Большая книга ужасов (сборник) - Гордиенко Галина Анатольевна. Страница 2

Лена потянулась, сладко зевнула и неохотно сползла с дивана. Она второй час отлеживалась в мастерской у Карандаша – он преподавал рисование в их классе – и ждала друзей.

Конечно, Лена вполне могла бы успеть на два последних урока, но… не дурочка же она!

Сегодня только-только закончился чемпионат области по карате-до. И для Лены очень удачно. Если же учесть, что всегда невозмутимый Мастер расщедрился на улыбку, то…

«Четвертый дан в моем возрасте очень даже неплохо, – гордо подумала Лена. – Нет, я довольна собой, честное слово…»

Лена лениво осмотрелась: огромная светлая комната с окнами на всю стену была знакома до мельчайших подробностей. Друзья частенько собирались здесь после уроков, Карандаш им разрешал. Из-за Сереги, естественно. Ну, и частично из-за Гришки.

– Любимчики, – ядовито усмехнулась Лена. – Собратья художнички, чтоб их! Мазилки несчастные…

Лена прекрасно понимала – остальной класс для Ивана Петровича Карамзина существовал постольку поскольку. Хотя ребята учителя любили. По той простой причине, что Карандаш сам к каждому относился с уважением. Не притворялся, как многие взрослые, а всерьез, по-настоящему!

Старый художник никогда не делил мир на взрослых и детей. Для него все они просто люди. Интересные или не очень. Он мало походил на других преподавателей.

Лена посмотрела на настенные часы и нетерпеливо поморщилась: до конца последнего урока оставалось почти двадцать минут.

Столько ждать!

С другой стороны, идти домой сейчас Лена просто не могла. Сидеть там одной до вечера, пока подойдут родители? Да она свихнется!

Лена улыбнулась: «Если не врать себе, мне просто хочется – как бы между прочим! – похвастаться э-э… своими успехами. Иначе на кой черт нужны друзья?!»

Скучающая Лена побродила между мольбертами и невольно задержалась у двух последних, у самого окна. Карандаш опять отделил эти работы от остальных.

Девочка насмешливо фыркнула: если б не Сережкино полотно, она бы в жизни не догадалась, что там пытался изобразить Гришка Лапшин! Да и кто бы на ее месте что понял?

Вместо трех ярких круглых апельсинов на темно-коричневом керамическом блюде – они так здорово получились у Сереги – здесь лишь странная, брызжущая радостью и свежестью мешанина из невероятных оттенков солнечного оранжевого и ярко-зеленого. Местами, правда, выпукло проглядывает что-то напоминающее толстенную шкурку только что очищенного апельсина, но, может, кажется? Бессовестный Гришка головы морочит прямо-таки профессионально!

В какую-то секунду вдруг показалось, что в мастерской резко запахло апельсинами, и Лена испуганно затрясла головой.

Она торопливо отошла от Гришкиного мольберта, пробормотав:

– Да ну его! Так и свихнуться недолго.

Лена снова протяжно зевнула: ну и денек! Слишком насыщенный, пожалуй. Последний день соревнований, потом награждения. А тут еще и Динка пригласила всю компанию в гости. Сегодня вечером.

Решила показать их своей только что приехавшей бабушке. Нет, бабушке. Старушка, видите ли, очень хочет познакомиться с Динкиными друзьями.

Лена сердито пнула давно облупившийся плинтус: надо же, купиться на такое! О чем только дурочка Динка думала, когда соглашалась на бабушкину просьбу? Ведь даже с отцом Светки Лукьяненко как-то договорилась.

Якобы только что прошедший грипп – не помеха. Не бегать же Светлана у нее будет. Клятвенно заверила, что Светку из кресла весь вечер не выпустит, и дело сделано. Лукьяненко-старший спекся.

Лена нехотя признала, что у хитрюги Динки почти всегда с родителями здорово получается. Любого уболтает. Даже из самых строгих, типа Светкиного папеньки.

Лена раздраженно фыркнула – и что они все от нее тают? Подумаешь, коса – девичья краса! Ну, ресницами мастерски похлопает, глазки свои большущенькие потаращит. Что там еще? Улыбнется вовремя, чтобы ямочки на щечках продемонстрировать. Цирк!

«Итак, Зимина свое черное дело сделала, теперь нам голову ломать. – Лена озабоченно сдвинула брови. – Интересно, с чем принято ходить в гости к таким древним старухам? С цветами? Или с тортом? И о чем с ними говорить?!»

Вот скукотища-то предстоит!

Хорошо, если не на весь вечер.

Глава 3

Странная бабка

Динина бабушка нешуточно поразила семиклассников. Они почему-то совершенно по-другому представляли себе старуху из глухой вологодской деревеньки. А если учесть, что ей давно зашкалило за девяносто…

Может, Динка врет?

– Ну и бабушка у Зиминой, – не выдержав, удивленно шепнул Гришка Сергею. – Прямо отпад!

Сергей покраснел и зло покосился на друга – Лапшин в своем репертуаре. Вначале скажет, потом подумает.

«Еще бы крикнул, балда, – Сергей виновато улыбнулся Дининой бабушке. – Хорошо, если она не услышала. Вон как глаза заблестели, уши наверняка как у кошки. И смотрит насмешливо…»

Лена сердито толкнула Сергея в спину. Чтобы не таращился на старушку так откровенно. Не в зоопарк же пришел, в самом-то деле!

Но Ильина хоть и шатнуло, глаз от Дининой бабушки он так и не отвел. Впрочем, как и Гришка со Светланой.

Только Лена держалась как обычно. Весело болтала с Динкой, возбужденной, счастливо сияющей навстречу друзьям.

Динкина гостья ничуть Лену не шокировала!

Остальные почти в упор рассматривали невысокую, худенькую женщину, встретившую их у празднично накрытого стола, она чем-то неуловимо напоминала внучку.

Гостья не выглядела бабушкой!

Она и на бабушку тянула с трудом.

Немалый возраст выдавали лишь обильная седина и глаза. Очень понимающие глаза, спокойные, удивительно добрые и мудрые. Ясные-ясные. Вроде бы карие, как у Динки, но…

Не темные, а словно прозрачный янтарь. Того сорта, который Гришкина мама зовет «солнечным». Есть у нее одна нитка бус, мама над ней буквально дрожит, говорит – с ней зиму пережить легче, этот янтарь – будто лето консервированное. Пахнет сосновым лесом и солнцем.

Таких изумительных глаз Гришка еще ни у кого не встречал. Поэтому, наверное, и не мог оторвать взгляда от Динкиной бабушки.

– Интересно, сколько ей лет?

Сергей засмеялся. Светлана смущенно вспыхнула. Лена в сердцах ткнула Гришку кулаком куда-то под ребра.

Он едва не закричал от боли! И только сейчас сообразил, что нечаянно задал свой вопрос вслух.

Гришка виновато покосился на суетившуюся вокруг них Дину. Она подмигнула ему и обернулась к гостье:

– Бабушка, Гришка спрашивает, сколько тебе лет?

– Это который из них – Гриша?

Динкина бабушка неторопливо подошла к ребятам. Она так долго всматривалась в них, что друзьям стало не по себе. Даже непробиваемая обычно Лена заволновалась и нервно – это Парамонова-то! – предложила Дине свою помощь.

Дина была потрясена! Она прекрасно знала – не в Ленкиных привычках крутиться по хозяйству. Тем более добровольно.

– Ну что ж, дроля [1]моя, – гостья наконец отвела от растерянных ребят проницательный взгляд и обернулась к внучке, – на таких друзей тебя и оставить можно. Чистые ребятки и крепкие…

Она говорила совершенно серьезно. Дина так же серьезно кивнула, соглашаясь с бабушкой.

Лестная характеристика вывела друзей из ступора. Они оживились и с неловкими смешками переглянулись.

Лена тут же забыла о своем горячем желании помочь на кухне. И с нескрываемым любопытством спросила:

– А вы поняли, кто из этих двоих – Гришка?

– Как же не понять, милая, – певуче протянула женщина. И кивком указала на мгновенно покрасневшего мальчика. – Такой вопрос лишь по простоте душевной задать можно…

Динина бабушка ласково потрепала Гришку – он готов был провалиться сквозь землю! – по рыжей макушке.

– А второго мальчишечку завоспитывали. Он, может, подумать и подумает, а вот спросить не решится. Потому как в жесткие рамки забит, воли себе не даст никогда. Так, хороший мой?