Благородная работа - Задорожный Александр. Страница 15

— Дьявол…

Это оказалась санитарная каталка. Поскрипывая колесиками, она откатилась в сторону и остановилась, ударившись о стену. Дел осторожно подошел к первому светящемуся огоньку и осветил зажигалкой стену, на которой тот горел.

Из стены сантиметров на десять выпирал восьмиугольный торец контейнера где-то в полтора охвата. На нем и горел зеленый индикатор, рядом с которым в специальном окошечке находилась пластиковая карточка с фамилией и номером пациента.

«Элионора Вульф», — прочитал Дел Бакстер и пошел дальше.

Сколько денег лежит в этих контейнерах! Если за каждого платили бы по миллиону, можно было бы стать богачом.

Но, по-видимому, некоторых уже забрали, потому что попадались пустые ниши. Их была добрая треть. Также попадались и просто пустые контейнеры. Индикаторы на таких не горели.

В этом загадочном месте Дел Бакстер полностью потерял чувство времени, словно его здесь и не существовало вовсе или оно, как и люди, лежавшие в саркофагах за зелеными огоньками, было заморожено и текло по другим, особым законам.

Дел Бакстер уже сбился со счета, проверяя очередную надпись на контейнере. Единственное, в чем он убедился, так это в том, что контейнеры расположены по алфавиту и что он идет в другую сторону от литеры «М», под которой должен находиться Монгус Фул.

Наконец в тиши призрачных коридоров Дел услышал оклик Скайта:

— Дел, иди сюда. Я нашел его!

Довольный, что больше не надо искать Монгуса Фула, Бакстер заспешил на голос друга. Опять ударившись о каталку, он повернул в левый проход, куда уходил Скайт Уорнер. Впереди горела его зажигалка, и, ориентируясь на ее свет, Дел Бакстер вскоре подошел к Скайту Уорнеру.

Скайт разглядывал карточку на восьмиугольном торце саркофага, который ничем не отличался от множества других, таких же восьмиугольных выступов в стене. На его поверхности также горела зеленая лампочка, только на карточке было написано: «Монгус Фул», что и делало его таким ценным и особенным для Дела Бакстера и Скайта Уорнера.

Уорнер взялся за два углубления с боков контейнера и потянул на себя. Тот был тяжелый, но выдвигался на удивление легко. Он представлял собой восьмиугольный пенал из полированного металла без единого выступа. Вытащив контейнер из стены наполовину, Скайт остановился.

— На руках до звездолета мы его не дотащим.

— Там в проходе есть медицинская каталка, — вспомнил Дел Бакстер.

— Пригони ее сюда. Может, это именно то, что нам нужно.

Дел Бакстер вернулся быстро, везя за собой поскрипывавшую тележку. Она, как оказалось, и была предназначена для транспортировки контейнеров. Поставив ее под выдвинутый наполовину контейнер, приятели полностью вытащили его из стены. Тележка скрипнула всеми четырьмя колесиками, принимая на себя многокилограммовую тяжесть. Дел попробовал в свете угасающей зажигалки найти на гладкой, полированной поверхности холодильника какое-нибудь окошко.

— Бесполезно, я уже искал, — отозвался на тщетные попытки друга Скайт. Пора в обратный путь.

И они покатили холодильник с замороженным Монгусом Фулом по направлению к лифту. Стены из зеленых огоньков закончились, и тележка ткнулась в двери, ведущие в помещение перед лифтом. Под давлением массы саркофага они распахнулись, и теперь ориентиром для напарников стала светящаяся во мраке лампочка вызова лифта. Благополучно добравшись до кнопки, Скайт с Делом нажали вызов. Ждать не пришлось, лифт был на месте. Двери открылись.

Свет от лампы в потолке кабины после мрака холодильных коридоров казался ослепительным. Потребовалось время, чтобы привыкнуть к нему, и только после этого друзья закатили в лифт тележку с контейнером. И тут со стороны границы света и тьмы раздался хриплый незнакомый голос:

— Не делайте резких движений, джентльмены… Скайт с Делом так и замерли в шоке от неожиданности. А голос из мрака приказал:

— Встаньте вместе с одной стороны контейнера и держите руки так, чтобы я мог их видеть.

После того как его приказания были выполнены, в кабину лифта с противоположной стороны контейнера вошел Моисей Хац. В руке он держал свой «Дум-Тум» восьмого калибра. Одного взгляда на комиссара было достаточно, чтобы понять, как близко друзья находятся от гибели.

Хац сам нажал на кнопку верхнего этажа.

— Нам ведь на самый верх, не так ли, джентльмены? — спросил он, когда двери стали закрываться. — Я никогда не ошибаюсь, — продолжал Хац, не дождавшись ответа. — Когда мне сообщили, что обнаружили двух молодцов, которые кого-то ищут, чтобы вывезти из этого проклятого городишка, я понял, что это мой последний шанс. А эти идиоты так ничего и не поняли, — кивнув головой куда-то в сторону, криво усмехнулся комиссар. — Им всегда недоставало своих мозгов, за них думал я, потому что у меня они есть. Только Аббат, этот извращенный маньяк, был умнее остальных. Но он сам вел двойную игру. И где он теперь? Там же, где и все остальные: Фугас, Ларри, Вульф, Нукак, Леон и Вшивый — этот грязный коротышка. Кого мне меньше всего жаль, так это именно его. От него всегда воняло псиной. Жил, как вошь, и умер, как вошь, раздавленный в медицинском центре. — И Хац засмеялся хриплым смехом, от чего у Скайта и Дела выступил холодный пот.

Подъем тянулся очень медленно, словно проходил в густой и тягучей массе. Они уже преодолели первую половину пути наверх. Осталась еще вторая.

— Но я — то не такой, я умней их всех, вместе взятых. Я умнее и вас, вот поэтому пистолет у меня в руках, и, если не хотите отправиться в страну дураков, вы будете послушными и станете выполнять все, что я скажу.

Хац постучал рукояткой бластера по контейнеру, где лежал Монгус Фул.

— Меня не интересует, кто лежит в этом ящике, мне даже неинтересно, что заставило вас рисковать ради этой мороженой туши. Но вы меня вывезете отсюда на своем звездолете, дадите отдельную каюту и горячий ужин. И клянусь дьяволом, если вы попытаетесь меня надуть, то я отправлю вас в преисподнюю ближайшим же рейсом.

Лифт миновал предпоследний этаж. Скайт Уорнер и Дел Бакстер со страхом смотрели в лицо бывшего комиссара города Хейлса, но страх был вызван не его речью и даже не черным, как глаз смерти, дулом бластера, в упор глядевшего на них, а ярко-красными пятнами проказы, покрывавшими все лицо и шею Моисея Хаца. Комиссар еще не догадывался, что смертельно болен, но диковатый блеск в его глазах говорил, что болезнь уже затронула и мозг.

Кабина остановилась. Хац вышел первым, ни на мгновение не сводя своего бластера с напарников, и встал на площадку подъемника. Туда же Дел и Скайт закатили тележку и снова встали гак, чтобы контейнер находился между ними и комиссаром. Моисей Хац нажал на педаль, и подъемник пополз вверх.

Ветер растрепал Скайту волосы, когда он очутился на крыше здания. Грохот боя и вой штурмовиков, оставивших после себя горящие кварталы и развалины, сместились в сторону гор, где раньше стреляла гаубица. Дымы от пожаров черными шлейфами тянулись по улицам когда-то процветавшего города, в котором скоро будут жить одни лишь крысы да пауки.

— Как вы должны вызвать звездолет? — спросил Хац.

— По рации, — ответил Дел Бакстер.

— Так не тяни время. — Хац повертел черным дулом бластера. — И без глупостей — это не в твоих интересах. — По его лицу, покрытому пятнами, пробежала нервная судорога.

Дел осторожно, чтобы не нервировать комиссара, достал из кармана своей куртки рацию, вытащил антенну и включил передатчик.

— Джеки, это Дел Бакстер. У нас все в порядке. Джеки, можешь нас забирать.

— Поставь радиомаяк и кидай рацию сюда, — приказал Хац, торжествуя от одержанной победы.

Дел молча выполнил приказ комиссара и посмотрел на друга. Скайт Уорнер одобрительно кивнул ему головой.

— Теперь идите к краю крыши и ждите там, а я посижу в лестничном тамбуре, пока не появится Джеки. И не вздумайте подавать какие-либо сигналы, у меня зоркий глаз, верная рука, и я не люблю, когда меня пытаются одурачить. — С этими словами Моисей Хац направился к небольшой пристройке, одиноко выступавшей над плоскостью крыши. У нее была дверь и лестница, на случай если подъемник сломается. В этом убежище Хац и спрятался, оставив дверь чуть открытой, для того чтобы наблюдать за происходящим.