Большая книга ужасов – 48 (сборник) - Русланова Марина. Страница 4

Он сосчитал до десяти, успокоился и твердо сказал:

– Хочешь сладостей – бери, но и консервы тебе взять придется. Или ты остаешься дома. Решай!

– Ладно, – надулась Света, – возьму я твои консервы.

Глава 3

Таня и Анжела

– Ты порядок в комнате навел? – строго спросила Таня у братишки.

Пятилетний карапуз степенно кивнул:

– Навел.

– Я проверю.

Вместо ответа Артемка гостеприимно открыл дверь своей комнаты. Проверяй, дескать.

Таня придирчиво оглядела комнату. Игрушки на своих местах, в коробках и на полках, книжки составлены по «росту», раскраски сложены аккуратной стопкой, карандаши и фломастеры стоят в стакане.

– Здесь порядок, – охотно признала Таня. – А здесь? – она резко потянула на себя дверь шкафа. Надо же, и здесь порядок. Обычно Артемка жулил, создавал видимость порядка, книжки и раскраски разложит как на выставке, а все остальное запихает в шкаф и дверцей подопрет.

Артемка самодовольно улыбнулся. Таня пожала плечами и плюхнулась на колени. У братишки вытянулось лицо, и она поняла, что не просчиталась. Откинула край пледа, заглянула под тахту, провела рукой и выгребла ворох фантиков и разрозненные детали конструктора.

– Это что?!

Артемка почесал белобрысый затылок и философски заметил:

– Свинья везде грязь найдет.

Таня настолько растерялась, что не нашлась с ответом, а младший братишка, переваливаясь как утенок, вышел из комнаты.

Из прихожей донесся скрежет ключа.

– Мама пришла! – обрадованно завопил Артемка и бросился к двери.

– Здравствуйте, мои золотые! – пропела мама, бросила в угол многочисленные пакеты и схватила Артемку на руки.

– Пойдем «Машу и медведя» смотреть. – Малыш нетерпеливо заерзал, выворачиваясь из материнских объятий. – Мы с Танькой не смотрели, тебя ждали. Я комнату прибрал!

На мамином лице появилось виноватое выражение. Таня прикусила губу и отвернулась. Все ясно, к гадалке не ходи, мама опять не может. У нее опять дела, завал на работе. Таня, ладно, переживет, не маленькая, а вот Артемка расстроится всерьез.

– Ребятки, я знаю, что обещала побыть сегодня с вами, но так сложились обстоятельства… – виновато лепетала мама.

– Все понятно, не мучайся, – Таня довольно жестко прервала мать. – Ты, как обычно, занята. Цейтнот! Завал! Ураган и цунами!

– Танюша, ты же взрослая девочка и все хорошо понимаешь…

– Слишком хорошо! – Девочка нагнулась, рывком подняла с пола пакеты. – Что мы получим в качестве компенсации? Пирожное? Мороженое?

– Мороженое, – убито сказала мама, – и конфеты. Очень вкусные.

– Лучше бы котлет купила, холодильник пустой.

– Я купила, я все купила. – Мама суетливо зашуршала пакетами.

– Оставь. Я сама. – Низко склонив голову, чтобы никто не заметил навернувшихся на глаза слез, Таня сгребла пакеты и понесла на кухню. Пора бы уже привыкнуть, да никак не получается. Каждый раз обидно до слез. Таня в самом деле взрослая девочка и прекрасно понимает, что никакого завала, цейтнота и прочего на работе нет. И мама торопится вовсе не на работу, а на свидание с очередным поклонником. И плевать ей, что обещала детям сегодня вечером посмотреть с ними диск с мультфильмами. Дети, они никуда не денутся, а кавалера упустить можно.

Разложив продукты, Таня выглянула в прихожую. Мама, сидя на корточках, что-то втолковывала Артемке. Малыш слушал и все ниже и ниже опускал голову, верный симптом того, что слезки на подходе.

Она не ошиблась. Не дослушав мать, Артемка вырвался, убежал в свою комнату и дверь за собой прихлопнул.

Встретившись глазами с дочерью, мать виновато заморгала. Неубедительно сказала:

– Ты же понимаешь, работа! Мне же вас кормить-одевать надо.

– Ясное дело, – не скрывая сарказма, согласилась Таня.

Мама сбросила босоножки и, приняв обиженный вид, прошагала в ванную. Зашумела вода, затем послышалась музыка. Мама, когда была в хорошем настроении, принимала душ под пение магнитофона.

Таня шмыгнула носом, вытерла глаза и принялась за приготовление ужина. Через пятнадцать минут в сковороде шипели котлеты, в кастрюле бурлили макароны, а Таня проворно строгала овощи для салата.

Накрывая на стол, девочка остановилась в нерешительности, сколько тарелок ставить, две или три? Мама уже перешла из ванной в комнату. Таня постучала и, получив разрешение, вошла.

– Мам, ты есть будешь?

– Зайка, прости, мне некогда, поужинайте без меня.

– Мы с ребятами идем в турпоход, – сообщила дочь.

– Конечно, золотая моя.

Таня окаменела лицом.

– Мам, ты меня поняла?

– Конечно, дорогая. Вы с ребятами идете в поход. Ой, – мама повернула к Тане озабоченное лицо, – а Артемка?

– Вот именно, Артемка!

– С кем мы его оставим?

– Днем он в садике, – напомнила Таня.

– А вечером?

– А вечером ты дома… должна быть!

– Танюша, – мама аккуратно, чтобы не испортить прическу, схватилась за голову, – ты же понимаешь, у меня завал!

– Так разгреби его на некоторое время, – холодно посоветовала дочь.

Молодая женщина задумалась, потом просияла:

– Мы попросим Валентину Федоровну присмотреть за Артемом. Думаю, она не откажется.

Из Тани словно выпустили воздух, она ощущала в груди странную пустоту. Устало подтвердила:

– Не откажется.

– Вот и договорились, – заключила мама, опрыскала себя духами, на ходу поцеловала дочь в макушку и упорхнула. Уже с лестничной площадки крикнула: – Танюш, ты позвони Валентине Федоровне, а то я могу закрутиться и забыть.

Таня закрыла входную дверь и обессиленно привалилась к косяку. Смаргивая слезы, зло прошептала:

– Еще как можешь!

Таня почувствовала, что ее захлестывает жалость к себе. А она по опыту знала, этого нельзя допускать, стоит начать жалеть себя, и все, расклеиваешься как картон в горячей воде.

Она утерла слезы, придала лицу бодрое выражение и заглянула к Артемке. Малыш скорчился в уголке тахты, прижав к груди любимого плюшевого лягушонка Квасю. Таня ласково погладила белобрысые вихры.

– Пойдем ужинать.

– Мне не хочется, – тихонько прошептал Артемка.

– Кушать надо даже через «не хочется».

– А зачем?

– Чтобы быть сильным.

– А зачем?

Таня задумалась, а действительно, зачем быть сильным? Артемкины вопросы не в первый раз ставили ее в тупик.

– Чтобы защищать слабых, – нашлась Таня.

Артемка задумчиво уставился на лягушонка. Таня догадалась, о чем братишка думает, и кивнула:

– Правильно мыслишь. Помнишь, Егор хотел оторвать Квасе лапку, а ты не дал, заступился. Квася слабый и не может сам постоять за себя. Ты вступился и спас Квасю, а если бы ты мало кушал и был слабым, то не смог бы спасти друга. Понял?

– Понял, – махнул мокрыми от слез ресницами Артемка и встал с дивана. – Пошли ужинать, я хочу быть сильным.

Стараясь утешить братишку, Таня сервировала стол в комнате перед телевизором. Но смотрели они отнюдь не мультики. Как все дети, Артемка обожал мультфильмы, но еще больше он любил фильмы ужасов, которые, разумеется, ему смотреть запрещалось. Таня боялась, что пятилетний малыш испугается, все-таки эти фильмы рассчитаны на взрослых зрителей. Но иногда в редких случаях она снимала запрет, правда, фильмы выбирала не очень страшные, но Артемка все равно был в диком восторге.

Вот и сегодня она выбрала красивый, но не особо страшный фильм про вампиров. Завороженно глядя на экран, Артемка с аппетитом съел тарелку макарон с двумя котлетами, внушительную порцию мороженого, а на закуску потребовал чаю с конфетами.

– Не лопнешь? – с подозрением спросила Таня.

– Не-а, – мотнул вихрами братец. – Чтобы стать сильным мне требуются конфеты.

Пока Артемка наслаждался фильмом, конфетами и чаем, Таня успела уложить рюкзак. Насчет некоторых вещей засомневалась, брать, не брать? Собралась было позвонить Анжелке, но тут фильм кончился, пора Артемку спать укладывать, а то завтра в детский сад не добудишься.