Сила Трех - Джонс Диана Уинн. Страница 36

— Да. Предъяви. Объяснись, — сказал Джерри. — А иначе мы не сдвинем этот чертов камень ни на дюйм.

Вид у Шмендрика стал одновременно раздосадованный и отчаянный. Но еще он был слегка озадачен, словно Джерри и Джордж вдруг стали вести себя совершенно безумно.

— Ладно, — сказал он. — Но мне надо сходить за золотом. Подождете здесь пять минут?

— Ха-ха! — сказал Джордж. — Знаем мы эти фокусы, малявка!

— Бежать я не собираюсь, — ответил Шмендрик. И, отстегнув меч, висевший у него на боку, вручил его Джерри. — Оставьте у себя, пока я не вернусь.

Они посмотрели на меч. Он разительно напоминал то, что выставляют в музеях, и Джерри с Джорджем решили, что в антикварной лавке за него можно выручить немалые деньги. Джордж кивнул.

— О’кей, это по-честному, — сказал Джерри.

Шмендрик пустился бежать через поле.

В лунном свете далеко было не видно, но Джордж и Джерри решили, что разглядели, как он добежал до другого холма, пониже. Там он исчез. Они были уверены, что больше его не увидят, и стали подсчитывать, покроет ли выручка за меч моральный ущерб, который принесет Большой Хай. Они возились с трактором, пытаясь его снова завести, и тут рядом с ними внезапно возник Шмендрик. Он запыхался, но глядел победно.

— Золото принес? — спросил Джордж, особенно на это не рассчитывая.

— Вот, — ответил Шмендрик и подставил под лунный луч потрясающую гривну ослепительно-зеленого цвета.

Это было не просто чистое золото. Гривна сверкала и вилась самыми изысканными и тонкими узорами. Вероятно, ничего более драгоценного Джерри с Джорджем в жизни не видели. Оба потянулись к золотой подкове. Шмендрик, естественно, отдернул руки.

— Только когда передвинете камень, — сказал он.

— Как хочешь, — кивнул Джерри. — Пойдет, а, Джордж?

— Еще бы! — отозвался Джордж. — Заводи, Джерри. Куда тебе, Шмендрик?

— Вон на тот холм, — ответил Шмендрик и указал на тот холм за полем, возле которого исчез.

За такую награду, как эта гривна, задание было пустяковое. Джерри в три секунды завел трактор. Машина задрожала и заревела. Цепи лязгнули и натянулись. Камень дернулся, а потом поехал. Шмендрик так и застыл, дивясь мощи этой машины, да и Джордж, по правде говоря, тоже. Она рычала. Она тряслась. Пару раз она застревала, вертя огромными задними колесами, но камень, накрепко схваченный сетью из цепей, которые заговорил Шмендрик, все-таки двигался. Он съехал по склону холма, на котором лежал, и не только Шмендрик подгонял его странными словами. Джордж тоже выкрикивал всякую всячину. И вот камень пополз по ровному полю — тяжко, словно исполинская улитка.

И надо же, какая странность: стоило валуну скатиться на ровную почву, как Джордж почувствовал за спиной какое-то жужжание и ощутил порыв ледяного ветра. Они со Шмендриком разом обернулись поглядеть, что там такое. Там не было ничего, вообще ничего. Но жужжание растворилось в темно-синем небе, а за ним послышались слабые отголоски смеха и музыки. Джерри это тоже услышал. Он повернулся на тряском сиденье трактора и закричал:

— Это что такое? Честное слово, из холма что-то поднялось!

Джордж поежился и закричал в ответ, чтобы тот ехал дальше и не останавливался.

— Что это было? — спросил он Шмендрика.

— Не знаю. — Шмендрик явно понял не больше Джорджа. — Звук был такой, словно что-то обрадовалось свободе.

Потом камень волочился и трясся по полю, а затем вверх по склону другого холма почти беспрепятственно. Был один скверный момент, когда валун оказался на полпути вверх, а трактор — по ту сторону холма на полпути вниз, и силы уравновесились. Но тут Джордж со Шмендриком подперли камень спинами, налегли, и он снова пополз наверх. Спустя минуту валун утвердился на вершине этого холма практически так же, как лежал на вершине прежнего. Шмендрик горделиво прошествовал к нему и произнес еще несколько своих хитроумных слов, отчего цепи буквально рухнули прямо Джорджу в руки, а у камня стал такой вид, словно он тут лежит уже столетия. Скорее всего, Джерри отдал Шмендрику меч, а Шмендрик передал ему золотую гривну, пока Джордж возился с цепями, но наверняка он этого не знал. Все кругом показалось ему каким-то неверным и расплывчатым. Ни Джордж, ни Джерри толком не помнили, как попали домой и что сталось с трактором. Когда неизбежный Большой Хай начался, объяснить произошедшее им было непросто. Джордж вообще решил бы, будто все ему только приснилось, если бы не тот незатейливый факт, что, когда Джерри отбыл в свадебное путешествие, Джордж отправился искать трактор и обнаружил борозду там, где камень ехал через поле, а на конце борозды — сам валун, лежащий на вершине того холма, который пониже.

— Ну что? — сказал мистер Клейбери. — Что вы об этом думаете?

— Какая прелесть! — сказала Бренда, убирая последние тарелки.

Айна глядела в окаменевшее лицо Гейра и не спешила с ней согласиться. Чем больше рассказывал мистер Клейбери, тем очевиднее становилось, что коротышка в его истории — это Гест. Айне не нравилась мысль, что Гест легкомысленно всучил двум пьяным великанам гривну, на которой лежало проклятие. Оставалось надеяться, что о проклятии Гест не знал. Гейр тоже на это надеялся, но вовсе не был в этом уверен. Гест только что расстался со своей собственной гривной — отдал ее доригам, — и теперь ему нужно было срочно найти другую. Он вспомнил, что эта история — в том виде, в каком ее рассказывали в Гарлесье, — предполагала какое-то участие тети Касты; но если Гест обманул Огга и попросил великанов передвинуть камень, что ему мешало обмануть и великанов тоже? Это Гейру совсем не нравилось.

Мистер Мастерфилд, который хохотал даже больше остальных и до сих пор улыбался, шутливо обратился к Айне.

— Так что же гривна? — спросил он. — Кому она принадлежит по праву?

И тогда Дар Айны взял над ней верх. Она зареклась им пользоваться, но не могла не ответить, когда ей задавали такие вопросы.

— Никому, — ответила она. — Она вернется, откуда пришла, чтобы с нее сняли проклятие.

Настало краткое неловкое молчание, нарушаемое лишь пыхтением Бренды.

— Кофе? — предложила тетя Мэри.

Мистер Клейбери поднялся, озадаченно глядя на Айну.

— Ты не шутишь? — спросил он.

В этот миг Айна была готова поклясться, что он обнаружил связь между ней и коротышкой из истории. Но больше он ничего не сказал и вслед за тетей Мэри отправился в комнату с раскрашенными фигурками.

Дети растерялись, когда обнаружили, что это вовсе не святилище, — если, конечно, кофе не считался священным напитком вроде солнечного вина, которое подают на пирах. Сири решил с этим не считаться. Напиток был такой мерзкий, что его передернуло. Сири устал, как никогда в жизни, и только и ждал, когда это великанское сборище наконец закончится и можно будет лечь спать. Но он был совершенно уверен — никто не успокоится, пока мистера Клейбери не попросят не превращать Низины в озеро. А пока никто об этом даже и не заикнулся.

Нет, это просто смешно, решил Сири. Должен же мистер Клейбери знать, зачем его, собственно, позвали. А как Сири знал по собственному опыту, получить желаемое проще всего, если прямо попросить.

— Мистер Клейбери, — пропищал он. — Не затопляйте, пожалуйста, Низины. Мы этого не хотим. Не надо. Правда, это нельзя!

По тому, как на его слова отреагировали великаны и Айна, Сири понял, что к этому хотели подвести постепенно. Мистер Мастерфилд поспешно вставил какое-то замечание насчет «однобокого энтузиазма нашего юного гостя», а это, как заключил Сири, должно было означать, будто мистеру Клейбери не стоит его слушать. Но по лицу мистера Клейбери уже поползло медленное великанское понимание пополам с изумлением.

— Малыш поднял этот вопрос очень кстати, Джерри, — сказал он. — Я не жалею, что представился случай объясниться. Ведь моя позиция не изменится, даже если мы проговорим до утра. Позволь мне высказаться.

— Давай, — угрюмо ответил мистер Мастерфилд.

Бренда у него за спиной тихонько поставила кофейник и присела послушать.