Слуги света, воины тьмы - Ниланд Эрик. Страница 45

Стоило ему произнести слово «Сенат», как всю его крутизну как рукой сняло.

Элиот вспомнил, как дядя Генри сказал бабушке что-то вроде «не стоит убивать гонца». Не это ли произошло с мистером Уэлманном? Может быть, он принес какие-то неприятные вести?

— Никто из них не осмелился встретиться с тобой, — прошептала бабушке Си. — Послали мальчишку.

Роберт покраснел и изо всех сил постарался не смотреть ни на бабашку, ни на Си.

— Я ничего не знаю, мэм. Я просто еду туда, куда меня посылают.

— Тогда уходите, — развела руками бабушка. — Вы представились. Теперь вы свободны. В данный момент нам нечего сообщить Сенату.

Роберт кивнул, дав понять, что приказ бабушки ему ясен, но с места не сдвинулся.

— Что-то еще?

— Да, мэм. Мистер Миме хотел, чтобы я объяснил основную суть испытаний. Он сказал, что это будет справедливо.

— Куда уж справедливее, — пробормотала Си. — Посылать овечек к волку за советом.

Роберт сжал губы. Казалось, он хочет что-то сказать, но вместо этого резко выдохнул и промолчал.

— Я хочу послушать, — заявил Элиот.

Роберт кивнул, обрадованный тем, что хотя бы один человек в этом доме к нему не придирается.

— Сенат желает, чтобы испытания имели смысл для вас, — сказал он Элиоту. — Ведь убивать Гидру и вытаскивать Цербера из ада… кого теперь этим удивишь?

Роберт запнулся, решив, что сказал что-то не то. Он осмелился посмотреть на бабушку. Но та кивнула ему и наклонилась к столу.

— Продолжайте…

Роберт облизнул губы и продолжал, обращаясь к бабушке:

— Поэтому испытания будут основаны на их мифах. На более современных. Типа Кровавой Мэри в зеркале. [40]

— Кровавой… кого? Где? — непонимающе спросил Элиот.

Правило под номером пятьдесят пять запрещало упоминание о каких бы то ни было мифах и легендах, как классических, так и современных. Сердце Элиота упало. Он подумал о том, что Сенат выбрал для испытаний одну из тех тем, которая им с сестрой была совершенно незнакома.

— Ох… — прошептала Си, словно услышала мысли Элиота.

Бабушка сердито глянула на нее.

— Они решили, что это будет справедливо, — продолжал Роберт. — Мистер Миме сказал: «Мифология послужит для детей мостиком из той скучной реальности, в которой они живут, в фантастический мир, к которому они принадлежат». Примерно так.

Из-за спины Элиота послышался голос Фионы:

— Не думаю, чтобы дядя Генри назвал меня ребенком.

Элиот резко обернулся.

Его сестра выглядела так, словно только что вышла из-под душа. Ее волосы ниспадали пышными локонами, а не торчали лохматыми кудряшками, как обычно. Она надела парусиновые брюки, ботинки и зеленую рубашку. На плече у нее висела брезентовая сумка для книг. Этот наряд был одним из наименее жутких в ее гардеробе.

Фиона держалась прямо и гордо. Вид у нее был уверенный. Прямо юная копия бабушки.

— Ты хорошо выглядишь, милая, — ласково проговорила Си. Правда, ее голос дрогнул — значит, она думала иначе.

— Да, — холодно произнесла бабушка.

Роберт уставился на Фиону. Наконец он снова обрел дар речи.

— Я просто передаю его слова, мисс.

— Меня зовут Фиона.

Они уже знакомились — перед тем, как отправиться в поездку в поместье дяди Генри, но Фиона протянула Роберту руку с таким видом, будто они встретились впервые, и причем так, что он мог пожать ее руку или поцеловать.

С чего это она вдруг повела себя так странно? Сестра не разговаривала с незнакомцами — особенно с парнями. А уж тем более в присутствии бабушки.

Роберт взял ее руку и не сразу отпустил.

Фиона подняла брови — в точности так, как это делала бабушка, когда была чем-то раздражена или заинтересована.

— Что ж, мистер Фармингтон, — сказала бабушка после нескольких неловких минут молчания, — повторяю: вы пришли, представились и донесли до нас суть того, зачем вас послали. Думаю, вам пора уходить.

Роберт отпустил руку Фионы.

— Да, мэм. У вас есть номер моего телефона и адрес электронной почты — на тот случай, если я вам понадоблюсь.

Бабушка прищурилась. Элиот понял, что в ближайшее время, а также в обозримом будущем услуги Роберта ей не понадобятся.

— Я тебя провожу, — предложила Роберту Фиона.

— Он не нуждается в проводах, — проговорила Си и, чтобы скрыть неловкость, сухо рассмеялась.

— Это самое меньшее, что мы можем сделать, — заявила Фиона. — Мистер Фармингтон просто пришел поговорить.

Бабушка едва заметно кивнула. Фиона пошла к двери.

— Приятно было встретиться, — проговорил Элиот. Роберт помахал ему рукой, после чего поклонился Си и отвесил бабушке более низкий поклон.

Фиона вышла вместе с ним в коридор и закрыла за собой дверь.

— Мне не нравится, что она остается наедине с этим мальчишкой, — прошептала Си.

— Она взрослеет, — отозвалась бабушка и сделала глоток чая. — И быть может, ей удастся выведать у него что-то еще. Сласти соблазнительны?

Взрослеет? Значит, по мнению бабушки, именно это происходило с Фионой? А у Элиота было такое чувство, что на них с сестрой воздействует дюжина странных сил, что их тянут и толкают в разные стороны, но что это за силы, он не понимал. Он знал одно: все это ему совсем не нравится.

24

Маленькая, но важная правда

Фиона проводила Роберта до двери.

Ее сердце часто билось, кровь пульсировала в жилах. Еще ни разу в жизни девочка так не волновалась.

Но она начала привыкать к этому состоянию. Ей нужно было только держаться, не скатываться обратно и не превращаться в уродину, которая тупо смотрит себе под ноги.

Она не спала почти всю ночь, она съела второй и третий слой конфет из шкатулки в форме сердечка (сколько же конфет могло там уместиться?), она читала Макиавелли и узнавала о том, что он думал о средневековых итальянских правителях. А еще — что самое главное, как уцелеть рядом с ними.

Перед наружной дверью Роберт остановился и сделал вид, что внимательно изучает табличку «Воспользуйтесь при пожаре».

Он был выше ее ростом, а Фиона не привыкла смотреть вверх, разговаривая с мальчиками и мужчинами. Так приятно наконец сделать это. Запах его кожаной куртки щекотал ей ноздри.

— Спасибо, — сказал Роберт. — Ты меня выручила. Мне говорили, чего можно ожидать от твоей бабушки, но… — Он с опаской оглянулся на дверь квартиры. — Она меня здорово напугала.

— Понимаю.

Бабушка, когда хотела, могла уподобиться страшной стихии — урагану или землетрясению. С ней невозможно было сражаться, ее можно было только терпеть. Но как ни странно, Фионе хотелось рассказать Роберту о том, что бабушка может быть по-своему доброй. Она защищала ее и Элиота и всегда делала только то, что было полезно для них.

Роберт отбросил со лба прядь темных волос — и сердце Фионы почему-то забилось еще сильнее.

— Ну, спасибо еще раз, — сказал он, открыл дверь и переступил порог. — Увидимся.

— Я провожу тебя до машины, — сказала Фиона. — Нет проблем.

Роберт улыбнулся. Ни дядя Генри, ни другие родственники так не улыбались. В их улыбках всегда чувствовался какой-то тайный смысл, а улыбка Роберта была честной.

Он придержал дверь, чтобы пропустить Фиону.

— Хорошо.

Они сбежали вниз по лестнице. Странно — хотя Фиона впервые осталась наедине с парнем, она думала о бабушке. Неужели та пугала людей своим властным видом и суровым поведением? Ведь ни ее, ни Элиота она ни разу пальцем не тронула. А дядя Генри сказал, что она убила мистера Уэлманна. Знает ли об этом Роберт?

А если Уэлманн был убит, почему бабушка не боялась полиции? И вообще, почему никто не пошел в полицию, чтобы защитить ее с Элиотом от остальных родственников? Все вели себя так, словно к их семейству закон и правосудие не имеют никакого отношения. И так вела себя бабушка, которая всегда требовала от своих внуков, чтобы они переходили улицу только по «зебре» и только на зеленый свет.