Книга заклинаний - Уэст Жаклин. Страница 18

Девочка поерзала, поглубже устраиваясь на подушке, и аккуратно перевернула страницу.

«Сонные чары». От слова «чары» по телу до самых пальцев ног выстрелил короткий разряд удовольствия. Олив пробежала глазами по плотной желтой бумаге. Там перечислялись неизвестные ей растения – вроде валерианы, посконника и ведьмина ногтя, однако большинство названий она знала или хоть примерно представляла, что это: например, «ромашка» и «паслен». И все же даже знакомые слова типа «чашка», «вода» или «птичье крыло» – тонкий, колючий почерк превращал в нечто таинственное и совершенно новое.

Весь первый раздел, кажется, был посвящен сну. Там говорилось, как подарить добрые сны, как наслать кошмары, как вынудить спящего человека служить тебе. Читая о сне, Олив и сама начала клевать носом. Она улеглась на спину, подняв книгу над собой, и перешла к следующему разделу. Здесь заклинания больше походили на рецепты; зелья для покорения сердец и стирания воспоминаний; торт, от которого все, кто его ел, рассердятся друг на друга.

Олив продолжала читать, борясь с усталостью, которая то и дело пыталась склеить ей веки. «Как заставить порезаться бумагой». «Как вызвать головную боль». «Как наслать сильный метеоризм». (Последнее слово она решила попозже посмотреть в словаре.) «Как наслать лихорадку». «Как сломать кость». Инструкции становились все более и более сложными, полнились ингредиентами, которых девочка либо не знала, либо не могла представить, где взять – вроде лягушачьего языка. Где можно достать лягушачьи языки? Ей приходилось слышать, что некоторые едят лягушачьи лапки, но лягушачьих языков в продуктовом магазине она никогда не видела…

«Погоди-ка», – донесся из дальнего угла разума далекий, но требовательный голос. Разве она не должна была что-то найти в этой книге? Олив на мгновение оторвала взгляд от страниц и оглядела комнату. Небо за окном посветлело – совсем немного, как темно-фиолетовая ткань после многих лет стирки. Это мог быть как рассвет, так и сумерки. Небо сейчас напоминало небо в мире Мортона.

Мортон. Она резко села на кровати. Вот оно. Нужно было найти способ помочь Мортону. Взгляд упал обратно на дневник. Так много страниц, так много интересных заклинаний… У нее еще будет полно времени подумать о Мортоне. Она займется его проблемами попозже.

Олив опустила голову на подушку и снова подняла тяжелый том. Если бы только ей так ужасно не хотелось спать…

Ресницы тянули веки внизу, будто сотня маленьких крючков. Руки начали опускаться. Гримуар выскользнул, мягкой тяжестью улегся на грудь Олив. Девочка вдохнула его пыльный запах. Пахло полом в магазине антиквариата, балетными тапочками, многие годы пролежавшими в дальнем ящике, и еще чем-то острым: то ли ржавчиной, то ли корицей. Быть может, так пахли отпечатки пальцев, оставленные пятьсот лет назад, в Шотландии, в доме, который давным-давно спалили в пепел.

Она так и заснула с включенной лампой, а открытая книга крышей лежала над ее сердцем. Остаток ночи Олив бродила во снах, полных деревьев, костлявых рук и летающих страниц. В самом длинном и четком сне она оказалась частью земли, а из ее сердца росло дерево, и его тяжелый ствол поднимался от нее до самого неба.

Олив спала, и спала, и спала. Книга у нее на груди поднималась и опускалась в такт каждому вдоху.

12

Что-то стучало. Олив зарылась глубже в подушки и зажмурила глаза.

– Нет, спасибо, – пробормотала она. – Мне добавки не надо.

Но стук продолжался. Девочка очень медленно открыла глаза, и гамбургер с кока-колой, которыми она угощалась во сне, растаяли и преобразились в ее собственное измятое покрывало. Открытый гримуар все так же лежал на груди, комнату заливали ярко-желтые солнечные лучи, она была очень, очень голодна, а в окно упрямо бился огромный шмель.

Олив бросила взгляд на будильник. Красные цифры показывали 12:31. Она никогда так поздно не просыпалась, даже когда лежала с температурой под сорок и в бреду утверждала, что у нее все пальцы на ногах поменялись местами. Неудивительно, что ей так хотелось есть.

Одевшись в относительно чистые шорты и футболку и зажав книгу заклинаний в руках, девочка выползла в коридор.

– Мам? – позвала она. – Пап! – Но дом безмолвствовал.

Она сбежала вниз по лестнице, стуча своей тяжелой ношей по ногам, и заглянула за угол, где блестели полировкой резные двери библиотеки.

– Эй! Есть кто дома? – Ее голос эхом отозвался от стен и затих.

Добравшись до кухни, девочка обнаружила на двери холодильника записку, написанную маминой рукой.

«Доброе утро, солнышко, – гласила записка. – Мы в университете. Вернемся между 16:06 и 16:09, в зависимости от пробок и других переменных. На обед разогрей 1/6 оставшейся лазаньи. Целуем, мама и папа».

Решив, что большая пиала сахарных кукурузных котят куда заманчивее, чем перспектива отмерять одну шестую лазаньи, девочка положила книгу рядом на кухонную стойку, насыпала себе огромную гору хлопьев и уселась на высокий табурет. На секунду даже задумалась, не предложить ли хлопьев и книге… но тут же сказала себе, что это, конечно, глупо.

Олив часто читала во время еды (или, скорее, ела во время чтения, поскольку чтение продолжалось и до, и после). Но этим утром, хоть она и была зверски голодна, хлопья в пиале успели порядочно отсыреть. Всякий раз, как она пыталась отвлечься на своих котят, которые все меньше напоминали хлопья и все больше – кашу, книга словно перетягивала ее внимание, уговаривая прочитать еще только одно слово, одну строчку, одну страницу. А когда девочка добралась до заклинаний, она почти совсем забыла о завтраке.

Первое называлось: «Как создать духа-прислужника».

Олив пробежала взглядом список ингредиентов. Это было ужасное заклинание, для него требовались человеческая кровь, кошачий глаз и что-то там из желудка жабы. Когда все ингредиенты будут собраны и сварены над костром, сложенным из веток бузины при свете самого тонкого месяца, появится существо, призванное из другого мира служить своему хозяину. Вечно.

Она снова перечитала заклинание. Так вот как МакМартины обрели власть на Горацио, Леопольдом и Харви. Олив представила, как какой-то давно умерший МакМартин – быть может, Атдар, или Айллиль, или кто-нибудь еще дальше вниз по синему чернильному стволу их генеалогического древа – стоит над красным заревом костра где-то среди скалистых шотландских холмов. Она отодвинула хлопья в сторону и подтащила книгу поближе.

«Как управлять прислужником» – называлось следующее заклинание. «Как наказать прислужника». А после него: «Как призвать прислужника».

Эти слова щелкнули в мозгу девочки, будто ключ в невидимом замке. Она почти услышала, как заскрежетала задвижка и весь механизм пришел в движение. Если заклинание сработает, возможно, ей наконец удастся исследовать то, что скрывается под люком в подвале. Леопольд не стал бы охранять его без причины, там точно что-то было, что-то важное, которое раскроет ей новые тайны этого дома, МакМартинов или даже самих Иных мест. Этим заклинанием можно убрать Леопольда с дороги.

Не отрывая глаз от страницы, Олив зачерпнула ложку хлопьев и рассеянно их прожевала. Процесс подготовки выглядел довольно просто, не требовалось ничего зарывать на полгода, а потом откапывать при свете полной луны (такой пункт она углядела где-то на одной из страниц гримуара), и риска случайно поджечь дом вроде бы тоже не было. Заклинание упоминало только белый мел, молоко, частичку духа-прислужника: шерсть или перья, кожу или волос и несколько необычных растений. Молоко и мел у нее были, шерстинку добыть тоже не представляло труда… и Олив догадывалась, где искать необычные растения.

Она в раздумьях постучала пятками по перекладинам табурета. Это самое подходящее заклинание для эксперимента. Может, оно вообще не сработает, и если так, то никому от этого не будет плохо – никто не будет зазря тратить кровь, лягушкам не придется жертвовать языками. К тому же, если уж надо на ком-то экспериментировать, то почему бы не на друге?