Наркосвященник - Блинкоу Николас. Страница 16

Правда, прошлой ночью ему так и не удалось выспаться. Может, он уже отоспался за те первые три дня, что приходил в себя от газового отравления. Теперь же его одолевала другая беда – бессонница, и даже хорошая выпивка с ней не справлялась. Последние две ночи он провел в своей комнате, уставившись в темноту и нащупывая пути для выхода из болезненного состояния, надеясь, что это всего лишь грипп, потому что в противном случае напрашивался вывод, что он загрузился приличной дозой депрессии. Беспокойство длилось до тех пор, пока Дэвид не решил отправиться на ночную прогулку. Ему пришлось обходить стороной своры собак и военные патрули, ловя свежий ветерок, налетающий из пустыни. Рассвет застал его шагающим прямо на восток по дороге, ведущей к площади Яслей. Днем окрестности Вифлеема были похожи на постоянно работающую каменоломню. И только на рассвете они очищались от утомительного желтого цвета дешевого цемента, так что сердце замирало от красоты. У Дэвида заиграл румянец, и он уже забыл, каким разбитым был недавно. По крайней мере, ему почти удалось включить второе дыхание. То, чего он не мог раньше. Дэвид по-прежнему любил красивые рассветы, но не придавал им больше никакого романтического значения.

Он повернулся к Тони и сказал:

– Жаль, что ты не встретил меня раньше. Тусанулись бы, закрутили бы чего-нибудь.

– Вот уж вряд ли. И я прошу тебя, не пытайся больше покупать на улице гашиш.

– Да я уже понял. – И он повращал глазами. – Ну, а что еще ты обо мне слышал?

– Давай разберемся. За истекшие пять дней ты стал жертвой несчастного случая с газовой гранатой, оказался под опекой доктора Алави, тебе нравится бродить по ночам, – перечислял Тони, загибая свои толстые коротенькие пальцы. Что-то еще... – Ах да, ты же у нас священник. Как это все вяжется?

– Ни за что не догадаешься.

Дэвид выждал какое-то время, сознавая, что слишком многого хочет от Тони. Он сам только-только все осознал. И он принялся рассказывать об упрямой двенадцатилетней девчонке, из-за которой его чуть не арестовали, тогда, давным-давно.

– Это была София? – не мог поверить Тони, хотя понимал, что все сходится. София как раз в тот день была в Лондоне. Вся их семья остановилась тогда в отеле "Бэйсуотер", и племянница еще удивлялась, почему это дядя Тони так неожиданно решил уехать из страны. – Что-то непохоже на Софию. Она никогда не была религиозна, даже в детстве.

– А в тот день была. И даже неистовствовала, как какая-нибудь обезумевшая Жанна д'Арк.

Они протискивались меж двух стоящих автобусов, тесновато, зато никаких туристов. Вдруг Тони остановился, но Дэвид не мог понять, в чем дело, так как тот загораживал собой все на свете. И место для остановки было неподходящим. Полуденное солнце отражалось от блестящей обшивки автобусов и накладывалось на тепло двигателей и пары бензина. В конце концов Дэвид разглядел зеленые, цвета хаки полувоенные машины.

– Что такое?

– Подожди, что-то случилось, – насторожился Тони. Он знаком велел Дэвиду поворачивать назад. Они выбрались тем же путем между автобусами и обошли площадь дальней стороной позади проволочного ограждения, отделявшего разобранную часть мостовой. Дэвид не спускал глаз с военизированной техники, которая выстроилась перед приземистым каменным домом.

– Это что?

– Не видишь? Перевозят заключенного.

Приземистое здание оказалось полицейским участком. Грузовики и джипы были в распоряжении полицейских. Дэвид все никак не мог увидеть преступника и уже собирался спросить у Тони, как вдруг до него дошло, что заключенный, должно быть, в среднем грузовике, окруженном усатыми молодчиками с автоматами.

Они подошли к церкви Рождества, и Тони перешагнул низкую цепь, которой была окружена церковь. Дэвид задержался, остановившись на стоянке и наблюдая, как себя поведет заключенный. Если он заслуживал такой охраны, то, должно быть, являлся врагом палестинского народа номер один, никак не меньше.

На окнах грузовика были решетки, и за ними Дэвид разглядел силуэт лысого толстоватого мужчины. Полицейский постучал по стенке грузовика, и заключенный обернулся. Осунувшееся лицо его выражало полную беспомощность.

Тони уже почти прошел всю площадь, смешавшись с плотной толпой туристов, выстроившихся в очередь на вход в церковь. Он оглянулся, увидел Дэвида и свистнул ему. Подбоченившись, он всем своим видом словно говорил: "Тащи сюда свою задницу".

Дэвид перешагнул через цепь и встал в очередь.

– Что натворил этот парень? – спросил он.

– Что натворил? Да то же, что и мы собираемся.

– Он тоже хотел вступить в сделку с израильтянами?

Тони кивнул.

– Они затащили его в полицейский участок и держали там на сегодня уже семь дней. Наверное, теперь решили его перевести. Удивляюсь только, что бедняга еще жив.

– И что, теперь они его того... ну... – Дэвид пытался подобрать эвфемизм. – Потеряют где-нибудь в пустыне, что ли?

Тони пожал плечами. Дэвид вспомнил этот характерный жест, отличавший Тони еще в давние времена. Теперь из-за лишнего веса он делал это как-то вполсилы.

– Не знаю. Может, ничего и не будет. Полицейский участок скоро переселится отсюда, здание снесут, и здесь построят новый туристический центр. Может, они просто перевозят его в другую тюрьму, а может, он так никогда до нее и не доберется...

Площадь была полна туристов, терпеливо поджаривающихся на полуденном солнце. Тони указал поверх голов на узкий вход в церковь Рождества.

– Что ж, можем помолиться за него. Или за себя.

– Я поставлю за него свечку, – сказал Дэвид. – Коли уж все так уверены, что я священник, заодно и посмотрю, есть ли у меня какой-нибудь религиозный дар.

Тони как раз думал об этом.

– Знаешь, пожалуй, стоит зацепиться за эту историю о священнике. Тогда я смогу пригласить тебя в дом, и никто ничего не заподозрит. Для всех это будет обычной вежливостью, и все.

– Я священник? Кончай, Тони. Будь хоть немного серьезным.

– Да я серьезно. Все получится.

Проблема состояла в том, что юрист действовал медленнее, чем рассчитывал Тони.

– Мы официально переведем на тебя мою собственность в Иерусалиме. Ты продашь это место от своего имени, и меня не убьют за предательство и сотрудничество.

– Но как все организовать?

– Это юридические сложности, дело техники. Не знаю. Нам придется подождать еще пару недель, может, больше. Если меня будут видеть каждый день с тобой, то заинтересуются тем, кто же ты такой. А если ты прикинешься священником...

– А когда все всплывет, ты скажешь, что тебя надули, как и всех остальных. Кто бы мог подумать, что международный преступник станет выдавать себя за священника?

– Вот именно, – кивнул Тони. – Как раз это я и имел в виду.

Дэвид уставился прямо перед собой. Он не представлял, как себя должен вести священник. Единственными примерами для него были Цезарь Борджиа [16] из старых телесериалов Би-би-си да еще тот священник у него на свадьбе. Или взять за образец Пэта О'Брайена из «Ангелов с грязными лицами» [17], может неплохо получиться. Вот в церкви он как раз и посмотрит на этих типов. Но они с Тони ждали уже десять минут, а очередь продвинулась только наполовину. Дэвид спросил, нет ли здесь другого входа. Тони показал ему на дверь всего в нескольких ярдах от них, перед которой очереди не было.

– Там вход в католическую часовню. А здесь в православную, где родился Иисус.

Дэвид решил остаться стоять, надо учиться страдать за свою веру. Еще спустя десять минут он понял, почему очередь еле ползла. Вход был три фута в высоту, а по ширине вмещал только одного человека. И так как люди и входили, и выходили, дело шло медленно.

Но вот наконец он оказался внутри, в холодном помещении с деревянными колоннами и истертым камнем. Воздух был тяжелым, запах ладана смешивался с перегаром, облачками духов и тусклым светом от ламп. Тони подтолкнул друга вперед, и они оказались в большой, пустой комнате с каменным полом и потолком, почерневшим от дыма ламп и свечей. В дальнем конце виднелось небольшое возвышение, окруженное латунной цепью и свисающими латунными лампадками. На задней стенке красовался огромный барельеф с библейскими сценами, который, если бы он был вполовину своей высоты и не возвышался бы до балок под самой крышей, мог сойти за алтарь. Это напоминало уэльский комоде портретами святых, сделанный по проекту византийских краснодеревщиков. Дэвид узнал православный стиль. Да будь у них все права на действительное местонахождение ясель Христа, они бы разукрасили его, как если бы то было место рождения Маленького Лорда Элвиса.

вернуться

16

Цезарь Борджиа (1478 – 1507) – сын папы Александра VI, кардинал, вошел в историю своей подлостью и предательскими убийствами.

вернуться

17

"Ангелы с грязными лицами" – фильм режиссера Майкла Кертица (1938, США), криминальная мелодрама. О'Брайен играет в этом фильме преступника, подавшегося в священники.