Проклятье старой ведьмы - Бабкин Михаил Александрович. Страница 37

Въезд в Столицу на этот раз прошел тихо и незаметно, по-будничному. Стражники, потные и злые от жары, не удостоили отряд вниманием – они вовсю ругались между собой из-за карточного долга. Кто кому из них был должен, Тим не понял. Ясно было одно – назревала хорошая драка. Боня мельком глянул на стражников, отвернулся и прикрикнул на Люпу, чтобы шла скорей; Тимыч с сожалением проводил взглядом мутузивших друг друга стражей ворот.

– Мы сейчас куда? – деловито спросил Тим. – К Зелегному? Или прямиком к королю?

– Нет. – Хозяйственный ослабил вожжи. – Люпа, давай к Штоту. В библиотеку.

Лошадь кивнула, свернула в ближайший переулок и потрусила по извилистым узким улочкам: Люпа хорошо знала дорогу. Повозка остановилась возле знакомого Тиму высокого серого строения, у широких гранитных ступеней. Тимыч собрался выпрыгнуть из повозки, но Боня остановил его.

– Без тебя обойдусь. Я ненадолго. Только посоветуюсь со Штотом, Нигу ему представлю. А ты побудь здесь, сторожи возок. Кстати, дай-ка свою сумку, ту, где твой скакулий кинжал, зеркальце и драконий стаканчик. Давай-давай, ничего с ней не станется. И банку с Шутом в нее положи. – Хозяйственный повесил на плечо кожаный мешок с волшебной книгой, Тимкину сумку и быстро зашагал по ступенькам к двери. Через несколько минут Боня обнялся со Штотом, и они вместе скрылись в библиотеке. Очень скоро, даже скорее, чем предполагал Тим, Хозяйственный вышел из здания и бегом спустился к повозке. Небрежно швырнув в нее мешок, Боня коротко приказал Люпе:

– К Зелегному.

Зелегном вышел поприветствовать дорогих, проверенных в бою постояльцев с неожиданно громадной папиросиной в зубах. Отгоняя от лица дым, он хотел что-то сказать, но вместо этого натужно закашлялся.

– Как не совестно, – укоризненно попенял ему Боня, – на старости лет – и вдруг закурил. Стыдно!

– Да нет, – прокашлял Зелегном, с отвращением затаптывая папиросу, – это не табак. Простыл я вчера ненароком. Вот и лечусь. Специальная цветочная смесь. Лечебная. Но все одно гадость.

– Тогда другое дело, – одобрил Хозяйственный, – тогда дыми всласть, сколько хочешь.

– Ну спасибочки, что разрешил, – хмыкнул Зелегном и повел Люпу на задний двор, распрягать.

– Вот теперь, – Боня положил на плечо Тимычу руку, – перекусим как следует и пойдем во дворец. Держись там скромно, ничему не удивляйся.

– А чему удивляться-то, – пожал плечами Тим, – что я, дворцов не видел? Подумаешь.

– Вот и хорошо, – Хозяйственный поправил кожаный мешок на плече и зашагал по ступенькам, – пошли. Кажется, сегодня на обед у Зелегнома фирменный шашлык. С крапивной приправой. Пальчики оближешь!

…Когда Тим и Боня вошли в тронный зал, Торсун нервно мерил шагами расстояние от трона до ближайшего оконного витража. Не успел Бонифаций и рта раскрыть, как Торсун поспешно кинулся к ним.

– Где? Где она? – закричал он, протягивая навстречу руки. Разлохмаченная королевская борода мочалкой била его по коленям, корона съехала набок по мокрой лысине. Налитые кровью глаза Торсуна уперлись в Боню.

– Я уже два часа вас жду. Мне сообщили, что вы в городе. Шляетесь неизвестно где! Давай сюда волшебную книгу!

Хозяйственный молча протянул королю кожаный мешок. Дрожащими руками Торсун развязал шнурок и вытащил из мешка увесистый том. Тим остолбенел. Это была НЕ ТА КНИГА. То есть не Нига. Грязный фолиант, крест-накрест жестко перемотанный крепкой цепью, наглухо склепанной сбоку, звено в звено.

– А… э-э… – замычал в растерянности Тим. Боня быстро наступил мальчику каблуком на ногу, не больно, но ощутимо. Тимыч захлопнул рот; Хозяйственный внимательно следил за Торсуном.

– Наконец, – прокаркал король, прижимая том к груди и бороде, – наконец! Хор-рошо, от-тлично! Теперь мы… Теперь я!.. Ох, она у меня попляшет! Теперь разберемся, кто правит Королевством! – Торсун повернулся спиной к друзьям, вразвалку поспешил к трону.

– Ваше величество, – негромко подал голос Хозяйственный, – не забудьте о мальчике. Ему домой надо. Когда волшебная книга вам подчинится, то…

– Что? – взревел Торсун, резко поворачиваясь к ним. – Ты еще здесь? Пшел вон, мер-рзавец! Стража!

Два дюжих стражника мгновенно возникли за спинами друзей.

– В шею их, да не жалеть! Вон! Хотя… – Торсун задумался, барабаня пальцами по окованной цепью книге, – хотя… У нас в подвале есть камера получше? Сухая и без крыс?

Стражники молча кивнули.

– Туда их, голубчиков. На всякий случай. Чтобы не болтали.

Тим и Боня, понурясь, направились к выходу.

– Смотрите мне там! Самую лучшую камеру, – напомнил король страже. – Не зверь же я, в самом деле, – и загоготал.

Глава 19

И снова в путь

Камера оказалась действительно сухой, но маленькой, с двумя стругаными нарами и тонкими матрасиками на них. Даже низенький столик был. Один из стражников поставил на него кувшин с водой и зажженный масляный светильник – для подземной темницы это была роскошь! Боня немедленно развалился на матрасе и начальственным голосом скомандовал в спину уходящему охраннику:

– Милейший, не забудьте хлебца к ужину. Две корочки, и потолще. Можно с маслом.

Стражник показал за спиной кукиш, захлопнул дверь. Глухо стукнул засов.

– Хлебушка им, – издалека хохотнул стражник и, лязгая мечом в ножных для развлечения, ушел.

– Чего это он такой злой? – недоуменно спросил Тим. – Мы ведь ничего плохого ему не сделали.

– Это Флиот, – нехотя пояснил Бонифаций, – из личной охраны Торсуна. Проверяет королевскую еду на предмет отравы. Пробует ее, значит. Он меня однажды в отравители записал – мол, недоброкачественную свинину королю поставляю. Живот у Флиота от пробы заболел! Сожрал пять банок свиной тушенки зараз, а я виноват оказался, что ему заплохело. Вот с тех пор мы, гм, немножко в плохих отношениях. Так что пей, Тим, водичку да вспоминай шашлычки с крапивной подливой.

Тимыч со вздохом улегся лицом вверх на свои нары, сложил руки под головой.

– Боня, – чуть погодя спросил он, – нас никто не подслушивает? Хочу кое о чем тебя спросить.

– Брось, кто тут может нас услышать, – пробормотал Бонифаций, – видишь, как расстарались. Даже крыс нет. Так что мы с тобой одни. Как в братской могиле. А вопрос твой для меня и так понятен. – Хозяйственный скрипнул зубами. – Обманул нас Торсун. Как Нига и предупреждала. Но я на всякий случай подстраховался, прежде чем идти к королю, – подменил Нигу ерундовым сборником каких-то древних алхимических рецептов. Нигу я Штоту на сохранение оставил, там она целее будет. Кстати, она меня и надоумила на эту хитрость. Если бы Торсун повел себя по-человечески, честно, я бы просто извинился перед ним – так и так, в спешке перепутал, сейчас доставлю настоящую, простите, больше не буду и тому подобное. А теперь… Теперь сложнее будет.

– Ясное дело, – поддакнул Тим, – подкоп рыть придется, ложками. Лет за десять управимся. Или охранника столом оглоушим и сбежим. Вот я помню, в одном фильме…

– Цыц! – прорычал Бонифаций. – Заглохни лучше. Я и так раздраженный. Сейчас как сделаю больно!

– Понял, – пискнул Тим и заглох. Боня попыхтел, остывая, похлопал ладонями себя по животу.

– Что-то и впрямь есть захотелось, – мимоходом сообщил он. – Да, о чем это я? Значит, теперь возможны следующие варианты. Или мы стоим на том, что эта книга, которую мы привезли королю, – единственная, других у призраков не было. И тогда король нас со злости наказывает. Или мы говорим, что настоящая книга у нас имеется, но надежно спрятана. Тогда Торсун подвергает тебя и меня разным интересным пыткам, забирает в конце концов Нигу, а после все равно нас наказывает. Или же король поверит, что привезенная нами книга настоящая. Тогда всю свою оставшуюся жизнь он будет пытаться разговорить ее, ха! А мы все эти годы просидим здесь. Однако!

Тим судорожно сглотнул.

– Наказывать… Это как?

– У нас одно наказание, – равнодушно ответил Боня, – плаха с топором. Чик – и все.