Американская готика - Блох Роберт Альберт. Страница 12

Да, что ни говори, Кэрри Уотсон была богатой женщиной и ее клиенты тоже. Богатые и важные. Именно для того, чтобы увидеть этих клиентов, Кристэль вернулась сюда и притаилась в тени той самой церкви, которой Кэрри, по слухам, изрядно жертвовала по доброте душевной. Если суждено появиться сенсационному очерку о злачных местечках Чикаго, то он не будет ограничен описанием кареты Кэрри, или даже ведерок из настоящего серебра, в которых подают вино. Очерк, по замыслу Кристэль, должен рассказывать о людях, посещающих заведение. Вся суть в них.

Сжимая в ладони крошечный блокнот, она дежурила с карандашом наготове, наблюдая за экипажами и двуколками, подкатывающими к дверям Кэрри. Их число постоянно возрастало, и вскоре кареты уже выстроились вдоль тротуара, будто на параде. И как на параде, из них появлялись известнейшие и почтеннейшие персоны. В этой жаждущей удовольствий процессии, вливающейся через порталы в дом, Кристэль узнавала знакомые лица и животы: богатый биржевик с улицы Ла-Саль, сын владельца крупного универсального магазина, местный олдермен и правитель одной из балканских стран, чуть меньшей по площади, чем округ, контролируемый олдерменом. И вдруг, с веселым улюлюканьем и грохотом подкатил дилижанс и извергнул из себя половину звезд из труппы «Буффало Билл Шоу».

– Кэрри Уотсон – входите, джентльмены! – скрипел попугай. Но Кристэль едва расслышала его из-за воплей «ковбоев». Она пожалела птицу: когда приветствуешь стольких клиентов, поневоле охрипнешь.

У самой Кристэль начали уставать ноги, и вообще в ее блокнотике собралось достаточно имен для скандальной статьи. Вдобавок, у проходящих мимо гуляк уже заплетались ноги; если она хочет уйти незамеченной, лучше поспешить, пока какой-нибудь ухажер не вовлек ее в неприятности.

Кристэль решила, наконец, выйти на улицу. И тут, рядом с ней, замаячила чья-то тень.

– Эй, подожди минутку!

Ждать – еще чего! Не обращая внимания на голос, девушка зашагала быстрее, но вдруг застыла на месте, ощутив на плече тяжелую ладонь.

Она мгновенно повернулась, поднимая ридикюль. Сумочка была маленькой – в ней лежали карандаш и блокнот, но вдобавок там был тугой сверток серебряных долларов, припрятанный на крайний случай. Стоит ударить кого-то с размаху этим свертком по челюсти и… Кристэль размахнулась. И была схвачена за руку.

– Я сказал, подожди!

Она обернулась и подняла глаза на хмурое лицо Джима.

– Что ты здесь делаешь? – пробормотала она.

– Ищу тебя. – Он разжал пальцы, и ее рука вяло упала. – Я заходил к тебе в контору вечером. Чарли Хоган сказал, что ты…

Кристэль вздохнула:

– Чарли Хоган – болтун.

– Его болтовня сослужила тебе неплохую службу. – Джим мрачно разглядывал улицу. – Почему тебе втемяшилось в голову прийти сюда? Только погляди на эту толпу!

– Именно этим я и занимаюсь. – Кристэль постучала по своему ридикюлю. – У меня здесь список имен, от которого глаза полезут на лоб у всего города. Погоди, вот прочитаешь их в газете…

– К счастью, я нашел тебя прежде, чем твой некролог опубликовали.

– Не порти мне развлечение.

– Ты называешь это развлечением? – Джим нетерпеливо махнул рукой. – Стоять здесь, рискуя жизнью, глазеть на этих хулиганов? Да еще поздней ночью, когда поблизости нет ни одного приличного человека!

Кристэль посмотрела на противоположную сторону, и глаза ее сузились.

– О, неужели это…

– О чем ты?

– Посмотри сам.

Джим повернулся и проследил за ее взглядом. От четыреста сорок первого номера отъезжала карета, и сошедший на тротуар пассажир подходил к двери.

– Кэрри Уотсон! – крякнул попугай. Распахнувшаяся дверь заглушила приветствие, и гость вошел внутрь. На миг его улыбающееся лицо оказалось в потоке света, льющегося из холла.

– Кажется, это твой приятель? – заметила Кристэль.

– Черт меня побери…

Оба проводили взглядом полуночного посетителя, за которым закрылась дверь борделя. Почти машинально Кристэль полезла в ридикюль за карандашом и блокнотом и добавила последнее имя в свой список: Г. Гордон Грэгг.

Глава 11

Утром, когда Джим сидел за своим столом, в контору вошел мистер Фоллансби с письмом в руках.

– Ты очень занят, Фрэзер?

– Заканчиваю оформлять страховой полис для Гамильтона. Отправлю его почтой перед завтраком.

– У тебя намечено что-либо на сегодняшний день?

– Пока нет. Я подумывал нанести несколько визитов в район Гарфилд-парка.

– Это подождет. Прочти-ка вот…

Фоллансби подал, ему письмо. Обычное письмо из другой компании, решил Джим, быстро пробежав его глазами. Некий владелец страхового полиса по имени Эверс умер в марте, оставив оплаченную страховку на тысячу долларов на случай смерти, Поскольку наследник также скончался, компания разыскивала его ближайшую родню. В процессе расследования выяснилось, что законная наследница Эверса сейчас проживает в Чикаго и работает личной секретаршей у…

Джим, нахмурясь, Поднял голову, и старик кивнул.

– Вот именно. Работает у доктора Грэгга, того самого, которому мы оплатили два месяца назад десятитысячную страховку за его жену. Вот тебе несовпадение.

«Интересно, что сказал бы Фоллансби, если бы узнал о том, где этот тип был вчера ночью», – подумал Джим, подавляя желание намекнуть об этом начальнику. Вместо этого он вернул письмо и спросил:

– В чем проблема?

Фоллансби скорчил гримасу:

– Не знаю. Я только что поговорил с Грэггом по телефону, но хоть убей не могу понять, о чем он болтал. Я хочу, чтобы ты увиделся с ним сегодня днем и прояснил это дело. Возьми письмо с собой. – Джим сложил его и убрал в свой бумажник.

Днем, сразу после завтрака, он развернул письмо и подал его доктору Грэггу, находившемуся в собственной конторе, позади рецептурной. Сегодня на Грэгге был полотняный костюм и безупречно накрахмаленная рубашка. Но сам доктор казался слегка помятым, и Джим снова удержал себя от намека на то, что видел Грэгта прошлой ночью. Впрочем, если одинокий вдовец посещает всякие заведения в поисках развлечений, это его личное дело.

Джима сейчас интересовало только письмо, которое читал Грэгг. Он ожидал, что доктор хотя бы кивнет, или чуть нахмурится, но лицо Грэгга оставалось бесстрастным; закончив чтение, он вернул запрос компании посетителю.

– Именно это зачитал мне утром по телефону мистер Фоллансби, – заметил доктор. – Право же, не стоило брать на себя хлопоты и приносить его мне сюда.

Джим покачал головой:

– Вы не понимаете, сэр. Мне необходимо убедиться, что оно попадет в руки ближайшей родственницы Эверса, Женевьевы Болтон. Теперь она законная наследница…

– Я понимаю, – вздохнул Грэгг. – Но боюсь, что Фоллансби меня не понял. В нашем утреннем разговоре я пытался объяснить ему, что в данное время мисс Болтон здесь нет.

– Она больше не работает у вас?

– Я этого не сказал. Просто, как раз сейчас ее нет в городе. – Грэгг улыбнулся. – Эта личное дело.

– А вы не могли бы сказать мне, как ее найти?

– В этом нет необходимости. Она скоро вернется.

– Как скоро?

– Скорее всего, на следующей неделе. Перед отъездом она поручила мне заниматься любыми посланиями в ее адрес. – Грэгг протянул руку. – Если позволите, я оставлю это письмо до возвращения мисс Болтон…

– Я не понимаю вас.

– Как и ваш начальник. – Грэгг пожал плечами. – Послушайте, я не люблю мистификаций. Просто я никогда не видел мистера Фоллансби и терпеть не могу обсуждать личные дела с незнакомыми людьми. Но поскольку мы в вами знаем друг друга, пожалуй, я могу довериться вам, не ставя мисс Болтон и себя в неловкое положение.

– Что вы имеете в виду?

В голосе и глазах Грэгга появилась застенчивость.

– Дело в том, что мы с Женевьевой обручены и собираемся пожениться.

– Пожениться?

– Довольно неудобная ситуация, я знаю, – прошло лишь несколько месяцев после кончины Миллисент. Именно поэтому, в силу сложившихся обстоятельств, я намерен пока что отложить официальное; объявление о браке. Вот почему мне так не хотелось открывать местонахождение Женевьевы мистеру Фоллансби. – Грэгг поднялся. – Но вы можете сказать ему, что в настоящее время юная леди улаживает личные дела и вскоре вернется. Надеюсь, он будет настолько любезен, чтобы терпеливо воздержаться от разглашения этой информации до тех пор, пока…