Добавим маме изюминок - Брецина Томас. Страница 2

Лисси, почему ты с бухты-барах­ты входишь сюда? — с упреком спро­сил Борис Тедимайер-Клювель, при­нимая удобное положение. Он сму­щенно теребил выскочившую из брюк рубашку.

Я? Не я, а Тинка, — защищалась Лисси.

Тинкино лицо показалось в дверном проеме. Она улыбалась смущенно и во­просительно.

Грит подскочила и схватилась за грудь. Казалось, она запыхалась. Из за­колотых волос во все стороны выбива­лись темные пряди, на щеках пылал ру­мянец.

Борис учит меня танцевать тан­го, — объяснила она девочкам. — Но виртуозом меня называть рано.

Вот тебе и взломщик, и похити­тель, и серийный убийца, — украдкой шепнула Лисси сестре.

Нет-нет, Грит, у тебя великолепно получается, — Лиссин отец похвалил же­ну и жестом пригласил девочек сесть. — Сейчас вы увидите, чему мы сегодня учились.

Тинка закрыла глаза. Ей больше все­го хотелось провалиться сквозь землю.

Как-то неловко, — пробормотала она.

Обязательно садиться? — протяж­но спросила Лисси.

Нет-нет, можете и стоя посмот­реть, — задорно произнес Борис.

На самом деле Лисси хотела знать, стоит ли им вообще смотреть, но отец ее не понял.

Лучше сесть, а то они нас снесут, — пробурчала Лисси и потянула Тинку на кушетку.

Мы станцуем под музыку, — нарас­пев произнес Борис Тедимайер-Клювель и нажал кнопку стереосистемы.

Но он забыл проверить громкость, и звуки танго заревели из колонок. Грит и Борис одновременно кинулись умень­шать громкость.

Сверху послышался голос Стэна:

Тише, там, внизу! У меня завтра контрольная по математике.

От. его крика проснулся Дэвид и с ре­вом спустился вниз. Его пижамные шта­нишки, как всегда, были спущены.

Позор. Это просто позор, — про­бормотала Тинка, качая головой.

Давай воспользуемся случаем и убе­ремся восвояси, — шепнула Лисси.

По дороге наверх Тинка укоризненно сказала Лисси:

Твой папа плохо влияет на мою маму. Раньше она ничего такого не де­лала!

Может, все дело в твоей маме? — моментально выпалила Лисси. — Она делает папу совсем сумасшедшим. Я и не знала, что он умеет танцевать танго.

А он и не умеет, — язвительно воз­разила Тинка. — Если бы умел, то не наталкивался бы постоянно на мебель и стекла бы не грохотали.

Лисси зевнула, не прикрыв рот ру­кой.

У меня нет ни малейшего желания спорить. У наших родителей легкий приступ сумасшествиита.

Сумасшествиита? Что это значит?

Они сошли с ума. Я назвала это так, как сказал бы папа. У него для любой болезни есть сложное название с «-ит» или как там еще на конце, — объяснила Лисси.

Вскоре в доме воцарилась тишина. Со словом «позор» на губах Тинка за­снула.

На следующий день была пятница. Это был любимый день Тинки и Лисси. С обеда пятницы и до обеда воскресенья им было позволено находиться в своем собственном доме. Совсем одним. Без родителей. И прежде всего без братьев, для которых на садовых воротах висела табличка с надписью:

МАЛЬЧИШКАМ ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!

У сестер была тайна, о которой никто не догадывался: они умели колдовать. Госпожа Шикетанц, подарившая им дом, была не только пожилой дамой с причудами, но и настоящей волшебни­цей. Свое умение колдовать она переда­ла девочкам.

Лисси и Тинка познакомились с гос­пожой Шикетанц, выполняя школьное поручение. Они навещали людей, кото­рые давно проживали в их городе. По­косившийся, но очень уютный дом по Кристальному переулку поначалу про­извел на них жуткое впечатление, но вместе с тем вызвал у девочек симпатию.

Спустя некоторое время Лисси и Тинку пригласил к себе адвокат. Он со­общил, что госпожа Шикетанц навсегда уехала из города. Дом, по ее распоряже­нию, должен перейти девочкам, но при условии, если они принесут адвокату ключ Фолфония.

Тинка и Лисси отыскали ключ, кото­рый представлял собой невидимую щет­ку для уборки мусора, и отдали его ад­вокату. Он, в свою очередь, вручил им невидимый вантуз, который использо­вался для прочистки засорившихся туа­летов. Теперь это был их собственный ключ Фолфония, олицетворявший уме­ние сестер колдовать. Адвокат объяс­нил, что их колдовские силы уже активированы и что теперь они состоят в Клубе колдуний.

С этого момента девочки напрочь за­были, что такое скука. Особенно увлека­тельно было, когда, например, появлял­ся проверяющий Клуба колдуний или колдунья-помощница.

Но, прежде чем Лисси и Тинка ока­жутся в своем доме, им предстояло про­вести целый день в школе.

Если хотите, то я могу вас подвез­ти. Мне сегодня нужно быть в банке в девять, — предложила мама.

Принимается, — неожиданно вы­звался Стэн.

Тинка удивленно наблюдала за тем, как тряслась его рука, когда он подно­сил ко рту наполненную кукурузными хлопьями ложку.

У тебя трясучка перед контроль­ной? — между делом спросила Тинка.

Вовсе нет. С чего ты взяла? — Стэн сильней сжал ложку и прижал локоть к боку, чтобы рука больше не тряслась.

В дверях кухни появился Фрэнк. Он напоминал мумию из пирамиды. Он под­нял руку в знак приветствия и молча сел за круглый стол.

Грит Клювель-Тедимайер глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойст­вие. Но от вопроса: «Ты всегда должен ходить в наушниках и в солнечных оч­ках?» — она удержаться не смогла.

Фрэнк, конечно же, не слышал ее, а только кивал в такт музыке, которая вливалась в его уши через наушники.

Грит фыркнула, сдвинула наушники и повторила вопрос.

Что тебя не устраивает? — проворчал Фрэнк.

Нам всем хотелось бы видеть твои глаза! — объяснила ему его новая ма­ма. — Это тебя не затруднит?

Оба на месте! — И в доказательст­во своих слов Фрэнк на секунду снял очки, но затем резким движением надел их снова.

Не помешало бы сменить при­кид, — Грит произнесла это слово с из­девкой.

Тинка вытаращила глаза.

Позор, позор, — пробормотала она. Когда взрослые произносят такие сло­вечки для того, чтобы произвести впе­чатление, то зачастую становится не­ловко.

Фрэнк встал, показывая всем своим видом, что он находит эту перепалку крайне утомительной. На нем были брюки оливкового цвета, вытянутые на коленях, и бесформенная майка. По крайней мере, уже три недели он не носил ничего другого. Он даже сам за­кидывал майку в стиральную маши­ну, чтобы снова надеть ее на следую­щий день.

Эй, мам, оставь его! — умоляюще произнесла Тинка и пристально посмот­рела на маму.

Грит, специально для тебя я завтра оденусь по-другому, — пообещал Фрэнк, но это было больше похоже на угрозу.

Затем он с невозмутимым видом сме­шал овсяные хлопья с молоком.

Лисси заметила, как Стэн толкнул его локтем. Не переставая помешивать кашу из хлопьев и молока, Фрэнк ук­радкой ответил:

Все под контролем. Перестань нерв­ничать, братишка!

Что эти двое опять задумали? Как всегда, ничего хорошего. Грит хлопнула в ладоши, напоминая, что пора отправляться. Тинка и Лисси с удовольствием согласились прокатить­ся на машине. Стэн и Фрэнк с громким чавканьем отправили в рот остатки ка­ши из кукурузных хлопьев, вытерли гу­бы руками и вскочили с мест.

Мы с вами! — закричали они на удивление дружно.

Тинка задрала нос и обратилась к Лисси:

Было бы оскорблением сказать, что эти двое жрут, как свиньи?

Лисси поняла шутку и кивнула:

Верно. Всякая свинья сочтет это оскорблением.

Пока девочки довольно хихикали, мальчики за их спинами строили грима­сы, давая понять, какими жалкими и глупыми считают своих сестер.

У Грит Клювель-Тедимайер был ма­ленький допотопный автомобиль, кото­рый она ласково называла «драндулетик».

Сестрам вместе со Стэном пришлось потесниться на крохотном заднем сиде­нье, а Фрэнк удобно устроился на сиде­нье рядом с водителем. Как только по­казалось кирпичного цвета школьное здание, произошло следующее: драндулетик кашлянул, как будто ему нездоро­вилось, и пару раз сильно дернулся. Всех пассажиров подбросило вперед, после чего драндулетик капризно замер на месте.