Рыжее знамя упрямства (сборник) - Крапивин Владислав Петрович. Страница 146
Я глянула в глазок, увидела соседку и все же спросила:
— Кто там?
— Женечка, это я, Галина Андреевна. Я хотела кое-что спросить. Открой, пожалуйста…
— Одну минуту, я не одета…
Вернулась к Илье.
— Галинушка из десятой квартиры. Чего-то хочет…
— Это плохо… Подожди… — Илья два раза нажал клавишу на “мышке”. Строчки на экране окрасились черным. Илья даванул на клавиатуре кнопку “Delete”, экран опустел.
— Зачем?! — взвыла я.
— Надо… Иди открой.
Я пошла. Открыла.
Пожилая Галина Андреевна прижимала к цветастому переднику на груди пухлые кисти рук.
— Женечка, я… меня… — По сторонам от нее стояли двое. Один — высокий, темноволосый, в отглаженном костюме. Другой — низкорослый, с гладкой белобрысой прической, в желтой рубахе навыпуск. Я их сразу хорошо разглядела — из лестничного окна светило солнце.
Низкорослый как-то неуловимо скользнул от соседки ко мне и оказался рядом, на пороге.
— В чем дело? — сказал у меня за спиной брат. Я оглянулась. Илья колюче смотрел через очки. Опять было заметно, что левый глаз у него поврежден.
— Это ведь квартира Мезенцевых, не так ли? — спросил высокий (и длинноносый). Я поняла на кого он похож: на артиста по фамилии Тарапунька из фильмов середины прошлого века. Так и казалось, что начнет изъясняться по-украински. Но он говорил очень по-русски, как-то подчеркнуто правильно…
— Допустим. И все же в чем дело? — опять сказал Илья. Вполне спокойно.
— Дело в том, что мы к вам, — излишне весело сообщил маленький. Он стоял вплотную ко мне, так, что дверь теперь было не закрыть. Лицо — очень близко. Фигурой он похож был на подростка, а лицо пожилое и немножко бабье. Так бывает у лилипутов.
Высокий сказал соседке:
— Галина Андреевна, благодарим вас, вы больше не нужны… — Та, не опуская рук, попятилась к своей двери, надавила ее спиной и скрылась.
— И зачем же вы к нам ? — спросил Илья. Теперь я понимала, что он ждал такого визита.
— Есть небольшой разговор, — ласково сообщил маленький. Илья светски улыбнулся:
— Хорошо. Вас не затруднит шагнуть с порога наружу. Пусть разговор состоится на площадке. У нас в квартире.. не прибрано.
— Это ничего… — и маленький шагнул не наружу, а в прихожую. Высокий за ним.
— Вам не кажется, что это напоминает вторжение? — сказал Илья. Внешне он был по-прежнему хладнокровен, только левое веко подрагивало за стеклом.
— Ну что вы, молодой человек! — добродушно удивился высокий. — Надеюсь, вы догадались, что мы не грабители и не рэкетиры…
— Мы догадались, — кивнул Илья. — Как раз потому, что манеры ваши мало чем отличаются…
Гости не обиделись. Маленький сказал:
— Чтобы ваши догадки укрепились, вот, пожалуйста… — Оба ловким одинаковым движением извлекли и раскрыли корочки-удостоверения. С фото и печатями, с грифом МВД. Маленький — перед Ильей, “Тарапунька” передо мной. Фамилию я не разобрала, длинная какая-то, а имя “классическое” — Иван Петрович.
— Вы мне кого-то напоминаете, Глеб Олегович, — с утонченной вежливостью сказал Илья. Я поняла: чтобы мне стало известно имя маленького (“Гле-Гле” тут же мысленно окрестила я его). — Доцент Василюхин на кафедре психологии не ваш родственник?
— К сожалению, нет…
— Отчего же “к сожалению”, — усмехнулся Илья. — Весьма вредный доцент…
— Вы позволите нам пройти? — осведомился высокий.
— ИванПетрович , если не позволим, вы ведь все равно пройдете. Вы все делаете без разрешения, — сказала я и глянула на Илью: правильно ли себя держу. А Илья смотрел на меня с затвердевшим лицом. Глазами двинул в сторону туалетной двери. “Ох я растяпа!..”
— Позвольте… — Я шагнула мимо Гле-Гле. Он не позволил:
— Девочка, ты куда?
— С вашего позволения, в туалет. Или в клозет, если так понятнее…
— Это… обязательно?
— Представьте себе, да! Иногда у людей возникает такая потребность. Особенно при неожиданных визитах… — Меня уже “заносило”. — Возможно, такого не бывает с сотрудниками охраны порядка, но с простыми смертными случается. Или вы боитесь, что я просочусь куда-то через канализацию, как некий Кристобаль Хунта, персонаж книги братьев Стругацких? Стругацие это известные писатели, такая профессия. А книга — это…
— Не надо, — невозмутимо отозвался Иван Петрович. — Мы знаем, кто Стругацкие и что такое книга… Глеб Олегович, не мешай Жене Мезенцевой.
— Благодарю! — Я нырнула за дверь. И сказала уже оттуда, щелкнув задвижкой: — Не надо стоять рядом и подслушивать. Я не стану беседовать через унитаз с сообщниками. Это умел только майор Пронин…
Кажется, они коротко посмеялись и, судя по шагам, отошли.
Тогда я схватила с полочки за полотенцем телефон.
Нажала кнопки.
— Да! — откликнулся веселый полузнакомый голос.
Я сказала сдавленно:
— Передайте, пожалуйста, Борису…
— Да-да! Я Борис…
— Они уже здесь!
Борис отозвался без всякого драматизма:
— Ну и прекрасненько. Это Женя?.. Женя, вы и Ильей постарайтесь подольше их там поразвлекать беседой. Минут пятнадцать хотя бы…
— Ладно.
— И вот еще… Если можешь, отопри незаметно входную дверь.
— Постараюсь.
— Ну, будь молодцом… — И запикало в пространстве.
И я поняла, что буду молодцом.
2
С постным лицом я пришла в большую комнату. Все посмотрели на меня, а потом Иван Петрович и Гле-Гле снова повернулись к Илье. Тогда я поймала его взгляд. Качнула часиками и трижды растопырила пятерню. Он опустил ресницы: понятно, мол. И продолжил разговор:
— Я все же не понимаю, господа. Вы, по сути дела, вторглись в чужое жилище. Ваши удостоверения не дают такого права. Нужен ордер…
— Не обязательно, — веско сообщил усатый Иван Петрович. — В некоторых случаях не нужен…
— И сейчас такой случай?
— Но Илья… Сергеевич! — тонко воскликнул Гле-Гле. — Мы же просто хотим побеседовать! Лучше ли будет, если вас вызовут повесткой и станут допрашивать по всем правилам, с ведением протокола?
— Конечно, лучше! Во-первых, протокол это документ. Во-вторых я тут же потребую адвоката.
— У вас есть личный адвокат? — сказал невозмутимый Иван Петрович.
— Есть, — веско сообщил Илья.
— Но он совсем не нужен, — вмешался опять Гле-Гле. — И протокол тоже! Мы хотим, чтобы состоялся неофициальный, добрый разговор. Так сказать, по-человечески.
— Так сказать, этого недостаточно для разговора.
— Чего? — мигнул Гле-Гле.
— Вашего желания. Надо, чтобы и мы хотели этого. Я и сестра.
— А почему вы не хотите-то? — добродушно удивился Иван Петрович и опять стал похож на Тарапуньку. Сейчас скажет: “О це чудное дило, нэ маю понятия…”
— А почему мы должны хотеть? — спросил Илья.
— Да хотя бы из соображений общей пользы! — Иван Петрович оглянулся, нашел глазами стул и присел, поддернув на коленях отглаженные брюки. — Подполковник Будимов, был уверен, что вы окажете содействие, когда советовал обратиться к вам.
— Он все еще подполковник? Я думал, уже генерал…
— Не понимаю вашей иронии, молодой человек, — огорчился Иван Петрович. — Виктор Викторович, говорит, что был другом вашего отца.
— Да, он любит так говорить… Раньше в гости заходил, с букетами. Почему он сейчас-то сам не пришел?
— Занят, — быстро сказал Гле-Гле.
— Чем, если не секрет? — Илья умело тянул время.
— К сожалению, секрет, — сухо сказал Иван Петрович. — Служебный… А мы… может быть, коснемся наконец сути дела?
— Касайтесь, — наклонил голову Илья и поймал упавшие с носа очки. Посмеялся: какой, мол, я неловкий.
— Вы, видимо, догадываетесь… У вашего отца, капитана Мезенцева, остались кое-какие служебные материалы. Я подчеркиваю, служебные. Они представляют для нас некоторый интерес…
— Где же вы раньше-то были? — сказал Илья.
— Раньше это раньше. А теперь это теперь, — заметил Гле-Гле, который тоже присел без приглашения. В кресло у компьютера.