В глубине Великого Кристалла-2 - Крапивин Владислав Петрович. Страница 49
- Сережа, что мы придумаем? Нас закинуло неизвестно в какие времена. Только лабиринт еще может спасти вас.
Он так и сказал - "вас".
Я сбросил с плеч его руки:
- Дудки, Светлый штурман! Этот номер не пройдет!
- Да перестань, - досадливо сказал он. - Ты же знаешь, что иногда это необходимо. Ты же сам хотел разрубить веревку.
Оказывается, он знал!
- Ну, хотел... Я надеялся, что, может быть, спасусь. Да и выхода не было.
- А сейчас есть выход?
Я промолчал.
- Подумай о тех, кто остался там, у вас.
Это был нечестный прием. Я подумал за себя и за Володьку и... Конечно, я не собирался соглашаться с Валеркой, но в моей твердости появилась трещинка.
- Братик умрет без тебя, - сказал я.
- Не умрет, если будет с вами.
Сзади раздался громкий шелест. Мы оглянулись. Это незаметно подошел Володька и бросил охапку травы.
- Беседуете... - непонятно сказал Володька.
- Где Василек? - с тревогой спросил Валерка.
- Сейчас придет... А сабля у тебя острая. Ж-жик - и нет куста.
- Хороший клинок, - со скрытым беспокойством откликнулся Валерка. - Он где? Не потеряли?
- Вот он. - Володька поднял с земли палаш. - А без него ты мог бы построить лабиринт?
- Без него не мог бы. Давай сюда...
- Сейчас... - Володька сделал шаг назад. - Тут где-то была щель в камне... Ага!
Клинок звякнул о валун. Володька замер на миг, потом рванулся назад и навзничь упал в траву. Раздался короткий звук лопнувшей стали.
Мы подскочили к Володьке, а с другой стороны, роняя ветки, подлетел испуганный Братик.
Володька лежал на спине, прижимая к груди обломок палаша.
- Ты с ума сошел! - заорал Валерка.
Володька неторопливо встал и отбросил обломок.
- Это ты сошел с ума, - сердито сказал он. - Я же слышал... Ишь чего задумал!
Валерка сразу притих и опустил руки.
- Ну и дурак, - сказал он совсем по-мальчишечьи. - Ну и будем сидеть здесь всю жизнь.
- Не будем сидеть, - негромко, но твердо возразил мой Володька. - Мы пойдем. Что-то все равно должно случиться. А чтобы случилось, надо идти.
12
Мы шли.
Сначала под ногами были мелкие камни, а у колен качались пушистые метелки на тонких стеблях. Потом вышли мы на твердую плоскость. Свет Млечного Пути стал еще ярче, и видно было на сотню шагов. Я разглядел шестиугольные каменные плиты, ими оказалась покрыта широкая полоса земли. Она прямой лентой уходила к звездному горизонту.
- Смотри, Дэни, дорога, - сказал Братик и взял Валерку за руку. Другую руку он протянул Володьке, а Володька крепко сцепил свои пальцы с моими. Мы тесной шеренгой зашагали по гранитным плитам. В непонятном тихом мире, в неизвестном времени, не зная куда...
Справа мерцал океан, слева и впереди терялась в ночи каменистая равнина. Отдаленно шумели волны. Ветра не было. От нагретого за день гранита поднимался теплый воздух. Идти было легко, прямой ровный путь слегка убаюкивал, успокаивал.
- Хорошая дорога, - сказал я. - Здорово строили ваши древние мастера.
- Это не древние, - отозвался Валерка. - Это, наверное, наоборот... Я смотрю на звезды, они сдвинулись так, как должны стоять в далеком будущем...
Володька слегка сбил шаг.
Я спросил:
- Но если сейчас... другое время, то почему всё по-прежнему? Пустой остров.
- Он же далекий. Заброшенный...
- Но на планете, наверное, все не так. Ты не хочешь... в это будущее?
- Не хочу, - тихо ответил Валерка. - Я для него ничего не сделал еще...
- Дэни, - вдруг сказал Володька хмуро и незнакомо. - Если вернетесь, вы там постарайтесь, чтобы не было у вас такого будущего.
- Какого? - тихо, но с тревогой спросил вместо Валерки Братик.
- Вот такого... - Володька мотнул головой. - Зачем вам будущее с военными самолетами? Это же взлетная полоса...
Мы шли молча, уже иначе глядя на гранитные шестиугольники. Из щелей росли кустики и трава.
- Все уже заброшено, - сказал я.
Володька все так же хмуро ответил:
- А пока не забросили, сколько было крови...
Туп-туп, туп-туп, - мягко стучали наши шаги, и казалось, что вся планета пуста. Может быть, в самом деле пуста?
Неужели все оказалось напрасным? Зря погибли барабанщики, зря дрался я с Канцлером?
- Но почему военные? - нерешительно спросил Валерка. - Может быть, просто самолеты? Обыкновенные самолеты...
Володька глотнул и сказал:
- У меня папа был военный летчик... Он меня брал один раз на аэродром, семь лет назад. Я маленький был, но помню: кругом степь и ничего нет, только бетонная полоса, почти такая же...
А я-то думал, что все знаю про Володьку. Они с матерью про отца никогда не говорили, и я считал, что Володька всю жизнь рос без него.
- Ты никогда не рассказывал... Он в самолете погиб?
- В машине, - тихо сказал Володька. - Они с братом ехали вдоль полосы, а на взлете взорвался истребитель. Ну и осколком в бензобак... Машина тоже взорвалась, их обоих и убило сразу.
- Брат тоже был летчиком? - спросил я.
- С моим братом, с Васькой. Мы же были близнецы... Меня тогда в наказание за что-то дома оставили, а он с папой поехал...
Туп-туп, туп-туп, - глухо ударяли наши кеды по взлетной полосе. И беспощадно ярким светом горели звезды. Между ними то и дело вспыхивали серебряные стрелки метеоритов.
- Так вы постарайтесь... - опять сказал Володька.
- Если вернемся, - сказал штурман Дэн.
- Для этого надо вернуться, Дэни, - сказал Братик.
- Надо. А как? Между прочим, не я сломал клинок...
- Надо всем вернуться, - тихо и упрямо отозвался Володька. - Ты же не знаешь... Может быть, все сделалось не так оттого, что ты не ушел в плавание. Надо вернуться и пойти.
- Ну, придумай, как... - со сдержанной досадой откликнулся штурман Дэн.
- Я думаю, - с непонятной усмешкой сказал мой Володька.
Мы прошли уже несколько километров, а полоса не кончалась: видимо, для здешних самолетов был нужен очень длинный разбег. Что нас ждет, когда оборвется эта дорога? Самолеты в конце полосы взмывают в небо. А что будет с нами?
Я надеялся на какое-то чудо: вдруг неведомые силы пространства и времени унесут нас на дождливую улицу дачного поселка! Это было бы самое хорошее. Но за этим хорошим пришло бы и самое горькое: прощание с Валеркой и Братиком.
- Валерка... - позвал я.