И домовой утащит вас - Блох Роберт Альберт. Страница 2
Лаура вела себя как нельзя лучше. Она не сказала ни слова. Она сделала вид, что ничего не заметила. Нэнси не пережила бы, если бы было иначе.
Да и что можно сказать? То, что он сбежал, не было таким уж ужасным. Нэнси пережила это. Однако когда она лежала у себя в кровати глубокой ночью, ей пришла в голову другая мысль, ужасная мысль.
Но, видимо, так и было. Ведь Филип хотел быть с ней. И действовал исключительно под влиянием внезапно нахлынувших обстоятельств.
Филип Эймз жил здесь весь год, и никто еще не видел его в дневное время. Это первое. И второе: он так резко прервал встречу с Нэнси, когда взошла луна, и сразу эта летучая мышь…
Может быть, кто-нибудь что-нибудь знает. Например, этот сплетник мистер Прентисс из магазина. Конечно, нельзя прямо пойти к нему и спросить об этом.
Нэнси думала-думала и придумала, что делать. На следующее утро она пошла в магазин и взяла мистера Прентисса в оборот.
– Мистер Эймз, – начала Нэнси, – будет обедать у нас на этой неделе, и мама хотела бы знать, что он особенно любит, ну, вы знаете, что-нибудь консервированное…
Тогда мистер Прентисс и сказал это. Нэнси знала, что так и будет.
– Филип Эймз ничего не покупает здесь. Никогда не видел его в моем магазине.
Да. Филип Эймз живет здесь круглый год, но никогда не появлялся в дневное время. И он никогда не покупал никакой еды. Никогда. И, конечно, это ложь, что Филип приглашен на обед, потому что, подумав, Нэнси поняла, что никогда не видела, чтобы он что-нибудь ел.
И вот доказательство.
Но Нэнси должна быть уверена. Можно ли проверить как-нибудь еще?
Днем Нэнси договорилась с Хеди Шустер пойти на свидание к ребятам на той стороне озера, как только стемнеет. И когда вернувшийся с прогулки отец сообщил, что видел Филипа Эймза и тот пообещал к вечеру зайти, Нэнси обрадовалась, что договорилась с Хеди, а значит, ее в это время не будет дома.
Да, она была рада. Нэнси не могла видеть Филипа после того, что случилось, и после того, что она узнала о нем. Выходит, сегодня вечером у Нэнси есть возможность сделать то, что она задумала. Если Филипа не будет дома, она сможет зайти в его коттедж.
Хеди чуть не лопнула от возмущения, когда Нэнси отказалась идти с ней на свидание. Но она не задала ни одного вопроса, и уже около девяти вечера Нэнси незаметно проскользнула мимо своего дома. Филип был у них, все в порядке Нэнси пошла по тропинке к его дому. Было темно, облака закрывали луну. Она чуть не упала перед самой дверью его коттеджа. Дверь была заперта. Но окно открыто. Нэнси отодвинула занавеску и залезла внутрь. Это был самый обыкновенный коттедж. Нэнси взяла с собой тоненький фонарик и, пока оглядывалась вокруг, держала его внизу. Смотреть было не на что. Не на что!
Конечно, на кровати не спали. По крайней мере, она была хорошо убрана, что необычно для мужчины. В комнатах не видно ни посуды, ничего из других вещей. Даже походной печки нет. В шкафу висели костюмы, в ящиках тоже полно одежды.
У Нэнси было странное ощущение, когда она открыла комод и стала перебирать рубашки, носки и другие вещи, сложенные стопками. Большинство из них были совершенно новыми.
Над комодом не висело зеркало, не было зеркала и в ванной, она его нигде не видела. Конечно, его и не должно было быть, если…
Но Нэнси надо было удостовериться в этом.
Она подошла к рабочему столу. На нем стояла пишущая машинка и лежала толстая рукопись. Может быть, Филип все-таки писал диссертацию. Она пролистала стопку бумаги, ища титульный лист. И нашла его! «Заметки по эмпирическому подходу к демонологии в современном мире». Так вот в чем дело!
Почему-то это потрясло ее больше, чем что-либо другое. Это связывало все воедино. «Демонология»! «В современном мире», значит, сегодня. Филип Эймз писал о демонах и обо всем таком.
Нэнси знала теперь: она должна что-то сделать, рассказать кому-нибудь.
Да. Именно это. Сегодня вечером после того, как Филип уйдет, она все расскажет Лауре. Расскажет ей, что Филип не ест, что в доме нет зеркал, что он так бледен, и никто не видел его в дневное время, и что летучая мышь вылетела при заходе солнца. Расскажет матери, что Филип… вампир.
Нэнси не помнила, как она пережила ту ночь, когда все рассказала Лауре. С матерью случилась истерика, и больших трудов стоило успокоить ее. Нэнси этого не ожидала, но решила не останавливаться. Нельзя этого делать.
И хотя у девушки были сомнения, оставалось все же последнее: надо было довести дело до конца.
Поэтому на следующий вечер, когда Нэнси услышала, что Филип, видимо, опять заглянет к ним, она нашла предлог для отсутствия. Спрятавшись, девушка подождала, пока Филип зайдет к ним, и направилась к его коттеджу. Опять было облачно, ее это устраивало.
Закончив там, Нэнси вернулась домой. Филип все еще беседовал с Лаурой и Ральфом. И Нэнси слышала разговор через открытое окно.
– Вы боитесь темноты, не так ли? – говорил Филип. – О, я знаю, что боитесь. Я знаю все про вас, вы понимаете? Вы боялись темноты, когда были ребенком. Не из-за грабителей, воров или убийц. Дети не думают о таких вещах. Вы боялись темноты из-за… домового!
Так говорили ваши родители: домовой – это один из умных, хитрых снов, придуманных взрослыми, созданных специально для того, чтобы спрятать за ними свой ужас. Но ведь ужас-то, действительно, существует.
Когда вы были маленькими, вы знали, как выглядит домовой. Вы видели его во сне – это черное, ухмыляющееся лицо со злыми красными глазками. Вы слышали его гудящий голос, бормочущий что-то во сне, когда вам снились кошмары. И вы просыпались и звали маму.
Признайте это, ведь вы кричали, – продолжал Филип. – А сейчас, когда вы выросли, то смеетесь над этим. Сейчас вы стыдитесь своего страха. Но вы все еще боитесь. Вы научились насмехаться над ведьмовством и демонологией. Вы читаете гладкие научные объяснения, отбрасывая глубинные страхи с помощью придуманных психиатрами объяснений. Мифология, фольклор, примитивное невежество – вот что такое сказки о ведьмах и волшебниках, не так ли? Нет ни сатаны, ни ада, ни рая. Правильно?
И все же вы не можете совсем избавиться от таких мыслей. Вы покупаете книги о сверхъестественном и ходите на фильмы ужасов, посещаете лекции спиритуалистов, слушаете рассказы о привидениях и обсуждаете свои сны, рассуждаете о Фаусте. И хотя вы всего лишь повторяете аргументы, которые выучили, – вы не можете отрешиться от загадок. И довольно часто вас вдруг наполняет в темноте глубокий страх, страх, который вся ваша бравада и притворство не могут изгнать из души.
Потому что вы знаете, что это правда. Существуют такие вещи, такие силы, такое зло, которые неподвластны человеческому разумению. И… домовой утащит вас, если вы не будете настороже!
Филип засмеялся.
– Теперь, перед лицом всего этого, неужели вам трудно понять, почему ваша дочь решила, что я, ни больше ни меньше, как вампир?
Они все трое рассмеялись. Но Нэнси даже не улыбнулась. Она скорчилась под окном и закусила губу.
Лаура все открыла. И кому? Ему! Возможно, выболтала все о еде и о летучей мыши и все остальное. И теперь они веселились по этому поводу.
– Черт бы их всех побрал! – пробормотала девушка.
У Филипа был острый слух. Нэнси слышала, как он встал и подошел к окну. Не было смысла прятаться. Нэнси подошла к крыльцу, открыла дверь.
– Привет, моя дорогая, – обратился к ней Филип.
– Нэнси, дома, так быстро? – удивилась Лаура.
Они все одновременно улыбались ей. Нэнси не могла на них смотреть. У Филипа на лице была широкая улыбка и впервые она обратила внимание на его зубы – большие, белые, блестящие, ровные… Острые кончики спрятаны за полными красными губами. Все, что она видела, – это блестящие зубы Филипа.
Нэнси перекрестилась и, рыдая, убежала в свою комнату.
На следующий день они выясняли отношения. Лаура сказала, что она вела себя как ребенок и поставила родителей в ужасно неловкое положение.