Триумф времени - Блиш Джеймс Бенджамин. Страница 32

— Я не думаю, что он должен отправляться, — произнесла Ди. — И меня не волнует, понимаете ли вы причины моего возражения или нет. Я предполагаю, что Рон дал свое разрешение — но в любом случае, наш ли это сын или незнакомец, Марк, ты чертовски хорошо знаешь, что Рону весьма не хватает твердости — но я, лично, абсолютно против того, чтобы подвергать детей подобным предприятию.

— А какое это может иметь значение? — спросил Амальфи. — Конец все равно ведь настанет, так или иначе. На Планете Он и на Новой Земле, в один и тот же момент. Вместе с нами, Уэб и Эстелль могут иметь хотя бы крошечную долю шанса на выживание; ты что, хочешь отказать им и в этом?

— Я не верю в этот шанс на выживание, — ответила Ди.

— И я тоже, — вклинился Джейк. — Но и в этом случае я не стал бы отказывать в данной возможности моей дочери. Я не верю, что ее душа станет проклятой, если только она не станет поклонницей Джорна — но если она захочет стать его поклонницей, я не запрещу ей этого, только потому, что считаю это чепухой. Какого черта, Ди, я могу и ошибаться.

— Никто, — произнес Уэб сквозь сжатые зубы побелевшими губами, — не сможет мне запретить ничего на том основании, что я чей-то родственник. Мистер Амальфи, вы — босс этого проекта. Мне разрешено присутствовать на борту планеты Он, или нет?

— Насколько мне представляется — да. Я думаю, что и Мирамон согласен.

Ди гневно посмотрела на Амальфи. Но когда он спокойно посмотрел на нее в ответ, она отвела свой взгляд.

— Ди, — произнес Амальфи, — давай-ка сделаем перерыв. Я тоже могу ошибаться насчет этих детишек. Но у меня есть куда как более лучшее предложение, чем эта пустая свара; давай этот вопрос поставим перед Отцами Города. Снаружи сейчас — исключительно приятный вечер, и я думаю, нам всем понравится прогуляться немного по нашему старому городу, прежде, чем мы попрощаемся друг с другом и отправимся на встречу с Армагеддоном, каждый — своей дорогой. Я бы хотел, чтобы Ди прошлась со мной вместе, так как я ее больше не увижу; детишки, как мне кажется, тоже хотели бы провести хотя бы часок без того, чтобы мы перемывали их косточки; и быть может, Марк хотел бы поговорить с Роном и его женой — но впрочем, вы все сами можете решить, в соответствии с вашими вкусами, я не хотел бы разбивать вас всех на пары. Ну а что остальные думают насчет самой идеи?

Странно, но первым заговорил Джейк.

— Я ненавижу этот проклятый город, — сказал он. — Я слишком долго был пленником на его борту. Но клянусь Господом, я хотел бы еще разок взглянуть на него. Обычно я прогуливался по нему, выискивая место, где его можно было бы пнуть, чтобы причинить ему боль; мне этого никогда не удавалось. С тех пор я насмехался над ним, потому что теперь он мертв, а я — жив — но день нашего сравнения близится. Наверное, мне следует все же примириться с ним.

— Я тоже так немного, но все же чувствуя и себя, — признал Хэзлтон. — У меня не было планов отправиться туда перед наступлением конца — и все же я не хочу, чтобы этот старый город просто ушел вот так. Может быть сейчас, как раз — самое лучшее время; кроме того, именно я собрал вас всех здесь, для начала; так будем же тогда последовательными до конца, прежде чем мы все окажемся слишком заняты, чтобы думать об этом.

— Уэб? Эстелль? Вы согласитесь с решением, которое предложат отцы Города?

Уэб посмотрел пристально на лицо Амальфи и, очевидно, по крайней мере частично, оказался удовлетворен тем, что увидел на нем.

— При одном условии, — сказал он. — Эстелль отправляется в любом случае, если она того хочет, несмотря на то, что скажут Отцы Города. Если они скажут, что для меня нет места на борту Он — хорошо; но они не могут этого сказать Эстелль.

Эстелль приоткрыла было рот, но Уэб поднял свою ладонь перед ее лицом и она успокоилась, вместо этого поцеловав его руку. Ее лицо побледнело, но все же было спокойным; Амальфи никогда раньше не приходилось видеть такого чистого раствора бескровной, абсолютной уверенности, которая явственно читалась в ее прекрасных чертах. Просто здорово, что она принадлежит Уэбу, ибо наверное уже в пятидесятый раз, сильно бьющееся, жестокое, неустанное сердце Амальфи сжалось от стерильной любви.

— Очень хорошо, — произнес он. И предложил Ди свою руку.

— Марк, с твоего разрешения?

— Конечно, — ответил Хэзлтон; но когда Ди приняла предложенную Амальфи руку, его глаза приобрели жесткость, словно превратились в агаты.

— Встречаемся у Отцов Города в 01.00.

— Я не ожидала этого от тебя, Джон, — произнесла Ди, когда они очутились на залитой лунным светом площади Даффи. — Не слишком ли это поздно?

— Очень поздно, — согласился Амальфи. — И до 01.00 не так уж и далеко. Почему ты остаешься с Марком?

— Можешь назвать это запоздалым здравым смыслом. — Она присела на древние перила и посмотрела вверх на расплывающиеся звезды. — Нет, не то, пожалуй. Я люблю его, Джон, несмотря на все его недостатки и его пустоту. На какое-то время я забыла об этом, но это так. Мне жаль, но это так.

— Хотел бы я, чтобы тебе было чуточку побольше жаль.

— Да? Почему же?

— Чтобы ты поверила в то, что говоришь, — резко произнес Амальфи. — Посмотри в лицо правде, Ди. Для тебя это было огромное романтическое решение, пока ты не поняла, что Уэб тоже отправится со мной. Ты все еще ищешь суррогаты. Тебе не удалось это со мной. Но тебе не удастся это и с Уэбом.

— Какую отвратительную вещь ты только что сказал. Пойдем; я уже достаточно выслушала.

— Тогда попробуй отрицать это.

— Я это отрицаю, черт тебя возьми.

— Ты снимаешь свое возражение против того, чтобы Уэб отправился со мной на Он?

— Это совершенно не имеет никакого отношения к делу. Это грязное обвинение и я не хочу более ни слова об этом слышать.

Амальфи помолчал. Лунный свет лился на безэмоциональное и загадочное лицо Отца Даффи. Никто, даже Отцы Города не знали, кем был Отец Даффи. На его левой ноги было видно старое пятно крови, но никто не знал, как оно туда попало тоже, он просто находилось там и вполне возможно, что это соответствовало истории.

— Пошли.

— Нет. Пока еще рано. Они не появятся здесь еще где-то около часа. Почему ты хочешь, чтобы Уэб остался на Новой Земле? Если я ошибаюсь, тогда скажи мне в чем заключается правда.

— Это не твое, черт побери, дело, и вообще, я устала об всего этого обсуждения.

— Напротив, это полностью мое дело. Мне нужна Эстелль. Если Уэб останется здесь, она тоже здесь останется.

— Ты, — произнесла Ди с горьким но возрастающим триумфом в голосе, — влюблен в Эстелль! Ах, ты всегда праведный…

— Следи за тем, что болтает твой язык. Я действительно влюблен в Эстелль — но я и пальцем не прикоснусь к ней, ничуть не больше чем я прикасался к тебе. Я любил гораздо больше женщин, чем тебе удавалось заманить в дом своего мужа, большинство из них — еще до твоего рождения; и я знаю различие между любовью и обладанием — и хотя это знание и досталось мне довольно трудно, в то же время, я не вижу, чтобы ты это понимала. И сегодня вечером ты это поймешь, это тебе я обещаю.

— Т_ы_ угрожаешь мне, Джон?

— Ты чертовски права, да, я именно угрожаю.

На перекрестке 42 улицы и Первой Авеню, у небоскреба Тюдор Тауэр, неподалеку от площади, где тысячу лет назад в крови и осколках стекла рухнуло здание ООН:

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя.

— Я отправлюсь с тобой, где бы ты ни была.

— Я отправлюсь за тобой, где бы ты ни был.

— Не взирая на то, что скажут Отцы Города?

— Не взирая на то, что скажут Отцы Города.

— Тогда это все, что нам нужно.

— Да. Это все, что нам нужно.

Площадь Даффи:

— Ты не хотел бы, чтобы я изменила своей решение и отправилась с тобой.

— Ты мне не нужна. Меня интересуют только детишки.

— Ты не сможешь обвинить меня во лжи. Что же касается данного момента, то я пока во всем согласна.

— И то же касается и детишек?

— Нет.

— Почему же нет?