Семейка монстров - Сноу Алан. Страница 4

Охота на сыры в Рэтбридже запрещена!

Когда отряд охотников за сырами достиг Западных ворот города, на привязи у них было девять пленников. Все страшно устали – люди, собаки; о сырах и говорить нечего.

Главарь отряда – по имени Арчибальд Хватсон – первым подъехал к массивным деревянным воротам, ведущим на одну из городских улиц, вытащил из кармана большой железный ключ и открыл их.

Артур, наблюдавший все это сверху, с купола, был уже готов к полету, поднялся в воздух и, стараясь как можно меньше шуметь, перелетел на крышу ближайшего к воротам здания. Оттуда, перегнувшись через перила, он увидел, как «сырный отряд» вступает в город. Зрелище, надо сказать, не из приятных. Посудите сами (вы ведь уже многое знаете): диковинные четырехногие уродцы везут на себе других малоприятных типов в напяленных на головы нелепых высоченных шляпах. За ними бредут уставшие собаки, а на невидимой в полутьме привязи за каждой лошадью тянутся, подпрыгивая на булыжной мостовой, желтоватые сыры, время от времени издавая жалобные звуки. Один из пленников ухитрился застонать довольно громко, и Арчибальд Хватсон прошипел:

– Угомоните его! Нас никто не должен ни видеть, ни слышать!

На крикуна набросили мешок, и он умолк.

Артур посмотрел вниз

«Сырный отряд» вступает в город

Артур продвинулся по крыше к самому краю здания – откуда лучше видно происходящее. Но вскоре пришлось перелетать через узкий переулок на крышу другого дома. Он был доволен собой: его передвижение пока не привлекло внимания. Но одного он не учел – положения луны, то есть откуда она светит. И когда пролетал над переулком, причудливая тень от него и его аппарата упала прямо на мостовую. И сыры не могли не увидеть ее!

Вы, конечно, не можете этого знать, но я вам сообщу, что у наших сыров было немало недругов (в чем вы только что убедились), однако самым страшным из них они с незапамятных времен считали Сырного Ястреба. Поэтому все, что проносилось над ними по воздуху, раскинув крылья, повергало их в дикий ужас. Именно такое чувство вызвала у них тень от крыльев Артура на мостовой.

Один из сыров истошно завопил. Его вопль подхватил другой сыр, третий. Застигнутые врасплох всадники не знали, что делать, и не придумали ничего другого, как посильнее натянуть веревки. Сыры попросту повисли в воздухе и начали бить по ногам «лошадей», из-за чего те, в свою очередь, стали спотыкаться; две и вовсе свалились на землю, а на них наткнулись другие и… Ну, словом, представляете, что получилось – куча-мала! А собаки… собаки совсем взбесились – с них уже давно сняли намордники, и теперь они разгулялись вовсю, хватая все, что попадало на зуб: ноги и прочие части тела «лошадей», а также вожделенные сыры…

В этой суматохе лишь один мистер Хватсон сумел сохранить твердое вертикальное положение и такое же состояние души, что позволило ему перевести взгляд с мостовой чуть повыше и… И он заприметил Артура.

Хватсон заприметил Артура

– Эй, ты! – крикнул он, и в его голосе злоба смешалась с удивлением. – Что ты там делаешь?

Артур вовсе не собирался отвечать, но он не мог отвести взгляда от занимательного, хотя и малоприятного зрелища и, наклонившись немного больше с края крыши, почувствовал вдруг: что-то неладное происходит с его крыльями – раздался какой-то треск, и правое крыло повисло. Он стал лихорадочно крутить рычаг, нажимать на кнопки – бесполезно: крыло было похоже на поникший флаг. Да, удар палкой, который нанесла хозяйка сада, не прошел даром: взлететь он не может! Но куда страшнее другое: он падал! Падал на землю, потому что, перегнувшись с крыши, потерял равновесие. Еще хорошо, что не летел камнем вниз – левое крыло помогало планировать.

Он неуклонно приближался к земле, и происходило это куда быстрее, чем я рассказываю вам. В отчаянии он до боли в руках крутил ручку, нажимал кнопки – это предохраняло от удара о камни мостовой. В конце концов он завис над Хватсоном, и, когда ему почудилось, что он сумел немного взлететь вверх, его крепко схватили за колени. Артур дернулся, снизу послышался насмешливый голос:

– Ну, давай, давай, малец! Поднимай меня! Я всегда мечтал полетать!

– Пустите! – закричал Артур.

– Еще чего!

Сильные руки рванули его вниз, но, прежде чем окончательно приземлиться, он прокрутился в воздухе и кончик сломанного крыла ткнул в левый глаз Хватсона.

– Айойуйэйохах!!! – завопил тот, отпуская ноги Артура и прижимая ладонь к глазу.

Айойуйэйохах!..

И тут Артур сумел каким-то чудом немного взлететь на одном исправном крыле. Он ударился о стенку дома, оттолкнулся от нее, перелетел к другой стенке и совсем низко над землей поплыл вдоль переулка, слыша позади злобные крики Хватсона:

– Эй, вы, ротозеи! Чего стоите? Хватайте его! Хватайте!

Артур, продолжая накручивать ручку двигателя, летел бреющим полетом. Как он желал сейчас хоть чуть-чуть подняться вверх, над невысокими крышами – но куда там! Сломанное крыло тянуло к земле.

Он понимал: единственный для него выход – дотянуть до спасительного люка, ведущего в подземное жилище, нырнуть туда… Но как это сделать, если столько недобрых существ охотятся за ним – люди, больше похожие на чудовищ, монстров, и натренированные ими собаки, лающие и щелкающие зубами прямо под ним…

Собаки лаяли и щелкали зубами

Он долетел до конца переулка, куда не доходили лучи луны, где царила почти полная тьма, и нырнул в арку, ведущую в просторный двор. Он узнал это место, вспомнил с облегчением, что позади двора проходит улица, на которой расположен тот самый люк, откуда он вылез несколько часов назад и куда вернется, если не произойдет самое плохое. Стенка, отделяющая его от этой улицы, всего на пару футов выше того уровня, на каком он сейчас держится, и, даст Бог, он как-нибудь перемахнет через нее.

Но грубые мужские голоса и свирепый лай собак вновь послышались совсем близко – преследователи ворвались во двор. И как нарочно, остаток правого крыла в эту минуту окончательно отвалился, и – какое там перемахнуть через стену! – он начал падать… ниже, еще ниже…

Он опустился на ноги, и сразу его окружили разъяренные собаки. Защититься от них было нечем, однако они проявляли некоторую осторожность: видимо, их отпугивал не вполне обычный вид Артура – торчащее крыло, куски проволоки. Но вот в ящике, висящем у него на груди, раздался дребезжащий звук, крыло опало, собаки осмелели, подступили ближе. В полном отчаянии мальчик вырвал один из прутьев оснастки крыла и, размахивая им, попытался отогнать животных. Однако, когда одни отбегали, другие подступали вплотную.

Краем глаза он заметил в углу двора, возле задней стены большую деревянную бочку. Что, если она пустая, без крышки, и он заберется в нее? Слишком много «если», но какой-то шанс спастись от собачьих зубов все же есть. Он начал медленно отступать к бочке. Собаки двигались за ним, как на привязи.

Их медлительные, как в старинном танце, движения были нарушены появлением Хватсона, который вошел во двор и направился к Артуру, не отнимая руки от глаза.

– От меня не уйдешь, гаденыш! – крикнул он. – Тем более что ты мне нужен. И твои крылышки тоже!

Выкрикивая эти слова, он размахивал руками, и Артур увидел, что глаз у него заплыл и не открывается.