Французская литературная сказка XVII – XVIII вв. - де Ла Круа Франсуа Пети. Страница 20

Принц покинул меня еще до рассвета; я поведала ему страшный замысел феи выдать меня за карлика Мигонне, я описала ему внешний вид уродца — принцу он внушил такой же ужас, как и мне. Едва мой супруг ушел, минуты потянулись для меня как годы. Я подбежала к окну, я старалась разглядеть его в темноте, но каково же было мое изумление, когда я увидела в воздухе огненную колесницу, влекомую крылатыми саламандрами, которые летели так быстро, что глаз едва успевал их различить. За колесницей верхом на страусах мчались телохранители. Я не успела рассмотреть чудовище, которое таким образом летело по воздуху, но я сразу поняла, что это какая-нибудь волшебница или колдун.

А через некоторое время в мою комнату вошла фея Злодейка. «У меня для тебя добрые вести, — объявила она. — Несколько часов назад прибыл твой жених. Приготовься его принять. Вот твой наряд и драгоценности». — «Кто вам сказал, что я хочу выйти замуж? — воскликнула я. — У меня вовсе нет такого намерения. Отошлите прочь короля Мигонне, ради него я не приколю и лишней булавки: покажусь я ему красивой или уродиной, все равно ему меня не видать». — «Ого-го! — сказала, разозлившись, фея, — Экая бунтовщица! Экая безмозглая девчонка! Но я не шучу, я тебя…» — «А что еще вы можете мне сделать? — прервала я фею, покраснев от ее бранных слов. — Что может быть печальнее моей участи — влачить свои дни в башне в обществе попугая и собачки, по нескольку раз на дню любуясь устрашающим видом зловещего дракона?» — «Ах, негодница! — вскричала фея. — И зачем только мы холили тебя и лелеяли? Недаром я говорила сестрам, что нам отплатят черной неблагодарностью». И она пошла к сестрам и рассказала им о нашей ссоре. И все они были разгневаны моим поведением.

Попугай и собачка стали горячо меня убеждать, что, если я буду продолжать упрямиться, я навлеку на себя страшные беды. Но я так гордилась тем, что мне принадлежит сердце могущественного государя, что пренебрегла и гневом фей, и советами моих бедных маленьких приятелей. Я не стала наряжаться и нарочно причесалась кое-как, чтобы отвратить от себя Мигонне. Наше знакомство произошло на террасе. Он спустился туда на своей огненной колеснице. С тех пор как в мире появились карлики, никогда еще свет не видывал такого крошки. Он ступал по земле своими орлиными лапами и в то же время коленями, потому что ноги у него были без костей, да вдобавок ему еще приходилось опираться на алмазные костыли. Его королевская мантия, длиной всего в половину локтя, на треть волочилась по земле. Голова у него была размером с громадный бочонок, а нос такой длинный, что на нем сидела целая стая птиц — карлика забавлял их щебет; борода у него была такая густая, что в ней свили гнезда канарейки, а уши на целый локоть торчали над головой, но это было почти незаметно, потому что карлик носил высокую остроконечную корону, чтобы казаться выше ростом. От пламени, извергаемого его колесницей, спеклись плоды, высохли цветы и иссякли родники в моем саду. Он двинулся ко мне, открыв объятья, я застыла на месте как вкопанная. Первому конюшему пришлось приподнять карлика, но, едва он поднес его ко мне, я убежала к себе в комнату, заперла все окна, а Мигонне в страшном гневе отправился к феям.

Они снова и снова просили у него прощения за мою неучтивость и, чтобы умилостивить Мигонне, так как они его боялись, решили ночью, когда я буду спать, привести карлика в мою комнату и, связав меня по рукам и ногам, погрузить в его огненную колесницу, чтобы он увез меня с собой. Составив такой план, феи почти не стали меня бранить за мое поведение. И только сказали, что надо постараться искупить мою вину. Попугай и собачка очень удивились такой снисходительности фей. «Мое сердце чует недоброе, госпожа, — сказала мне собачка. — От фей можно ждать чего угодно, в особенности от Злодейки». Но я посмеялась над ее страхами и с нетерпением стала ждать своего дорогого супруга. Также сгорая от нетерпения, он не замедлил явиться: я бросила ему веревочную лестницу в решимости бежать вместе с ним. Он легко взобрался в мою комнату и стал говорить мне такие нежные слова, что я и сейчас не решаюсь их вспоминать.

Мы беседовали так безмятежно, как если бы находились в его дворце, и вдруг кто-то вышиб окна моей комнаты и влетели феи на своем ужасном драконе. За ними в огненной колеснице следовал Мигонне, а за ним его телохранители на страусах. Принц бесстрашно выхватил шпагу, думая только о том, как уберечь меня от самой страшной участи, какая только возможна, и — что вам сказать, государь? Жестокосердые созданья натравили на принца своего дракона, и дракон сожрал его на моих глазах.

Обезумев от горя, я сама бросилась в пасть чудовища, желая, чтобы дракон проглотил и меня, как он только что проглотил того, кто был мне дороже всего на свете. Дракон и сам был не прочь меня сожрать, но этого не захотели феи, более жестокие, чем дракон. «Нет, — воскликнули они, — ее надо обречь на более долгие муки, быстрая смерть — слишком мягкая кара для этой недостойной особы!» Они дотронулись до меня своей палочкой, и я вдруг превратилась в Белую Кошку. Они привели меня в этот замок. Они превратили в кошек и котов всех дам и кавалеров, подданных моего отца, а некоторых сделали невидимками, у которых видны только руки. Меня же оставили в том горестном виде, в каком вы меня нашли, и, открыв мне, кто были мои покойные отец и мать, объявили, что вернуть человеческий облик мне может только принц, как две капли воды похожий на супруга, [59]которого они у меня отняли. Это вы, государь, оказались на него похожи, — продолжала она, — те же черты, те же манеры, тот же голос. Они поразили меня при первой же нашей встрече. Я знала обо всем, что должно случиться. Я и сейчас знаю, что меня ждет: мои мучения кончатся». — «А долго ли будут длиться мои, прекрасная королева?» — воскликнул принц, бросаясь к ее ногам. «Я уже полюбила вас больше своей жизни, государь, — отвечала королева, — но пора ехать к вашему отцу, посмотрим, как он меня примет и согласится ли на то, чего вы хотите».

Королева вышла, опираясь на руку принца, и села с ним в карету, куда более роскошную, чем те, что были у него прежде. Да и все остальное убранство их экипажа было под стать карете, а подковы у лошадей — изумрудные и подбиты алмазными гвоздями. Такого великолепного выезда, наверное, никто никогда больше не видел. Не стану пересказывать приятных бесед, какие вели между собой королева с принцем: никто не мог сравниться с ней не только красотой, но и умом, а молодой принц не уступал ей ни в чем, немудрено, что им приходили в голову самые изысканные мысли.

Когда они оказались вблизи замка, где принца должны были ждать два его старших брата, королева спряталась в маленькой хрустальной скале; все грани хрусталя были усыпаны золотом и рубинами, сама скала — вся занавешена, чтобы королеву нельзя было увидеть, а несли скалу молодые люди, стройные и богато одетые. Принц остался в своей карете, он заметил братьев, которые прогуливались об руку с принцессами замечательной красоты. Узнав младшего брата, принцы тотчас подошли к нему и спросили, привез ли он невесту. Он ответил, что ему не повезло, за время путешествия он встречал только уродливых женщин, но зато он привез другую редкость — маленькую Белую Кошку. Братья стали потешаться над его простодушием. «Кошку, — сказали они, — вы что, боитесь, как бы мыши не опустошили наш дворец?» Принц ответил, что, пожалуй, и впрямь неразумно было привозить такой подарок отцу. И с этим все они направились в город.

Старшие братья вместе со своими принцессами сели в кареты из золота и лазоревого камня, лошади их были украшены султанами и эгретами. Блистательней этой кавалькады ничего нельзя было представить. Наш молодой принц следовал за братьями, а за ним несли хрустальную скалу, которой восхищались все встречные.

Придворные поспешили сообщить королю о прибытии принцев. «Привезли ли они прекрасных дам?» — осведомился король. «Таких прекрасных, что прекраснее быть не может». Этот ответ раздосадовал короля. Старшие принцы поспешили явиться к отцу со своими удивительными принцессами. Король встретил их очень радушно и не мог решить, какой отдать предпочтение. Потом он взглянул на младшего сына и спросил: «А вы на сей раз явились ни с чем?» — «Ваше величество увидите в этой скале маленькую Белую Кошечку, — ответил принц. — Она так нежно мурлычет и у нее такие мягкие лапки, что она вам понравится». Король улыбнулся и сам подошел к скале, чтобы ее открыть. Но едва он приблизился к ней, королева нажала пружинку, скала распалась на части, а она сама явилась, как солнце, некоторое время скрывавшееся в тучах. Ее золотые волосы рассыпались по плечам и крупными локонами спускались до самого пола. На голове ее был венок из цветов, платье из легкого белого газа подбито розовой тафтой. Она сделала королю глубокий реверанс, а тот не мог сдержать восторга и воскликнул: «Вот она, та, с которой никто не может сравниться и кто заслужил мою корону». — «Государь, — отвечала она, — я явилась сюда не затем, чтобы отнять у вас королевство, которым вы правите так достойно. Мне от рождения принадлежат шесть королевств. Позвольте преподнести одно из них вам и по одному каждому из ваших сыновей. Взамен же я прошу у вас только подарить мне свою дружбу и дать мне в супруги этого молодого принца. А нам с ним хватит оставшихся трех королевств». И король, и все его придворные долго восклицали от радости и изумления. Свадьбу младшего принца сыграли тут же, как и свадьбы двух его братьев, так что весь двор много месяцев подряд предавался увеселениям и удовольствиям. Потом каждый уехал к себе править своим государством. А прекрасную Белую Кошку до сих пор помнят в ее королевстве, как из-за ее доброты и щедрости, так из-за ее красоты и редких добродетелей.