались лапки, и вот он уже приземлился на холодный колючий зимний газон и в несколько прыжков добрался до живой изгороди. Сердцебиение. Гордость. Возбуждение. Радость! Трава под лапами!

— Изольда, — сказал он, подняв мордочку к окну, — посмотри-ка, из зайчика льется ручеек! — И под кустами образовалось целое озеро.

«На это тоже нужно время», — подумал он, когда закончил, и тщательно закопал лужу. Потом глубоко вздохнул и огляделся. Для тебя и для меня, если не считать далекий гул машин, стояла бы мертвая тишина. Но не для такого кота, как Неро Корлеоне, который умеет видеть в темноте и слышать в тишине. Неро видел дождевых червей и жуков, видел, как птицы спят на ветках, слышал тысячи интересных шелестов и хрустов. Он был счастлив: «Ах, мы добрались. А дальше посмотрим. У нас будет полно еды и никаких забот, а с окрестностями разберемся».

Шаг за шагом, припадая к земле, тихо и сосредоточенно крался Неро по своему саду, все внимательно осмотрел, поймал маленькую глупую мышь и съел ее, оставив только лапки да желчный пузырь, который успел выплюнуть, полизал немножечко яичные скорлупки на компостной куче соседки, разведал еще два сада и посидел минуточку под окном господина Кагеля, послушал среди ночи тихие звуки рояля. Издали он видел толстого полосатого кота, но не хотел знакомиться с ним уже сегодня, а около семи утра свернулся на коврике перед дверью на террасу Роберта и Изольды и заснул, как раз когда в темном зимнем небе начали кричать и кружиться птицы.

Когда Изольда и Роберт проснулись, Роза по-прежнему спала на их одеяле, но уже не клубочком, а врастяжку, согнув передние лапки и высунув между зубов кончик розового язычка. И еще — храпела, тихо-тихо.

— Какая прелесть! — прошептала Изольда. — Она храпит!

— Почему ты находишь ее храп прелестным, а мой тебя раздражает? — спросил Роберт и потянулся, потому что из-за Розы у него затекли ноги.

Роза тоже проснулась, тоже с силой потянулась, широко зевнула и села. Она раздумывала, где это она.

— Доброе утро, моя улиточка, — сказала Изольда и погладила ее. — Это была твоя первая ночь в Германии!

А Роза замурлыкала и подумала: «Где Неро?»

— А где Неро? — воскликнула Изольда и спрыгнула с кровати. — Неро! — звала она, бегая по всему дому. — Где мой маленький мышиный зубик? Мой принц, отзовись, иди сюда, скажи хоть что-нибудь!

Ее голос становился все громче и возбужденнее.

— Зайчик, куда ты спрятался? — кричала она, а Роберт свернулся в постели клубком и сказал:

— Роза, давай поспим еще чуток.

Но Роза встревожилась. Куда подевался Неро? Неслышно спустилась она вниз по лестнице и тут же увидела его через стеклянную дверь: свернувшись, как ежик, он лежал на коврике перед дверью на террасу, и солнце сияло на его черной шерстке. Роза села у двери и замяукала.

— Нет, трусишка, — сказала Изольда, накинула халат и подошла поближе, — тебе пока нельзя наружу. Смотри, вот твой лоточек, можешь сделать пи-пи и… о, боже! — она увидела Неро и вытаращила глаза. — Как же ты попал в сад? — вскричала она и открыла дверь террасы.

Неро, конечно же, немедля проснулся, с силой выгнулся горбиком, зевнул, потерся о голую ногу Изольды и гордо, хвост трубой, прошествовал в гостиную.

— Давай завтрак! — потребовал он, а Изольда опустилась на колени, тискала его и гладила и никак не могла понять:

— Моя обезьянка была совсем одна на холоде! Ну-ка, быстрее теплого молока! — И она опрометью побежала на кухню. Неро подумал: «Всеблагое небо! И почему она вечно волнуется! Ну-ка, быстро согрей молоко, будь любезна».

Изольда так и сделала. Приготовила из фарша, белого хлеба и молока вкусную еду — и вот они опять сидели рядом, черный кот и его круглая подружка, которая больше всего любила поесть, а Изольда растроганно смотрела на них и вздыхала:

— Ах вы мои ангелочки!

Ангелочки?

Честно говоря, эти двое не были ангелочками. Даже Роза. Хорошо, допустим, Роза умом не вышла, а казаться послушной проще простого, если никакие шалости тебе все равно в голову не приходят и если ты больше всего на свете любишь а) поесть и б) поспать. Однако в ближайшие месяцы Роза превратилась в опасную охотницу. Она часами терпеливо караулила добычу, притворяясь спящей, вот только глаза слегка поблескивали да уши подрагивали, и вдруг — раз! — одним-единственным прыжком настигала она мышь, которую так долго ждала, и сбивала ее одним-единственным ударом. К сожалению, иной раз ее добычей бывали и мелкие птички, недостаточно хитрые и ловкие; все, что попадалось ей в лапы, Роза тут же съедала целиком и полностью. А Неро… с первого же дня, разодрав гардины и громко крича, он отвоевал себе путь к свободе. Уходил и приходил, когда заблагорассудится, и в два счета стал хозяином округи.