Денис Котик и орден бледных витязей - Зорич Александр. Страница 82

– Ну и как же вам это удалось? Вы заплатили ему больше, чем он ожидал получить от "трех денежных мешков"? – предположил Денис.

– Заплатил? Х-ха, еще чего! Я пришел к нему домой, открыл свое настоящее имя и сказал, что по имеющимся у меня данным страшные всадники на грифонах, которые вломились в Архипелаг, намерены напасть на "Веселый Голландец". И объяснил ему, что если я отправлюсь в плавание вместо него, это поможет ему спасти репутацию могучего и удачливого сыщика. Поверьте, страх встретиться с бледными витязями послужил для него лучшим аргументом в пользу того, чтобы остаться дома.

– Так вы и о нападении бледных витязей знали! – ахнула Леся.

– Откуда бы я о нем знал? – Хитроцельс, выражая крайнюю степень недоумения, высоко задрал кожистые валики над глазами, которые служили ему бровями. – Нет, конечно. Я сам чуть не умер от страха, когда они внезапно налетели! Хотя, конечно, зная, сколь упорно бледные витязи шли по следу вашего друга еще в Закрытке, можно было заранее предположить, что им удастся обнаружить Тихуана за сотни миль...

– Бедный, бедный Шукай-Находи... – хитро улыбнулся Денис. – Вы увели у него такой выгодный заказ!

– Да пусть скажет спасибо, что я вообще появился в его конторе! Окажись этот хвастун на моем месте в тот момент, когда в домик ворвался Корвин, он бы точно умер от разрыва своего крохотного хрулячьего сердца! Кстати, в порядке, как говорится, подарка от фирмы, я на прощание распутал ему "Дело о дырке от бублика". Так что у него есть шанс получить неплохой гонорар от пострадавшей стороны!

Ребята оживились и нетерпеливо заерзали на стульях.

– О, так это не шутка? Это настоящее дело? – спросил Денис. – Расскажите, пожалуйста, очень интересно!

Хитроцельс зевнул, деликатно прикрывая пасть лапой. Он умирал от усталости.

– Это же элементарно, – сказал он. – Совершенно... элементарно...

С этими словами... волшебник заснул где сидел!

– Ну вот, – тихонько прошептал Денис. – Как всегда: на самом интересном месте.

"Веселый Голландец" мчался по морю с такой скоростью, будто был ракетным катером на подводных крыльях, а не степенным китом исполинских размеров. Никому – даже бесстрашному капитану Страхену – не хотелось проверять правдивость оракула насчет "пяти дней после восхода второго солнца". А часы, между тем, неумолимо тикали, отсчитывая минуты последних суток...

Ведь стоило им опоздать в Сад Желаний хоть на секунду – и оказалось бы, что бледные витязи проделали далекий путь из Сферы Серого Солнца совершенно зазря! От этого Кельвин и его коллеги наверняка пришли бы в неописуемую ярость. Ну а что такое ярость бледных витязей – о том все присутствовавшие на борту "Веселого Голландца" теперь имели совершенно ясное представление.

Особенно переживал хозяйственный Кубеллан. Его приводила в ужас одна только мысль о том, что гроб магистра Гренделя снова примется колошматить черепицу на пассажирских домиках...

Когда впереди заклубились "неразвейные туманы" вокруг Мокреца, до исхода пятых суток оставалось меньше восьми часов. А солнце уже клонилось к горизонту...

При помощи мореходного кристалла капитан Страхен искусно провел "Веселый Голландец" между рифами. Левиафан-каравелла вошла в тот самый залив, где несколько дней назад села на мель ладья Твердислава Зуболомича.

Ладьи, кстати, уже не было! Только на берегу виднелись следы деятельной плотницкой работы: щепа, обрубки стволов, неизрасходованные клинья. По всему было видно, что дружинники при помощи Игогония и его жен смогли все-таки снять ладью с мели и залатать днище.

Спустя несколько минут вооруженный до зубов и готовый ко всем неожиданностям отряд уже ступил на землю Мокреца.

Это было, пожалуй, самое необычное войско, которое когда-либо вторгалось в пределы Броселианда. На зависть эльфам всех мастей и расцветок, оно состояло даже не из двух, а из трех родов войск!

Во-первых, в отряд входила воздушная кавалерия с их летающим командным пунктом: бледные витязи верхом на грифонах и гроб магистра Гренделя.

Во-вторых, скелетная пехота: Страхен и его матросы, вооружившиеся на всякий случай запасным комплектом мушкетов.

И, в-третьих, пехота драконья: Хитроцельс Великий собственной персоной.

Конечно, в случае необходимости Хитроцельс мог бы выступить и в роли воздушной драконьей кавалерии. Но его появление в воздухе в очередной раз смутило бы хрупкую психику орденских грифонов. А потому, по договоренности с бледными витязями, он согласился проделать путь до Четвероистока пешком.

Ну а Денис, Максим, Леся и Тиша ни к какому роду войск себя не причисляли и вообще предпочитали считаться гражданскими лицами. Им вовсе не хотелось думать, что придется пробиваться к Четвероистоку с боем через полчища эльфов: дневных, вечерних и, не ровен час, ночных. Ну а если все-таки сражение станет неизбежным, считали они, пусть крылатых лучников лесного народца разгоняют воинственные бледные витязи и Хитроцельс.

Кстати, были с ними и три деловых хруля, которых Хитроцельс в обличье сыщика Шукай-Находи сопровождал на Буян. Они, конечно, слышали все, что было сказано на борту "Веселого Голландца" во время памятного сражения бледных витязей с командой корабля и Хитроцельсом. Старший из хрулей, почтенный Серьги-Златы, сразу же заявил свои претензии на Сад Желаний.

После энергичного, но короткого спора, справедливость восторжествовала. Было решено, что раз уж они не успевают сделать Сад Желаний достоянием всего Архипелага, значит надо разрешить войти в него хотя бы всем тем, кто находится на борту "Веселого Голландца".

В итоге на левиафан-каравелле остался только Кубеллан. Корабельный сказал, что все его желания давным-давно сбылись, а всякие мелочи вроде новой курительной трубки или нестаптываемых башмаков явно не стоят того, чтобы из-за них тащиться невесть куда по "противному лесу, наполненному эльфами и прочим лешачьим сбродом". Как и положено настоящему корабельному, Кубеллан обожал море, зато терпеть не мог леса, кустарники, ручьи, болота, равнины, луга, холмы, горы, долы и пригорки.

Поначалу они шли вперед очень быстро, воспользовавшись услугами той самой тропинки, по которой во время предыдущего посещения Мокреца королевский эльф Ракушечья Мантия завлек их к Хозяину Дневного Броселианда.

На этот раз, кстати, им никто морочить голову не пытался. Броселианд казался начисто вымершим: ни малейшего шороха в кронах деревьев, ни даже еле слышного потрескивания остывающих к вечеру веточек сухостоя.

– Вот только пусть попробуют сунуться! Пусть попробуют! – задорно воскликнул Тиша, показывая кулак алым живоглотам в далеких озерцах. – С нами теперь такая силища, что мы всю их жабью кавалерию – одной левой!

– Угу, – скептически буркнул Максим. – А всех летающих лучников – одной правой... Особенно твоей.

– А я-то тут при чем?! – взъерепенился шошарр. – При чем, а? Я простой путешественник с планеты Джангл! Мое дело – ограниченное участие в приключениях. Как пишут в наших рекламных буклетах, "гуляй и смотри". Я на звание Героя Тридцати Трех Миров не претендую! Это вот, – добавил он, понизив голос, – пусть они геройствуют.

Тиша хитро улыбнулся и показал пальчиком вверх, где в синем вечернем небе кружили два бледных витязя и летающий гроб магистра Гренделя. Еще двое витязей были высланы вперед на разведку – в полном соответствии с Гениальным Планом Дениса Котика.

План был гениален потому, что прост. Как объяснил Денис бледным витязям, из самого названия – Четвероисток – вытекает, что это такое место, которое является источником четырех... чего? Ну, конечно же, рек или ручьев! Но настоящих рек на Мокреце не было. Следовательно, Четвероисток порождал те самые четыре ручья, которые рядком впадали в залив с отмелями, куда Страхен привел левиафан-каравеллу.

Оставалось лишь подняться вверх по любому из ручьев – именно там и обнаружился бы искомый Четвероисток!