Излучатель доброты - Булычев Кир. Страница 20

– Я совершенно не намерена кого-то покорять или соблазнять. Но настоящая дама обязана быть красивой и модной. Когда подрастешь, сама догадаешься.

– Да никогда в жизни! – воскликнула Алиса возмущенно. – Лучше я расти не буду, чем красить ногти и губы!

Так и не поняв друг дружку, агенты вошли в ресторан, поделенный на небольшие кабинки. Следователь Лян Фукань встретил их перед одной из кабинок и вежливо пригласил рассаживаться. Он сказал, что сам закажет ужин.

Принесли палочки и положили перед Алисой. «Ну все – пришла гибель моя, – поняла Алиса. – Я же никогда в жизни не ела палочками!» Но как может признаться в этом девочка, которая сражалась с космическими пиратами, бороздила космос, сидела в тюрьме на планете барсаков и чуть не попала в пасть к дракону… Лучше остаться голодной!

– Что у вас нового? – спросил следователь, после того как поговорили немного о погоде и самочувствии гостей.

– Алиса была сегодня в Болонье, – сказала Кора. – А я весь день разбирала бумаги профессора. И безрезультатно. Зато у Алисы есть некоторые успехи. Расскажи, Алиса, следователю.

Алиса начала рассказывать о своем полете в Болонью к графине Беллинетти, но тут принесли большую миску с рисом и несколько небольших блюд с различными кушаньями, совершенно непонятно какими, потому что все было порезано на куски и залито соусами.

Алиса решила, что наступило самое удобное время рассказать о своих открытиях, а заодно посмотреть, как будут пользоваться палочками Лян Фукань и Кора. Но следователь слушал Алису с вниманием и забыл о еде, а может быть, считал неприличным есть, когда его гостьи не едят.

Наконец не выдержала Кора.

– Давайте поужинаем сначала, – сказала она. – А то все остынет.

У Алисы замерло сердце: вот-вот она опозорится.

Но Кора неожиданно произнесла:

– Только покажите нам, как есть палочками, а то я, например, совершенно не знаю, как это делается.

Алиса чуть не подпрыгнула от радости, и вместе с Корой они стали учиться брать палочками кусочки мяса и рис так, чтобы не все падало обратно на тарелку. В конце концов они кое-как научились это делать, и тут подошедший официант вежливо сказал:

– Я принес ложки, чтобы наши гостьи не мучились. Ведь от еды надо получать удовольствие.

Так что Алиса сдалась и стала есть фарфоровой ложкой с короткой ручкой, а Кора не сдалась и подхватывала на лету рисовые зерна, падающие с палочек. Следователь же так орудовал палочками, словно у него в руке было пять разных ложек.

– Это очень интересно, – сказал следователь, когда ужин постепенно вошел в свое русло. – Как же вы полагаете искать эту самую Мариам?

– У меня есть одна версия, – сказала Алиса.

Следователь внимательно посмотрел на Алису и сказал:

– Разумеется, я не хочу мешать ходу вашего расследования, коллеги, но осмелюсь тоже вставить одну фразу.

– Какую?

– Когда мы сделали запрос в Ташкент, чтобы узнать, куда полетели дальше туристы Торнсенсены, мне сообщили, что они пересели на один из частных самолетов, стоявших на аэродроме. И их след простыл.

– Ой! – воскликнула Алиса. – Вы умеете читать мысли?

Кора засмеялась.

– Просто следователь Лян Фукань, – сказала она, – настоящий профессионал и умеет складывать два и два.

– Разумеется, – согласился Лян Фукань. – Более того, я опросил всех спутников Торнсенсенов по туристической группе, и у меня есть записи бесед с ними. После обеда мы пойдем ко мне в кабинет и просмотрим их.

– Лян Фукань, вы гений! – воскликнула Алиса.

– Нет ничего гениального в том, чтобы додуматься до очевидного. Но вот информация, которую Алиса добыла в Италии, нам может помочь.

– Но признайтесь, – спросила Алиса, – вы тоже догадались, что девушка Ма Ми и девушка Мариам по описаниям очень похожи?

После очень вкусного ужина, в конце которого Алиса настолько расхрабрилась, что постаралась пользоваться палочками, все пошли в кабинет следователя, который располагался в соседнем небоскребе.

– Я не буду вам показывать все мои беседы с туристами, потому что в большинстве своем они ничего не заметили и вообще думали только о своих проблемах, но вот послушайте, что нам рассказал журналист и фотограф Зденек Ольшевский, который был в той группе, но спал меньше прочих туристов, так как охотился за красивыми кадрами.

На экране возникла голова лохматого молодого человека с длинными рыжими усами. Алиса вспомнила его: он сидел через два ряда от нее в лайнере.

– Я отлично помню эту компанию, – сказал он. – Странные люди. Тащить с собой байдарку, когда зимой рыбы там не найдешь. Но каждый сходит с ума по-своему.

– В ту ночь они спали? – спросил Зденека следователь.

– Нет, не спали. Они отправились на рыбную ловлю.

– Откуда вы знаете?

– Ночью взошла луна. По небу неслись дикие облака. Мне не спалось. Я выглянул из палатки, и мне показалось, что может получиться удивительный кадр: ночная буря на озере! Я взял камеру и вылез наружу. Было холодно, скажу я вам! До сих пор уши дрожат! Не успел я сделать несколько кадров, как заметил, что тростник возле берега раскачивается и оттуда доносятся приглушенные голоса. Я испугался. Решил, что кому-то плохо или даже кто-то утонул… Я положил камеру и кинулся к тростнику. Но там я обнаружил только семейство Торнсенсен – они как раз спускали на воду байдарку.

– Все втроем? – спросил следователь.

– Кажется, их толстая мамаша осталась дома, но я не уверен. Когда я поздоровался и спросил, что заставило их отправиться в путь в такое время и в такую погоду, господин Торнсенсен буквально зарычал на меня – он упрекал меня за то, что я подглядываю и преследую честных людей. Я смутился, попросил прощения и хотел уйти, но тут девочка Ма Ми прервала своего отца и объяснила мне, что они решили порыбачить при свете луны, это особое искусство, которому ее папа научился в Гренландии.

– А что делал в это время Торнсенсен?

– Он что-то неразборчиво ворчал и не глядел на меня.

– Вы видели удочки, сети? Какие-нибудь приспособления для рыбной ловли?

– Нет.

– Может быть, было слишком темно?

– Нет, ярко светила луна, я все отлично видел.

– И все же вы не уверены, вдвоем были Торнсенсены или втроем.

– Я не заглядывал в байдарку.

– А байдарка большая?

– Она куда шире, чем обычные байдарки.

– Там могли поместиться три человека?

– Конечно.

– А четыре?

– Может быть, и четыре.

– Спасибо. Продолжайте.

– Больше мне нечего сказать. Они уселись в байдарку, затем Ма Ми попросила меня подтолкнуть лодку и сказала, что к рассвету они вернутся. Я пожелал им не замерзнуть и что-нибудь поймать.

– Они уплыли на веслах?

– Да, господин Торнсенсен греб… впрочем, я не уверен. Может, мне показалось, но через несколько минут я услышал некий шум… как будто заработал мотор.

– Снаружи этого мотора не было видно?

– Не было. Снаружи это была самая обыкновенная байдарка.

Кора, которая внимательно смотрела беседу следователя с туристом, заметила:

– Это очень важная деталь. Если бы они поплыли на веслах, то им ни за что не добраться бы до оазиса за ночь.

– А когда байдарка возвратилась с ночной ловли, вы не заметили? – спросил на экране следователь у Зденека.

– Я уже спал, – ответил поляк. – Но услышал голоса. Они пробирались сквозь тростник и вытаскивали байдарку.

– Сколько было времени?

– Я не знаю точно, но уже светало.

– Вы не выглянули из палатки?

– Нет, мне хотелось спать.

– И вы не слышали, о чем они говорили?

– Они старались не шуметь.

Следователь включил свет. Экран погас.

– Эта байдарка могла быть переоборудована во флаер – современная техника это допускает, – сказал он.

– Они успели побывать в оазисе и вернуться той же ночью в лагерь туристов на Лоб-Нор, – закончила Кора.

Следователь завершил свой рассказ так:

– Я поговорил со всеми туристами, которых удалось отыскать. К сожалению, все остальные спали и не слышали, что происходило. Но любопытную деталь мне рассказал проводник. Оказывается, утром разболелась жена Торнсенсена, она простудилась. Так что Торнсенсены и были первыми из туристов, которые решили немедленно возвратиться в Урумчи, ссылаясь на жуткий климат и холод. За ними последовали остальные, никому не понравилось на озере. А те, кто хотел остаться, не решились этого сделать, когда основная часть группы улетела.