Большая книга ужасов – 48 (сборник) - Русланова Марина. Страница 36
Старые дрова в сарае
Тем не менее уснула я мгновенно. Проснулась, когда за окном забрезжило, и увидела, что Лилька торопливо одевается.
– Ты, Ника, как хочешь, а я пойду посмотрю, что там и как!
Тогда я вылезла из-под одеяла и тоже стала одеваться.
Она повела меня через дорогу, мимо моего квартала, в самые глубины необъятного девятнадцатого поселка. Я бывала здесь и раньше, но в такие дебри не углублялась.
– Смотри, Ника, там мы когда-то жили, – указала Лилька на скромный небольшой домишко на углу очередной улицы. – А вон там…
Я все поняла. Дом за высоким забором с глухими железными воротами, на который указывала сейчас Лилька, принадлежал милой семейке Куцых.
На воротах красовалась какая-то табличка, но надпись была плохо различима в рассветных сумерках. Я хотела подойти поближе и прочесть, но резкий голос сзади заставил меня вздрогнуть.
– На прием явились, ранние пташки?
Мы разом обернулись. В соседнем дворе за невысоким заборчиком стояла полная женщина в пуховом платке и с ведром угля в руке.
– На прием пришли, говорю? – повторила она. – Так нету их никого. Валентину час назад «Скорая» увезла, я грузить помогала.
– А что с ней? – спросила я.
– Да кто его знает, что оно такое: лицо и руки покрылись такими жуткими волдырями, что смотреть страшно. Ни на ноги встать не могла, ни слова сказать, только каталась и мычала. Татьяну тоже забрали – она, наоборот, бегала и орала, как полоумная, еле поймали, так ее, наверное, прямиком на «Победу» свезли. И сынок с ними поехал. Так что не ждите зря, приема сегодня не будет. Никого их нету.
«Победой» в нашем городе неофициально называли психбольницу, расположенную возле поселка с таким же названием.
– А Лада? – прошептала Лилька, меж тем как тетка развернулась и зашагала к своему дому. – Тетенька, постойте! Так они втроем уехали? Не вчетвером?
– А кто там четвертый? – обернулась тетка. – Втроем они живут, втроем и уехали. Впрочем, я в их дела не мешаюсь и в гости не хожу. Чего и вам советую, – добавила она с нажимом и скрылась за дверью.
Я подошла к воротам и прочла-таки надпись на табличке:
– Часы приема экстрасенса… Прием учениц…
– Ничего ж себе! – фыркнула Лилька. – Экстрасенсы какие нашлись, прием ведут! Еще и учениц принимают!
– Теперь им предстоит только прием лекарств, и возможно, силком.
Лилька мрачно ухмыльнулась, порылась в карманах и вынула маркер.
«Обращаться в психбольницу «Победа», третий корпус, шестое отделение», – вывела она внизу таблички, умело повторяя шрифт.
– Добавь: спросить графиню Батори, – хихикнула я и толкнула калитку.
Медленно и со скрипом она открылась. Видимо, запереть ее никто не догадался.
Лилька уставилась на меня:
– Слушай, Ника, похоже, это шанс.
– Вообще-то это противозаконно, – сказала я и первой шагнула во двор. Собак вроде бы не наблюдалось.
– Да кому они нужны, – отмахнулась Лилька, закрывая за собой калитку. – Судя по этой тетке, с соседями у них не лучшие отношения.
Дом, старый, низкий, казалось, вросший в землю, расположился в самой глубине двора, за высокими деревьями и многочисленными хозяйственными постройками. Лилька сразу же бегом побежала к нему, а я не спеша пошла следом по асфальтированной дорожке мимо двойного ряда облупленных сарайчиков. Возникло непонятное желание заглянуть в них, но я спешила за Лилькой.
В доме кто-то был. Из трубы тянулась тонкая струйка дыма, а в подслеповатом окошке из-за плотной шторы пробивался электрический свет.
Низкая дверь тоже оказалась незапертой. Лилька распахнула ее, и мы обе, не колеблясь, шагнули внутрь. Для этого нам пришлось преодолеть две маленькие ступеньки вниз.
– Как склеп какой-то! – буркнула я, а Лилька закричала во всю глотку:
– Лада!
Никто нам не ответил. Я толкнула еще одну дверь, и мы оказались в темном коридоре с низким потолком, из которого вело четыре двери.
– Точно, склеп, – согласилась со мной Лилька. – И она тут, моя бедная сестренка… Лада! Ты где!
Из-под одной двери пробивался свет, и мы, ободряюще посмотрев друг на друга, одновременно взялись за дверную ручку.
Это была кухня. Большая, но неуютная и темная, с низким потолком. Тусклая лампочка освещала ее слабо, а оконце было завешено, так что дневной свет в эту кухню практически не попадал.
Ладу я не сразу узнала. В старом линялом халате, со стянутыми в узел волосами, она старательно драила пол тряпкой без помощи швабры. На плите булькало какое-то варево. Увидев нас, она выпрямилась, и в ее глазах отразился страх.
– Зачем вы сюда пришли? – забубнила она скороговоркой. – Уходите, уходите. Они скоро вернутся, ой, будет плохо…
– Лада, да что с тобой! – заплакала Лилька и попыталась обнять сестру, но та отстранилась, все бубня: «Уходите, уходите скорее». Жутковато было видеть ее такой, эти пустые глаза, лишенные всякого выражения, настолько не вязались с прежней Ладой, какую я знала… Неужели кому-то нужна ТАКАЯ невеста!
– Ты одна здесь? – спросила я.
– Да, одна, если не считать… – Лада осеклась на полуслове, боязливо оглянулась и ответила: – Одна, одна. Но они, они скоро вернутся, они обязательно вернутся…
– И зачем тебе все это нужно? – прервала этот лепет Лилька. – Лада, ну хватит уже дурить, пойдем домой! Они если и вернутся, то очень нескоро, их в больницу увезли.
– Нет, нет, мне нужно все успеть…
Показалось ли мне, но за зашторенным окошком мелькнуло что-то темное. Видимо, не показалось, потому что Лада резко втянула голову в плечи и вздрогнула:
– Идите, идите отсюда! Вам же будет хуже! И мне…
С этими словами она мягко, но настойчиво вытолкала нас за дверь кухни, потом по коридору и в конце концов выставила во двор.
Конечно, я вполне могла вытащить ее оттуда силком, но понимала, что пользы от этого не будет никакой. И не тащить же ее силой по улице!
– Идите отсюда скорее, – пробормотала Лада тем же испуганным голосом, оглядываясь. Я тоже оглянулась, но никого во дворе не увидела.
Лада, недолго думая, заскочила обратно в дом и заперлась изнутри.
– Ну ничего ж себе! – выдохнула Лилька. – Лада! Ты что делаешь, открой!
Только тут я поняла, какого дурака мы сваляли. Вместо того чтобы без толку уговаривать Ладу, нам следовало искать в доме ту проклятую куклу! А теперь что делать?
Я в раздумье побрела по дорожке вдоль ряда сарайчиков по направлению к калитке. Кулон еле ощутимо, но все же дал понять – не все там благополучно, в тех сарайчиках. Я насторожилась, прислушалась – со стороны сарайчиков не доносилось ни единого звука, и к ним не вело никаких следов.
Но все же – что это такое мелькнуло тогда за окном? Если бы вернулся кто-то из хозяев, то вошел бы в дом и выставил незваных гостей.
– Ника, мы что, просто так уйдем? – жалобно спросила Лилька.
– Подожди…
Я еще раз и еще прошлась мимо ряда сарайчиков. Нет, все же там было что-то не так.
Тем временем Лилька решительно вернулась к дому и заколотила в дверь кулаками, что-то кричала, но я не обращала на нее внимания. Я пыталась понять, представляют собой сарайчики опасность или нет. Выходило, что для меня они вроде бы не опасны, но что-то недоброе в них есть, есть…
Странно, думала я, обычно в таких дворах хозяева держат живность, каких-нибудь кур или кроликов, а уж без собак и кошек частных домов вообще не бывает. Здесь же не было и намека ни на что живое. А этот дом… просто склеп какой-то! Даже цветов на окнах нет, и сами окна наглухо завешены. Ужас! Сама-то я всегда любила солнечный свет, не терпела ни зашторенных днем окон, ни темных очков, и просто не могла понять, как вообще можно жить, так отгородившись от солнышка и заменив его тусклой лампочкой. Как кроты какие-то!
Страшновато было, конечно, но я решилась. Подошла к крайнему сараю, повернула щеколду и распахнула дверь.
И ничего страшного там не оказалось. Загородка с углем и поленница свежих, пахучих дров. В углу – лопаты и грабли. Ничего необычного.