Народные русские сказки - Афанасьев Александр Николаевич. Страница 128

Вдруг подбегает к Василью-царевичу Алеша Попович и говорит: «Ну, уж хороша! Я с нею без тебя ночь спал». Тут все гости сказали: «Коли ты спал с нею, так поди же с нею выпарься в бане и принеси именное ее кольцо; тогда мы поверим. А не принесешь кольца – поведем тебя на виселицу». Нечего делать, пошел Алеша Попович, сам запечалился.

Идет он путем-дорожкою; попадается ему навстречу бабка голубая шапка и спрашивает: «Что ты, Алеша, так печален?» – «Как мне не печалиться! Похвалился я у царя, что с Еленой Прекрасною ночь переспал; тут все гости сказали: коли ты с нею спал, так поди ж с нею выпарься в бане и принеси именное ее кольцо; а не принесешь – велим тебя повесить». – «Не печалься, пойдем со мною!» – говорит бабка. Приходят они к дому Елены Прекрасной; бабка голубая шапка Алешу Поповича оставляет за воротами, а сама подлезла в подворотню, взошла в сени, глядь – а перстень именной тут на лавке лежит: позабыла его Елена Прекрасная в то самое время, как после отдыха умывалась. Сохватила старая это кольцо, отдала его Алеше Поповичу да велела ему зайти на реку, намочить водой голову, будто в бане был. Он то и сделал. Приходит к царю во двор, показывает всем именное кольцо. Василий-царевич крепко огорчился, тотчас поехал домой и продал Елену Прекрасную купцам за сто рублей.

В городе, куда увезена Елена Прекрасная, помер царь, и поэтому был клич, чтобы все сходились в тот город выбирать царя; а царей у них выбирали так: кто войдет в церковь со свечкой и коли свеча сама затеплится, тому и царем быть. Все перепробовали свое счастье, свеча ни у кого не затеплилась. Елена Прекрасная услыхала про то и думает себе: «Дай и я пойду, попробую своего счастья». Одевается она в мужскую одежу, берет в руки свечу и идет в церковь; только взошла в церковь, у ней тотчас свеча и затеплилась. Все обрадовались и посадили ее на царство. Стала она царствовать и не забыла распроведать о своем муже Василье-царевиче, где он и как поживает? Узнала, что он крепко по ней скучает, и послала за ним послов. Вот когда он приехал да рассказал, как и что было, Елена Прекрасная догадалась, кто были виновники ихнего горя, и помирилась с мужем.

Послали они за Алешей Поповичем, и он во всем им сознался, что кольцо отдала ему бабка голубая шапка, а он насказал у царя на Елену Прекрасную нарочно, потому-де, что христосовался он с Васильем-царевичем да просил у него яичко, а царевич ему не дал. Послали и за бабкою голубою шапкою; когда ее привезли, тотчас начали допрашивать: зачем она украла у Елены Прекрасной именное кольцо? «Затем, – сказала, – что ты, Елена Прекрасная, хотела меня поить-кормить три года, да не исполнила». Тут повелели Алешу Поповича и бабку голубую шапку расстрелять, а Василью-царевичу Елена Прекрасная поручила царство, и стали они жить-поживать да добра наживать.

БАЛДАК БОРИСЬЕВИЧ

В славном городе во Киеве у царя у Владимира собирались князья и бояре и сильномогучие богатыри на почестный пир. Возговорил Владимир-царь таково слово: «Гой есте, мои ребята! Собирайтеся, сокопляйтеся за единый стол». Собиралися за единый стол, вполсыта наедалися, вполпитья напивалися, и возговорил Владимир-царь: «Кто бы сослужил мне службу великую: съездил за тридевять земель, в тридесятое царство, к самому салтану турецкому – увести у него коня златогривого, вышничка багрового (?), убить кота-бахаря, [284] самому салтану турецкому в глаза наплевать?» Выбирался добрый молодец Илья Муромец, сын Иванович. У царя у Владимира была дочь возлюбленная; возговорит она таково слово: «Гой еси, мой батюшка, Владимир-царь! Хоша хвалится Илья Муромец, сын Иванович, не сослужить ему этой службы! Распусти, батюшка, почестный пир; поди искать по своему граду по царевым кабакам млада Балдака, сына Борисьевича, от роду семилетнего».

И послушал царь своей дочери, пошел искать млада Балдака, сына Борисьевича, и нашел в кабаке – спит под лавкою. Ткнул его носком Владимир-царь; от того Балдак скочил ото сна, как ни в чем не бывал. «Гой еси, Владимир-царь! К чему меня требуешь?» На то отвечал ему Владимир-царь: «Прошу тебя на почестный пир». – «Не достоин я на почестный пир идти; в кабаках я запиваюся, под ногами валяюся». Возговорит ему Владимир-царь таково слово: «Когда на пир зову, надо идти; есть до тебя нужда великая». И посылает его млад Балдак, сын Борисьевич, из кабака обратным путем в чердаки [285] царские, а я-де скоро за тобой буду.

Оставался Балдак один в кабаке, опохмелялся тут зеленым вином, сколько требовалось, и пошел к царю Владимиру в чердаки бездокладочно; крест кладет он по-писаному, поклон ведет по-ученому; поклоняется на все стороны, самому царю в особину: «Здравствуй, Владимир-царь! На что меня требовал?» Отвечает ему Владимир-царь: «Гой еси, млад Балдак, сын Борисьевич! Сослужи мне службу великую: сходи за тридевять земель, в тридесятое царство, к салтану турецкому; уведи у него коня златогривого, вышничка багрового, убей кота-бахаря, самому салтану турецкому в глаза наплюй. Бери с собой народу-силы сколько надобно; бери золотой казны сколько хочется!» И возговорит млад Балдак, сын Борисьевич: «Уж ты гой еси, Владимир-царь! Дай мне силы только двадцать девять молодцев, а сам я тридцатый буду».

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; отправлялся млад Балдак, сын Борисьевич, во путь во дорожку к салтану турецкому; приноровился приехать в самую полночь. Вошел на салтанский двор, увел из конюшни коня златогривого, вышничка багрового, схватил кота-бахаря, разорвал его надвое, самому салтану глаза заплевал. А был у салтана турецкого любимый сад – на три версты; всякие древа в саду понасажены, всякие цветы произведены. Млад Балдак, сын Борисьевич, приказал своим товарищам, двадцати девяти молодцам, весь сад повалить-вырубить, а сам достал огоньку, да тем огнем выжег все начисто, да поставил тридцать белых тонких полотняных шатров.

Поутру ранешенько просыпается от сна турецкий салтан; был у него первый взгляд на свой на любимый сад, и как скоро взглянул – видит, что все деревья порублены, повыжжены, а стоят в саду тридцать белых полотняных шатров. «Кто такой наехал ко мне, – думает он про себя, – царь ли царевич, или король королевич, или сильномогучий богатырь?» Закричал тут салтан громким голосом своему любимому паше турецкому, призывает к себе его и возговорит таково слово: «Неблагополучно в царстве моем! Дожидался я русского виновника – млада Балдака, сына Борисьевича; а теперь наехал на меня… царь ли царевич, или король королевич, или сильномогучий богатырь? – того не ведаю, и как сведать – не придумаю».

На тот совет выходит салтана турецкого большая дочь и говорит своему отцу: «О чем вы советуете, а узнать не можете? Ох ты, батюшка турецкий салтан! Дай-ка мне свое благословение да прикажи выбрать во всем царстве двадцать девять девиц, чтобы лучше их по красе не было! Я сама будут тридцатая, я пойду в те шатры полотняные ночь ночевать и открою вам виновного». И на то отец согласился, и пошла она к тем шатрам с двадцатью девятью девицами: лучше их по красе во всем царстве не было. Выходил к ней млад Балдак, сын Борисьевич, взял ее за белые руки и крикнул своим громким голосом: «Эй вы, молодцы-товарищи! Вы берите красных девиц по рукам, ведите их по своим шатрам и что знаете – то и делайте!» Переспали вместе единую ночь; наутро воротилась к салтану турецкому его большая дочь, говорит ему: «Гой еси, любезный батюшка! Прикажи из белых полотняных шатров всем тридцати молодцам к тебе в дом прийти; я сама укажу виновника».

В тот час посылает салтан турецкий к тем шатрам своего любимого пашу, чтобы позвал к нему, потребовал млада Балдака, сына Борисьевича, со всеми его товарищами. Вышли из шатров тридцать молодцев; все на один лик, словно братцы родные, волос – в волос, голос – в голос! И говорят послу таково слово: «Ступай назад, а мы за тобой скоро будем!» Млад Балдак, сын Борисьевич, молвил своим ребятам: «Нет ли на мне какой значки? Осмотрите всего». И оказалось на нем: по колен ноги в золоте, по локоть руки в серебре. «Она хитра, а я разе того не разумею!» – сказал Балдак и сделал у всех своих товарищей такую же значку: по колен у ребят ноги в золоте, по локоть руки в серебре; велел им надевать на руки перчатки. «Как заедем к салтану в дом, без приказу моего никто не сымай!»