Всё Простоквашино (сборник) - Успенский Эдуард Николаевич. Страница 40

– А кошку чем заменишь? – спрашивает Матроскин.

– Мышеловкой, – отвечает Шарик. – Вот чем!

– Да?! – кричит Матроскин. – И собаку запросто заменить можно.

– Это чем? – спрашивает Шарик.

– А тем, – говорит Матроскин. – Замок в дверь поставить. А в собачью будку радиогавкалку запихнуть.

– Вот что, друзья животные, прекратите ссориться. Мы должны работать дружно, в сговоре, – говорит Печкин.

– И потом, от кого ты меня отворачивать собираешься? Не от себя ли? Я и так на тебя смотреть не хочу, всё время отворачиваюсь.

– Ладно, ладно, – успокоил его Матроскин. – Я думаю, это средство не надо проверять. Оно, наверное, уже веками проверено, раз оно в колдовскую книгу попало.

На этом они сошлись и решили испытания не проводить.

А дядя Фёдор ничего не знал, сколько заботы о нём проявляется. Он себе спокойно в гостях у профессора Сёмина чай пил.

Профессор Сёмин его о личной жизни спрашивал:

– Ну, как у вас дела, молодой человек: что у вас в огороде растёт?

– Много чего, – отвечает дядя Фёдор. – Морковь, редиска, картошка сортовая.

– А какая картошка сортовая? – спрашивает профессор Сёмин. – Сейчас вся научная интеллигенция аргентинским картофелем «Лолита Торрес» увлечена. Мне лично академик Воздвиженский – крупный куровод – целый мешок на развод подарил. Все картофелины круглые, как бильярдные шары. А кожура тонкая, можно руками снимать. Могу с вами поделиться осенью.

– У нас картошка из Голландии, – отвечает дядя Фёдор. – Мой папа искусствовед. Он по всем музеям на всех картинах картошку высматривал. И увидел хорошую очень на картине Рембрандта. Там каждая картофелина была размером с кирпич. Она очень кривобокая, но очень большая.

– Я читал про эту картошку в художественной литературе, – сказал профессор Сёмин. – Она так и называется «Рембрандтовская скороспелая». Отдельные экземпляры у неё размером с печатную машинку бывают. Только в ней уж больно кожура толстая. Очисток много. Не навыбрасываешься.

– А мы очистки не выбрасываем. Они как раз нам нужны для коровы и для телёнка. Мы ещё хотим поросёнка завести.

Так они интеллигентно беседовали, пили чай. А девочка Катя портрет дяди Фёдора рисовала. Очень ей дядя Фёдор нравился. Портрет получился просто на диво. Он и сейчас висит в городской квартире профессора Сёмина, Катиного дяди. С названием: «Портрет неизвестного мальчика дяди Фёдора из деревни Простоквашино. Акварель».

Домой дядя Фёдор пошёл очень серьёзно обогащённый знаниями про картошку.

Вечером дядя Фёдор заметил, что Матроскин что-то больно красиво наряжается. Он матроску свою самую любимую выгладил. Бескозырку чернилами подкрасил. И весь вечер песню распевал:

И Шарик всё перед зеркалом крутился, все себе блох из хвоста выкусывал. И тоже напевал:

Матроскин говорит:

– Шарик, а, Шарик, давай песнями меняться. Я тебе про ямщика отдам, а ты мне про моряка. Ведь я же из морских котов, из корабельных.

Шарик не согласен:

– Я сгущёнку не люблю.

Матроскин предлагает:

– А ты тушёнку вставь. «Любил я в те поры тушёнку».

Дядя Фёдор рассердился:

– Эй вы, солисты московской эстрады! Надо правильно петь. Этот дядя из песни не сгущёнку, он девчонку любил в те поры.

Матроскин тогда сказал:

– А раз так, надо эту песню тебе, дядя Фёдор, подарить. Она тебе больше подходит. Очень хорошая песня.

И они с Шариком так намекательно переглянулись. А дядя Фёдор ничего не понял. Он же с девочкой Катей просто дружил.

Шарик дядю Фёдора просит:

– Причеши меня, дядя Фёдор.

– В чём дело, Матроскин? – спрашивает дядя Фёдор. – Куда это вы с Шариком собрались?

– Как куда? – отвечает Матроскин. – Сегодня у нас всенародный праздник. День почты.

Дядя Фёдор говорит:

– Ну и что?

Шарик объясняет:

– А то. В этот день все почтальоны нашей страны родились. Значит, и наш почтальон Печкин тоже. Мы к нему на день рождения идём.

– Ой, – говорит дядя Фёдор. – А что же ему подарить?

Матроскин отвечает:

– Он велосипеды любит.

Шарик добавляет:

– И сумки почтовые.

– Нет, – не соглашается дядя Фёдор. – У нас у самих велосипедов нет. Мы вот как сделаем. Мы к нему девочку Катю на праздник позовём. Пусть она ему портрет нарисует.

У Матроскина от этой Кати вся шерсть во всех местах дыбом встала. Он вдвое толще получился. Но он героически смолчал.

Дядя Фёдор, конечно, Шарика искупал, причесал его и вместо ошейника красивый бант ему на шею повязал, синий. И спрашивает:

– Слушай, Шарик, вот я тебя причёсывал, ты весь в синяках и шишках. Почему?

Шарик отвечает:

– Это всё из-за Матроскина.

– Вы что, с ним подрались?

– Да нет. Он попросил меня его корову подоить.

– Ну и что? – удивился дядя Фёдор.

– А то. Она всё время хвостом хлестала.

– Ничего не понимаю, – говорит дядя Фёдор. – А синяки-то отчего?

– А от того, – кричит Матроскин, – что он моей корове на хвост молоток привязал!!!

– Это зачем? – спросил дядя Фёдор.

– А затем! – хмуро ответил Шарик. – Думал притормозить.

Дядя Фёдор тогда сказал:

– Хорошо ещё, Шарик, что ты кувалду на хвост не привязал. А то бы мы сегодня не на день рождения, а на похороны собирались.

Вечером они все вместе к Печкину в дом зашагали.

По дороге к девочке Кате зашли.

Она взяла кисти и холст. Приготовилась портрет рисовать. И название у неё было приготовлено:

«Портрет сельского почтальона Печкина в сельской местности. Музей города Ярославля. Масло».

В доме у Печкина мебели не густо было. Печь огромная, стол, шкаф и три табуретки. Ещё радиоточка. Для такого большого количества гостей пришлось у соседей лавку брать. Печкин гостям обрадовался, чаю накипятил, баранок на стол положил очень много. Если на столе сначала спичку положить как цифру один, а потом эти баранки, цифра в много-много миллиардов рублей получилась бы. И ещё всякое варенье кругом стояло и конфеты.

А отдельно в углу на печке под крышкой специальное блюдо для почётных гостей вкусно картошкой пахло.

– Дорогой Печкин, – сказали наши гости, – поздравляем тебя с днём рождения.

Девочка Катя добавила:

– Сейчас мы все будем чай пить. А вы, Игорь Иванович, сидите и не шевелитесь. Я буду вас рисовать.

Печкин успел одну баранку схватить, тарелочку с конфетами придвинуть и сел у окошка. Потом говорит:

– Нет, так неправильно. Так никто не догадается, что я почтальон. При мне сумка должна быть и велосипед.

Он быстро сбегал в сарай, прикатил велосипед, надел на себя плащ почтальонский и сумку. И только тогда уселся у окошка.

Получилось очень красиво. Потому что ещё вдобавок к Печкину в окне было много природы с речкой.

Дядя Фёдор говорит:

– Я сейчас хочу загадку загадать. Она очень к теме относится. Хотите?

– Конечно, хотим!

– Тогда слушайте:

– Мальчуган, – догадался Шарик.

– Почему мальчуган? – удивился дядя Фёдор. – И зачем ему толстая сумка?

– Как зачем? – отвечает Шарик. – Макулатуру собирать. У нас в городе мальчики всегда макулатуру собирали.

– Да никакой это не мальчуган. Это же специальное поздравительное стихотворение. Слушайте внимательно: