Улыбка Кубы - Габова Елена Васильевна. Страница 23

– Так. У нас сахар по талонам. Своего не хватает, завозят из Бразилии.

– Саня! – Я посмотрела на него как на полного невежду. – Ваш сахар в нашу страну экспортировали, папа мне проводил ликбез перед поездкой. Соображай своей головой! Экспортировали – то есть привозили нам! – И добавила, чтобы он окончательно понял – Ваш сахар – нам, в Советский Союз. Как излишек своего товара!

– Да это когда было! – прошипел Саня в ответ. – Когда меня еще не было! А сейчас сахара не хватает! Я тебе показывал из автобуса – раньше на полях тростник рос, теперь не растет! И там ничего не растет, поля пустые! И я не знаю, почему так… У Фиделя Кастро надо спросить.

Странно, очень странно… Ведь сколько угодно можно сажать тростника…

– Знаешь, сколько получают рабочие на сахарной плантации? Когда тростник созреет, он твердый как дерево, изо всех сил надо работать мачете. Мы были с классом на плантации, пробовали. Рука отвалится! А рабочие за целый день получают один доллар! В месяц – тридцать!

И снова я изумилась. Зарплата тридцать долларов в месяц! Ну как это может в голове уложиться?

Чужая страна – потемки.

В нашем отеле мы обильно позавтракали. А вот обедов тут у нас нет. Обедать нужно где-нибудь в другом месте. Но Саня сказал, что он обедать не будет, утром он очень плотно поел. Ой, опять у него начинаются капризы. Не хочет, чтобы я тратила на него свои деньги. Очень уж щепетильный! Как ему объяснить, что нужно быть проще и не обращать внимания на пустяки. Видать, что для него это не пустяк. Не хочет быть должником. Он и так чувствует себя обязанным мне.

Провела я Сане очередной мастер-класс по компьютеру, включила ему фильм «Костя + Ника» – про наших российских подростков – и отправилась добывать пищу. А ему сказала, что позагораю немножко в парке при отеле, в бассейне окунусь. Саня так въехал в компьютер, что согласился беспрекословно. То есть просто кивнул головой.

…Иду по широкой-широкой улице. Народу нет. По дороге несется конная упряжка. Тротуар и дорогу отделяют узкая полоска земли, на которой растут кокосовые пальмы. Пышные зеленые верхушки высоко-высоко, где-то у неба. И стволы не мешают видеть тем, кто на упряжках тех, кто храбро топает по тротуару. Ну и наоборот.

– Ола! – кричат мне с упряжки.

Я приветливо машу рукой.

– Ола! – несется из открытых окон старушек-машин. Поравнявшись со мной, машины сбавляют скорость, и я слышу, как дребезжат их старые «косточки».

– Ола! – машет рукой велосипедист.

Все улыбаются. Тут все улыбаются. Все и всё! Море, люди, пальмы! И кажется, что даже лошади смеются!

Прохожу газон, где лошадки вольно пасутся. Как же их много на Кубе! Не только тут, в старом провинциальном Тринидаде, конные такси встречаются даже в столице.

От них, от конных, пахнет землей и навозом. А вот какой-то молодой возница кричит мне: «Ола!» – и приглашает покататься, указывая на место рядом с собой. Я мотаю головой. Нет, этого не будет!

Я шла вперед и вперед, как бравый солдат Швейк. Моей целью было найти какое-нибудь кафе или что-нибудь в этом роде, чтобы купить еды и накормить юного мужчину, который все время хорохорится: есть не хочу! Я разве не знаю, что в нашем возрасте все бывают страшно голодные, потому что мы все еще растем? Если я хочу есть, то почему он не хочет? То, что он лукавит, – стопудово!

Никаких кафе не попадалось. Может, их в этом городе вообще нет? И люди не попадаются навстречу. Ой, вот попался один гражданин острова Свободы – высокий и тонкий, как виноградная лоза, и голова его была кудрявая, как виноградные листья, а кудрявые волосы были заплетены в косички, в миллион коротких, как мышиные хвостики, косичек, завязанных пестрыми ленточками. Парень был очень симпатичный, с большими глазами. Он был похож на гаванского Хосе, который «угощал» меня в ресторане мохито. Поэтому, когда он сказал «Ола!» и широко улыбнулся, я от него шарахнулась в сторону. Не хочу, чтобы парни угощали меня еще раз за мои же денежки! Я способна покормить женщину, старушку, ребенка, но не парня. Угощать парней мне гордость просто-напросто не позволяет.

Откуда они все так прекрасно знают английский? Слова просто отскакивают от белейших зубов! Язык они знают гораздо лучше меня! Их так хорошо учат в школе?

Чтобы молодой, красивый кубинец пропустил одиноко идущую незнамо куда симпатичную европейку? Да никогда! Они тут без всяких комплексов!

Мы познакомились. Его звали Ермет. Он тут же пристроился сбоку, без умолку болтая. И этот тоже с приглашением! Хорошо, что не в ресторан приглашает! Но все-таки приглашает!

– Пойдем на дискотеку сегодня вечером!

Ага, разбежалась!

Это чтобы я за вход за него заплатила, да?

– Спасибо, спасибо – нет!

– Дискотека на Кубе! Это феерия!

– Нет. Нет. Нет-нет-нет.

– Это фонтан веселья! Это…

– Слушай, Ермет. Я голодная. И в гостинице меня ждет голодный друг.

– Оо, друг! Да еще голодный! – И тут же забывает про друга: – Сходим на дискотеку, Эвгения! Не пожалеешь!

– Друг. Голодный. Ждет.

– О, ты не знаешь, что такое кубинская дискотека! И не хочешь узнать?!

– …И он меня загрызет, если я не принесу ему кусок мяса!

Это остановило его словесный понос.

– Да? Мяса хочет? Хорошо! Пошли! Я тебе это устрою.

Улица словно по его велению свернула вправо, ответвление стало поуже. Затем мы свернули влево. Вправо, влево, влево, вправо… Может, он меня уже на дискотеку ведет? А может, еще куда-нибудь? Надо быть осторожней, что же я так доверяюсь первому встречному? Кто их знает, юных чернокожих кубинцев?

Какая-то забегаловка. Стоит панельный кубик, одной стены в нем нет. Пожалуйста, заходите! Милости просим! Да, это кафе. Только без оркестра. Полная чернокожая женщина за прилавком улыбается, и опять я вижу белоснежные зубы. Она продает жареные окорочка. Пахло суперпотрясно. Куриные окорочка! Свежеприготовленные! Сто лет не ела, с самой Москвы. Рядом с кубиком кафе крошечный дворик. В нем гуляют черный пес, черный кот и черная курица.

– Мне четыре штуки, – говорю женщине, с любопытством поглядывая на одноцветных «зверушек». Что, их нарочно так подбирают, по цвету?

Четыре заказываю, а денег у меня хватит?

– Пожалуйста, сеньорита! Один доллар.

Что? Всего один доллар? За вот эту кучу мяса?

Завернули мясо в газету. Да ладно, не будем придираться! Могла бы и сама полиэтиленовый пакет захватить, раз за едой отправилась.

Улыбки у них широкие, как Карибское море. Зубы – белые, как гребешки волн.

– Да, сеньорита! Один доллар.

– Thank you very much! [14]

Ничего себе! Я преисполнилась благодарностью к кудрявому Ермету, который благосклонно выразил желание проводить меня до отеля. Я бы уже и не нашла этой широченной улицы, ведущей к нему! Парень продолжал талдычить про дискотеку, про сальсу, румбу, мамбу, танго… Я уже была согласна на дискотеку, я уже поверила, что он не заведет меня в темный пальмовый лес, я хочу на дискотеку, я люблю танцевать. Но… все же мне было стыдно платить за его вход. Это во-первых. Была и вторая причина. Я помнила, как обиделся Саня, когда я согласилась кататься на лодке с Сергеем. На первое препятствие я бы даже и плюнула и заплатила за Ермета, сжав гордость в кулак, но вот второе… Не надо, чтобы Саня обижался. А с ним, наверное, Ермет не захочет пойти, дискотека – это же, наверное, повод поближе познакомиться с девушкой, то есть со мной. Тут Саня Ермету будет мешать. Третий лишний – он и в Африке лишний, как говорится. Была и третья причина – нога! Колено болело, и танцевать в полную силу я не могла, стопудово. Но очень хотелось просто посмотреть на кубинскую дискотеку, на сальсу и румбу! К тому же я была благодарна Ермету. Он меня накормил! И меня, и Саню. Вот, несу мясо в газетном пакете. Со времени завтрака прошло много времени, сейчас мы с Александром вгрыземся в окорочка!