Последняя война - Булычев Кир. Страница 13

— Кафе, — сказал Павлыш.

— Попробуйте поискать пути вниз, — сказал Загребин.

— Тут много дверей, — сказал Павлыш.

Следующие пять минут корона Аро и Павлыш, разделившись, обошли зал вокруг, открывая все двери. За двумя или тремя из них обнаружились ступени вниз. Но в одном случае они привели в склад, населенный крысами, которые разбежались, стуча когтями, когда в помещение вошел Аро; другая дверь привела в пустую комнату, неизвестно для чего предназначенную. Комната была оклеена листовками и яркими плакатами, изображающими разъяренных мужчин с оружием в руках.

Аро и Павлыш встретились посреди зала. Рассказывать Загребину о неудаче не было смысла — тот знал о каждом шаге разведчиков.

— И все-таки люди где-то были. Куда-то убежали, спрятались, — сказал корона Аро.

— Убежище могло быть на улице. К тому же город мог погибнуть ночью, — сказал Павлыш. — Когда магазины закрыты.

— В общем, все ясно, — вмешался в разговор Антипин. — Двигатель внутреннего сгорания. Кое-что интересно. А вот еще…

Голос Антипина оборвался.

Загребин посмотрел в сторону машины. Антипина там не было.

— Иван, — спросил он негромко, — что у тебя? Ты куда делся? Павлыш!

А сам уже смотрел в сторону дверей магазина — он знал, что Павлыш и Аро все слышали и должны вот-вот выбежать. Павлыш появился на улице даже быстрее, чем Загребин ожидал, и в два прыжка был у машины.

— Тут люк, — сказал он.

— Что случилось? Нужна помощь? — В шлемах зазвучал голос Бакова, который дежурил на мостике «Сегежи».

— Я немного ушибся, — сказал вдруг Антипин. — Не спеши, Слава. Тут метра три и крутая лестница. Сейчас я зажгу фонарь.

Снежина спросила:

— Можно я к ним? Загребин кивнул.

Снежина выпрыгнула из вездехода. Корона Аро также зашел за машину. Загребин понимал, что они все нагнулись над люком, в который провалился Антипин, поэтому их не видно, но именно это раздражало — казалось, что он один на улице. Загребин развернул вездеход и осторожно подогнал его к тротуару так, чтобы с места водителя видеть люк и товарищей.

— Сейчас, — бормотал Антипин. — Сейчас. Что-то заело. Видно, повредил. Это ты, Павлыш?

Павлыш спускался по зыбкой металлической лестнице, которая вела в подвал. Он наклонил голову, чтобы свет фонаря упал на Антипина, и увидел, что тот сидит на неровном полу, подняв руки к голове, и ощупывает фонарь на шлеме — не разбился ли. Павлыш повернул голову, чтобы осветить подвал, и понял, что они случайно нашли то, чего не могли отыскать в магазине, — убежище.

10

Пожалуй, за всю свою тридцатилетнюю жизнь Павлыш не видел ничего более страшного, чем это убежище на Синей планете.

Подвал — сводчатый длинный туннель, уходящий вдаль, высотой метра в три и шириной в пять-шесть метров, — был завален скелетами. Среди скелетов лежало мало вещей. Видно, люди прибегали сюда, схватив самое необходимое, надеясь выбраться вскоре отсюда. Неизвестно, что погубило людей: то ли они погибли сразу от теплового или радиационного удара, то ли умирали постепенно, задыхаясь от недостатка воздуха или мучаясь в скоротечной лучевой болезни… Павлыш на секунду зажмурил глаза.

— Почему молчите? — спросил Загребин. Павлыш не смог ответить. Ответил Антипин.

— Мы нашли их, — сказал он.

… Распугивая нахальных и быстроногих крыс, космонавты шли по темному туннелю. Казалось, он никогда не кончится и никогда не кончится галерея смерти.

— Такого быть не может, — сказал Антипин.

— Такое было на Земле — в Освенциме.

И капитан, слышавший этот разговор, вспомнил слова Кудараускаса и ощутил раздражение, будто Зенонас был в чем-то виноват. А вслух задал вопрос, не имеющий отношения к спору с Кударауекасом:

— Крысы там побывали?

Аро понял его и ответил:

— Да. Если они завладели всей планетой, Кудараускас окажется прав. Мы ничего не сможем сделать. Крысы слишком хорошие санитары.

Перед возвращением на корабль вездеход сделал круг по городу, уже нигде не останавливаясь. Проехали по главной улице, с трудом протиснувшись между запрудившими ее машинами и повозками, поднялись по пологой дороге к руинам громадного замка, откуда были видны бухта и скалы, запирающие ее. Над портом поднимались голенастыми птицами подъемные краны, и между ними, выброшенный на причал, лежал на боку небольшой корабль. Труба его откатилась в сторону.

Раза три космонавты натыкались на скелеты людей, в основном военных, лежащие на улицах. Но теперь этому уже не удивлялись и этой пустоте уже не удивлялись: под улицами, под домами пролегали туннели бомбоубежищ. То, что осталось от жителей города, находилось там.

Возвращение к «Сегеже» было невеселым. Говорить не хотелось, и участники экспедиции только изредка обменивались словами. Равнодушно стрекотали камеры, запечатляя улицы и дома, и вездеход время от времени тормозил, чтобы объехать груду камней или машину, вставшую поперек дороги.

В этот вечер тетя Миля впервые вышла к ужину, хотя знала, что короны будут в кают-компании. Она даже спросила у Вас, не дать ли ему добавки, а потом заварила специально для корон очень слабого чая, а то спать не будут.

— Завтра в город отправляется группа: Бауэр, Кудараускас, Цыганков, — объявил после ужина Загребин. — Старший — Бауэр.

И все разошлись по каютам.

11

Первое тело человека привезла на корабль именно группа Бауэра. В общем, находка была совершенно случайной. Разведчики попали в портовые склады и уже собирались уходить оттуда, как их внимание привлекла запертая дверь. Дверь была не только заперта, но и забаррикадирована изнутри. Уже это заставило космонавтов не жалеть усилий для того, чтобы ее открыть. За дверью оказался холодильник, давно отключившийся, но заваленный плитами льда, не растаявшего оттого, что в подвал не проникал воздух. На глыбе льда лежал труп человека.

Узнав о находке, корона Вас сразу начал готовить аппаратуру, не ожидая, пока вернутся разведчики. И когда вездеход подкатил к кораблю, все было готово.

С курами все было ясно — с ними машина работала. Но что получится с человеком?

— И бог создал Адама, — сказал Малышу Бауэр.

— Бог, как ты теперь знаешь, понятие коллективное, — ответил Малыш. — Один из богов включит рубильник, второй будет следить за температурой, а еще один, поменьше рангом — это я, — будет в это время на вахте. И потому пропустит исторический момент.

— Вы идете? — спросила Снежина, проходя по коридору.

— Малыш на вахте. Через пять минут заступает, — сказал Бауэр.

— Кроме того, я думаю, мастер будет возражать. Это не демонстрация с курицей.

— Я все-таки попробую пройти, — сказала Снежина. — Я себе потом никогда не прощу, если не увижу.

— Я вымоюсь, — сказал Бауэр, — и пойду к Мозгу. Мы нашли несколько газет и книг. Будем разбираться в языке.

— Простите, — сказал корона Аро. — Он нес белую сумку.

Снежина пристроилась ему в кильватер и покинула Бауэра с Малышом.

— Ну ладно, — сказал Малыш, — я на вахту. Ты к Мозгу?

— Я передумал. Тоже попробую пройти в лабораторию.

И тут же ожил динамик внутренней связи, и подчеркнуто сухим голосом Баков сказал:

— Вниманию членов экипажа. Желающие наблюдать ход операции могут подняться на мостик. Мы переключаем на лабораторию большой экран. В лаборатории находятся только участники эксперимента и доктор Павлыш. Повторяю…

— Я же говорил, — сказал Бауэр. — Пойду на мостик.

На мостике были включены оба экрана. Один показывал внутренность лаборатории — Аро у пульта, Павлыша и Вас у приборов рядом с колпаком операционного стола. Колпак был чуть матовым, и человек, лежащий на столе, опутанный проводами и шлангами, казался бесплотным. Лицо его было закрыто широкой белой повязкой. Второй экран смотрел на мертвый город, на мокрые крыши ближайших домов и серые, безрадостные облака.

Вошла Снежина, и Бауэр подвинулся, освобождая половину стула.