Денис Котик и орден бледных витязей - Зорич Александр. Страница 27
Утопить в море?
Вбить по уши в землю?
Нет, это было бы слишком жестоко...
К тому же, как подозревал Хитроцельс, бледные витязи были от всего этого заговорены. И не простыми, а отражательными заклинаниями.
Это означало, что каждый, кто попытается испепелить или вбить по уши в землю бледного витязя, сам полетит по ветру невесомыми серыми хлопьями или вдоволь накушается невкусной почвы у себя под ногами.
Если бы у Хитроцельса был мед, при помощи заклинаний и некоторого количества ифрития он мог бы превратить его в Абсолютный Клей. И приклеить всех бледных витязей вместе с летательным аппаратом магистра Гренделя к местным платанам. От такого клея заговорить невозможно.
И это даже было бы не очень сложно...
Весь процесс изготовления Абсолютного Клея занял бы каких-то тринадцать дней... гмда... Одна проблема – меда у него не было ни ложки...
И тут Хитроцельс вспомнил один очень важный закон магии. Закон этот, открытый древнерусскими чародеями, назывался "Правилом двух клиньев" и гласил: "Клин клином вышибают".
В Закрытке этот закон был известен каждому русскому мальчишке с детства, но только волшебники с лицейским дипломом понимали его суть.
"Правило двух клиньев" на самом деле означало, что против бабы Яги лучше всего подойдет такое волшебство, которое превратит ее в совсем уж дряхлую старушенцию, у которой выпадет последний и единственный зуб, после чего она начнет питаться не добрыми молодцами, а протертым брюквенным пюре. А против соловьев-разбойников прекрасно действовало заклинание, превращающее каждого из них в двух отдельных существ: обычного соловья и обычного разбойника.
В общем, главное было найти в своем противнике какую-то отличительную черту и применить волшебство, которое довело бы эту черту до абсурда. От такого волшебства невозможно было составить ни охранительных, ни отражательных заклинаний.
И такая черта у бледных витязей, конечно же, была!
Витязи были холодные, неимоверно холодные! Температура их тела равнялась пяти градусам по Кельвину! А у самого опытного из них она составляла ровно один градус по Кельвину! Потому-то его и звали Кельвином!
Но если в Закрытке температура ни при каких условиях не может быть ниже нуля по Кельвину, то физические законы Архипелага допускали температуры на сто градусов ниже!
Вещество, способное принять такую температуру, называлось хладиний. Именно специальный морозильник с чистым хладинием позволял Хитроцельсу хранить почти готовое солнце прямо в подземельях своей башни. Не будь хладиния, все сгорело бы дотла за пару секунд.
Волшебник довольно потер руки, то есть драконьи лапы...
И вот когда ребята уже думали, что Хитроцельс бросил их на произвол судьбы...
Когда бледный витязь Корвин сделал первый шаг вниз по лестнице...
Когда Тиша в панике искал стиральную машину, чтобы спрятаться от злющих бледных витязей, и все никак не мог ее найти...
В глубине башни раздался мощный гул, будто бы там проснулся рой шершней размером с корову. Створки пусковой шахты стремительно распахнулись, изо всей силы ударив Корвина по плечу. И, не успели бледные витязи сказать "ой-ой-ой", из шахты выскользнул и, со свистом рассекая воздух перепончатыми крыльями, взмыл в небо буро-малиновый дракон средней упитанности.
Грифон Корвина, которого держал под уздцы Кельвин, издал пронзительный крик. Он поднялся на дыбы, захлопал крыльями и бросился наутек первым. Вслед за ним, не слушаясь поводьев, ударились в бегство грифоны Конрада и Кевина.
Проклинающие все на свете бледные витязи едва удержались в седлах.
Корвин, поднявшись на ноги и обнаружив, что его грифона и след простыл, подбежал к Кельвину, который едва-едва сдерживал свою крылатую животину – тоже насмерть перепуганную.
– Откуда здесь драконы?! – рявкнул Корвин. – Ты же говорил, последнего дракона в Архипелаге твой прадед пленил еще двести лет назад? Кто клялся, что нам не понадобятся глазные капли для грифонов?
– Да почем мне знать?! – огрызнулся Кельвин. – Запрыгивай ко мне и держись покрепче, а то мой сейчас тоже сорвется!
Корвина два раза просить не надо было. Ему вовсе не хотелось оказаться один на один с неопознанным драконом.
Гроб магистра Гренделя, в свою очередь, не стал дожидаться, когда дракон плюнет в него своим фирменным плевком – фонтаном огня – и со скоростью реактивного лайнера понесся прочь, в направлении аллеи платанов.
Однако Хитроцельс не спешил нападать. Наслаждаясь произведенным эффектом, он описал несколько больших кругов над башней. Волшебник решил, что если витязям удастся улизнуть в Закрытку, он не будет тратить дефицитный хладиний и заодно наживать себе лишних врагов.
В свою очередь, Максим, Леся и Денис решились подняться наверх, чтобы своими глазами увидеть, что же там творится.
Вся компания – летающий гроб, двое витязей верхом, грифон без седока и грифон с двумя седоками – сгрудились у Двери.
После полутора десятков совершенно бесплодных ударов выяснилось, что с этой стороны прошибить гробом Дверь невозможно.
– Ага! – ликовал Максим, который обычно осторожничал больше других, зато и отходил от любого испуга моментально. – Ясно вам, поганки бледные?! Тут вам Архипелаг, а не подворотня какая-нибудь! Вход – рубль, а выход – два!
– Гаси их, Хитроцельс! Гаси! Чтоб знали! – подливал масла в огонь Денис.
А Леся засунула в рот два пальца и что есть мочи лихо засвистела. На зависть Денису и Максиму, которые даже не подозревали за Лесей такой редкий талант!
Гроб отлетел в сторону и опустился на землю, словно бы в изнеможении. Тогда за дело взялись грифоны. Они впивались в Дверь когтями, оставляя глубокие борозды и вырывая щепки длиной в локоть. Когти, кстати, были у грифонов острейшие, они разрывали даже железную оковку Двери!
Но продолжалось это недолго. Потому что когда начало казаться, что Дверь вот-вот дрогнет, какая-то неведомая сила отбросила грифонов прочь. Да так, что они с жалобным клекотом полетели кубарем!
– Ребята, послушайте! – воскликнул Денис, хлопнув себя по лбу. – До меня только что дошло!
– Что? – хором спросили Леся и Максим.
– Помните эту летнюю историю с Дверью? Когда Влада бросила на Дверь взгляд-вперед и увидела, что об нее будто бы саблезубые тигры когти точили?
– А ведь точно! – ахнула Леся. – Вот и отгадка! Она видела будущее! То будущее, которое сейчас, на наших глазах, сделалось настоящим!
Тем временем бледные витязи спешились, обступили гроб магистра и повернулись к своему извечному врагу – дракону – лицом.
Настроение у витязей было хуже не придумаешь. Но если витязи и не были добросердечны и приятны на вид, то уж в отсутствии отваги никто не смог бы их упрекнуть.
Никто из них не дрогнул, когда Хитроцельс, сложив крылья, начал пикировать на них, как заправский бомбардировщик.
Впечатлительные грифоны теперь уже не клекотали, а скорее кудахтали. Завидев приближающегося дракона, они полетели прочь, предоставив своим хозяевам самим разбираться с крылатой рептилией.
– Что это делает Хитроцельс?! – испуганно спросил Максим. – Неужели он собирается драться?! Один против четверых? У них же мечи! Да небось не простые! Магические!
– Это точно, – согласился Денис. – Один из них железную стойку как тростинку перерубил! Таким мечом можно, небось, и камень взять!.. Эй, Хитроцельс, эге-ге-ей! – попытался докричаться до волшебника он, сложив ладони рупором. – Осторо-о-ожно! Брось ты их, возвращайся! Больше они не сунутся!
– Да он не слышит, далеко же, – рассудительно отметила Леся.
"Как же, не сунутся, – подумал Хитроцельс, уловив крик Дениса сверхчутким драконьим слухом. – Им только дай очухаться! Как начнут заклинания наворачивать – могут, неровен час, и башню завалить!"
Думая так, Хитроцельс прицелился точно в гроб, широко распахнул пасть и... выплюнул хрустальный термос с хладинием, который держал за щекой с самого начала своего нападения на витязей!