Рыжее знамя упрямства (сборник) - Крапивин Владислав Петрович. Страница 59

Аида уперлась ладонями в стол. Отдула от лица обвисшую прядь.

— Завтра у них выступление. Сегодня вечером — репетиция. И они должны сделать выбор: или они барабанят на конференции, или… не поедут в лагерь.

— Ва! Вот они испугаются-то! — подал голос флаг-капитан Равиль Сегаев.

— Интересно, кто это решил? — очень ровным тоном спросил Корнеич.

— Я!.. То есть мы с Феликсом Борисовичем! Как руководители, утвержденные объединением "Солнечный круг"!

— Это должен решать совет! — вмешался Кинтель. — Это дело отряда, а не вашего чиновничьего "Круга"!

— И… прекрасно, — неожиданно согласилась Аида. — Совет так совет. Давайте голосовать.

"Она что, рехнулась? — мелькнуло у Словко. — На что она надеется?"

Она не рехнулась. Она была все-таки психолог. Это Словко не рассчитал…

Советы в "Эспаде" были разные. Все вопросы, которые касались корабельных дел, плаваний, состава экипажей, организации гонок решал совет командиров яхт вместе с инструкторами по морскому делу. Толкуновы туда и не совались (и там бы им не на что было рассчитывать). А в Общий совет, который ведал повседневной жизнью отряда, входили капитаны "Эспады" и все инструкторы. Здесь принимали новичков, "мылили шею" провинившимся, присваивали звания и утверждали планы разных дел: походов и поездок, занятий в лагере, съемок очередного фильма, выпусков газет и альманаха… Порой между двумя советами возникала неразбериха, тогда они собирались вместе. А если возникал какой-то очень важный вопрос, его решал общий сбор…

Сейчас был здесь "сухопутный" совет. Да, конечно, Корнеич и Кинтель, Словко и Кирилл, Равиль и Ольга Шагалова… Но и… Аида с Феликсом, и Аллочка Смугина (руководитель пресс-центра), и девятиклассница Вероника Губавина, которая по причине слабого здоровья и чрезмерного веса не ходила на яхтах, зато ведала хозяйственными делами на всяких праздниках, постановках, отвечала за шитье театральных костюмов и… готовность парусов (тоже считалась инструктором). Именно она была ярой сторонницей, чтобы паруса шились в мастерских, а не в отряде. В общем, полностью Аидин кадр, как и Аллочка… А еще был капитан Шурик Завьялов — командир "Хоббита". По правде говоря, странный человек. Скучноватый какой-то. Словко никогда не мог понять его. Шурик ни с кем не спорил, ни с кем вроде бы не дружил, аккуратно делал все дела, занимал средние места на гонках и кажется был этим доволен. Правда, в одном он был хорош — когда строили яхты, лучше многих работал инструментами, ловко вычерчивал детали обшивки, умело соединял части набора. За это его ценили, за это и дали весной звание капитана…

…— Совет так совет. Давайте голосовать, — сказала Аида. — Как ставим вопрос?

Постановка была ясна. Если мятежные барабанщики завтра не выступят на открытии конференции, их не возьмут лагерь, на встречу отрядов из разных городов, которую второй год организует "Эспада" (и которая называется "Лето у костра").

— Кто за такое решение? — бесцветным голосом спросила Аида. Подняла пухлую ладонь и стала смотреть поверх голов.

Почти всё можно было предугадать. Словко не удивился даже, когда руку поднял Завьялов. Но Шагалова-то!..

Ольга Шагалова, которая плакала, когда сжигали "Тома Сойера", которая возилась с пришедшим из ночного леса Рыжиком, которая… она ведь раньше тоже была барабанщиком! Да, видать, хорошо поработала Аида на своих тренингах, на занятиях типа "Повышение уровня толерантности в рамках сложившегося детского социума"…

И получилось, что против барабанщиков шестеро, а за — всего пятеро.

Словко глянул Шагаловой в лицо. Та не отвела глаз, только порозовела. И проговорила деревянным голосом:

— А потому что нельзя идти против общих интересов…

— А против совести можно? — спросил Словко.

— Капитан Словуцкий, — сказал Корнеич.

Да, конечно, Словко нарушил правила. Не полагалось на совете обсуждать, кто как и почему проголосовал. И тем более упрекать. Каждый имеет право на свое мнение.

Со всевозможной вежливостью Словко произнес:

— Извини, Шагалова.

А Кинтель вдруг спохватился:

— Да мы же сделали явную чушь! Как можно голосовать про тех, кого тут нет? Даже не выслушать их!

Корнеич тряхнул головой:

— В самом деле! Аида Матвеевна совсем нас загипнотизировала. Позабыли об элементарном…

— Это ненужная формальность, — заявила Аида. — Она ничего не изменит.

Феликс Борисович мягко возразил супруге:

— И все-таки коллеги правы, формальности следует соблюдать. Чтобы избежать нареканий. Тем более, что вопрос непростой, придется объясняться и с родителями…

Кинтель сказал:

— Сейчас позвоню Нессоновым, они соберут остальных. На это уйдет минут сорок. Ну, час…

Аида величественно качнула нерасчесанной головой:

— Прекрасно. А мы пока обсудим вопросы пребывания в лагере.

Кинтель отошел в дальний угол кают-компании, к телефону и что-то негромко говорил в трубку. Аида же казенным голосом принялась читать "Положение о проведении операции "Лето у костра".

— …Данная операция проводится на базе пансионата "Ветеран" и финансируется рядом организаций и спонсоров, в том числе Областным департаментом по делам молодежи, фирмами "Преображенское дерево" и "Дорцветмет", а также…

…Задачей данного слета является оздоровление детей, проведение мероприятий, способствующих духовному и эстетическому развитию, расширению информационной сферы, воспитанию патриотизма, наращиванию навыков…

…Конкретные задачи: организация форума по обмену опытом деятельности разновозрастных внешкольных объединений, проведение различных соревнований и конкурсов между отрядами разных городов, выпуски газет, отражающих работу слета, съемка игрового телефильма силами творческих групп данных отрядов… — Аида подняла глаза от бумаг. — Поскольку Игорь Нессонов не справился с написанием сценария, мы договорились снимать картину по рассказу Владика Конющенко из Костромы. С ними, кстати, приедет оператор, стажер городской телестудии со своей камерой. Так что камер будет две, причем одна — профессиональная.

— Это похоже на паруса, сшитые в мастерской, — вставил Корнеич. — Пригласите еще Чолпан Хаматову и Олега Меньшикова на главные роли. Выйдите на Березовского, он профинансирует…

— Мы рассмотрим это предложение, — парировала Аида. — Можно читать дальше?

Корнеич благосклонно кивнул: можно.

— …В операции принимают участие детские отряды и объединения разного профиля, с которыми "Эспада" поддерживает творческие связи. Пресс-центр "Стрела" из Москвы, военно-патриотический дивизион "Гаубица" из Гладилинска, многопрофильная творческая студия "Радуга" из Костромы, отряд "Юнги бригантины" из Ново-Каменска…

— Это у которых бумажные гюйсы? — лениво уточнил Кирилл Инаков.

— Я не знаю, какие у них гюйсы… — отозвалась Аида.

"Ты не знаешь даже, что это такое", — подумал Словко. Аида сняла с шерстной кофты крошку от булочки, которую скушала перед советом, и продолжала:

— …Отряд "Рыцари" из Томска, экипаж "Синяя легенда" из Симферополя, "Орлята" из Обнинска и группа "Гусиное перо" из Ново-Талицы… Учитывая масштабность операции и разнообразие мероприятий, можно предположить, что в их результате, а также в результате неформального общения между детьми —представителями разных городов — возникнут новые и укрепятся старые товарищеские связи, которые станут способствовать дальнейшему творческому сотрудничеству и сближению данных организаций…

— О великий и могучий русский язык… — вздохнул Кинтель.

— Это методический документ, а не "Герой нашего времени", — отрезала Аида. — Есть замечания по существу?

Замечаний по существу методического документа не было. "Да и не все ли равно теперь…" — подумал Словко.