Новая жизнь Димки Шустрова - Добряков Владимир Андреевич. Страница 5

Но долго переживать у Димки не было времени. На экране начали развертываться всяческие удивительные события, и он забыл обо всем на свете. Не заметил, как и бабушка от соседей вернулась, и как мама, розовая после купания, в цветастом халате и остроносых красных шлепанцах, вышла из ванной комнаты. Маму, правда, пришлось заметить: склонилась сзади над креслом, где сидел Димка, и дурашливо потрясла распущенными волосами. Димка даже фыркнул и поежился, смахивая с лица ее влажные волосы. Он и про телефонный звонок вспомнил в ту секунду, однако промолчал.

Не до разговоров было.

— Интересно? — спросила Надежда Сергеевна.

— Ух, — выдохнул Димка. — Потрясно! Этот, в шляпе на мосту, преступник. А милиционеры — на машине, ловят его…

— Ну, пошел-поехал! — засмеялась мама и вновь помотала перед его лицом золотистыми волосами.

— Обожди… не мешай!.. — И Димка даже привстал с места: преступник как раз повис на руках и вдруг спрыгнул на крышу вагона проходившего внизу товарного поезда. — Все! Ушел! — От досады Димка стукнул себя кулаком по коленке. — Все, теперь не поймают!

— Милый мой детектив! — Надежда Сергеевна села на подлокотник кресла. — Видела сегодня вашу классную руководительницу…

Димка на короткий миг вскинул на мать тревожные глаза.

— Да-да, — кивнула она, — есть отчего беспокоиться. В полсилы занимаешься, мой дорогой. Парень, говорит, способный, но лентяй… Слышишь?

— Ага, слышу, — не спуская глаз с экрана, сказал Димка.

— Да ничего ты не слышишь! — повысила голос Надежда Сергеевна. — Дима! Я сейчас выключу этот ящик!

— Мама! — взмолился Димка. — Дай досмотреть.

Надежда Сергеевна беспомощно пожала плечами и ушла в свою комнату.

А минут за пять до конца фильма, когда стало ясно, что преступнику никак не проскочить мимо расставленных милицейских заслонов, в передней зазвонил телефон. Димка лишь покосился в ту сторону. Мама вышла из своей комнаты и взяла трубку.

— Добрый вечер, — ответила она на чье-то приветствие и вдруг удивленно воскликнула: — Ах, это вы! Вот не ожидала. Я решила, что номер не запомнили… Что-что? Девяносто шестая комбинация цифр? Третий день морочите людям голову? Ну, знаете, так и до Нового года могли звонить!.. Кто говорил? Ну Димка, конечно, мой сын… Узнаю по почерку. Да, человек с характером, с причудами. Кстати, большой лентяй и любитель детективов. Но мы пока, в общем, ладим… Минуточку, он как раз фильм смотрит, телефон в другую комнату перенесу.

Надежда Сергеевна, подергивая длинный шнур, прошла в свою комнату и притворила за собой дверь. Бабушка проводила дочь взглядом, полным укора.

— Как я обрисовала, — вздохнула она, — так и получается: телефон узнал, а там и дорожку проторит. Ох, и настырный пошел народ! Прямо тебе землю роет!

— Хитрющий, — поддакнул Димка, вспомнив, как позорно раскололся на пустяковом вопросе о тюльпанах.

Прошло минут десять, а из комнаты матери все еще доносился ее оживленный голос.

«О чем столько говорить? — с неприязнью думал Димка. — Может, опять обо мне — какой я лодырь?.. Этого еще не хватало — докладывать неизвестно кому!»

Димка вспомнил: днем оставил в комнате у матери пистолет-фонарик с батарейкой. Пистолет вообще-то был сейчас не нужен, но Димка решил его взять. Он нахмурился и толкнул дверь, из-под которой тянулся коричневый шнур.

Мама лежала на диване, опершись белым локтем на подушку, и, улыбаясь, слушала, что говорил ей тот, хитрющий и, как определила бабушка, «настырный», который «прямо тебе землю роет».

Увлеченная разговором, она будто и не заметила Димки. Взяв со стола фонарик и ничего не сказав, он вышел из комнаты. Димке стало обидно, что мама, его мама, разговаривает по телефону с чужим, хитрым дядькой, улыбается ему, а на него, Димку, даже не посмотрела.

В чем суть

По четвергам Надежда Сергеевна обычно работала дома, и поэтому квартиру номер 26, расположенную на четвертом этаже, первым это утро покидал младший член семьи Шустровых. Бдительная бабушка, проявлявшая большую настойчивость в том, чтобы внук ушел из дому сытым, в этот раз была расстроена, о чем-то задумалась, и Димке удалось незаметно переложить из своей тарелки обратно в кастрюлю тройку пузатых вареников. Эта операция несколько приободрила и обрадовала его, но совсем отвлечься от тревожных мыслей о матери он так и не смог.

Вечером Димка, хотя и обижен был на мать, но все же надеялся, что туман неизвестности рассеется, и он узнает — кто же этот таинственный мамин знакомый.

И правда, кое-что стало известно. Зовут — Владимир Иванович, фамилия — Сомов. Живет в собственном доме, имеет сад. И есть у него дочь Алена, заканчивает шестой класс. Телефона у Сомова нет. Звонить ходит на улицу, к автомату, что не всегда ему сподручно, особенно в последние дни, когда упорно разыскивал Надежду Сергеевну (номер телефона он и вправду запомнил неточно).

Вот и все, что сообщила мама после разговора с Сомовым.

На эту скудную информацию Елена Трофимовна отреагировала печальным и насмешливым покачиванием головы:

— Э-э, да он, голубчик, еще и с хвостом.

Димка сразу не понял, о каком таком хвосте говорит бабушка. Оказалось — его дочку Алену имела в виду.

— Дурочку ищет, — добавила Елена Трофимовна, — кому бы, окромя себя, еще и дочь на шею повесить. Ты лучше скажи, сам-то он кто? Кем работает? В какой должности?

Слова матери неприятно задели Надежду Сергеевну. Она передернула плечами:

— Я же сказала — не знаю. Об этом не говорили.

— Да как же так? Самого главного не спросила?

— Вот так и не спросила. Кстати, не очень и любопытствовала.

— Это почему же? — удивилась Елена Трофимовна.

— Да потому что это неприлично. Мы просто знакомы — и ничего больше. И вообще, мама, суть вовсе не в этом. Суть — в самом человеке. Не в должности.

— Ай как интересно! — вконец изумилась Елена Трофимовна. — Значит, дворник он или директор — так это что ж, никакой разницы?

— Не надо упрощать, — поморщилась Надежда Сергеевна. — Хотя в принципе — да: разницы нет. Может быть, иной дворник достоин в десять раз большего уважения.

— Ох, Надежда, — Елена Трофимовна покачала головой, — дожила до тридцати четырех лет, статьи умные печатаешь в газете, а понятия про жизнь, ну никакого. Точно дитё-несмышленыш.

— Ладно, мама, — досадливо отмахнулась Надежда Сергеевна, — не будем об этом. У тебя свои убеждения, у меня — свои. С ними и проживу.

— Вижу, как живешь! Мальчонка без отца растет.

— А мне и так хорошо! — гордо заметил Димка.

И правда, чем плохо ему? Сам себе хозяин. Телевизор, пусть и не цветной, зато показывает четко, кто из ребят не приходит — все хвалят. Денег на кино или на мороженое выпрашивать не надо, мама рубль, а то и два всегда выложит. И с уроками не то, что у Любчика, никто над душой не стоит. Если бабушка иной раз заведется, так ведь не обязательно и слушать. Конечно, нашелся бы какой-нибудь стоящий отец — может, и был бы смысл взять его, посмотреть, что из этого получится. А не найдется — так и не надо! Проживет и без отца.

Утром мама была расстроена. Когда Димка собирался уходить в школу, она поправила под курткой воротничок его белой рубашки и сказала:

— На учебу, Дима, все-таки приналечь надо. Если бы не мог — другое дело. А слыть лентяем… — Она грустно улыбнулась. — По-моему, это немножко стыдно. Договорились, сын, приналяжешь?

— Попробую, — сказал Димка.

— В классе не жарко сидеть в курточке? Не запаришься?

— Терпимо.

— А деньги на буфет есть?

Димка позвякал в кармане серебром.

— Не подкинуть еще?

— Хватит.

— Ну, иди тогда.

— Пошел, — сказал Димка и откинул на двери цепочку.

Спускаясь по лестнице, он подумал: «Отчего все-таки она грустная? С классной руководительницей поговорила? Ну и что? Ведь не хуже других учусь. Может, и троек даже не будет. Разве только по русскому… Нет, не из-за учебы расстроилась. Из-за бабушки?.. А может, неправду нам сказала и что-то плохое знает о Сомове? Неужели так и не поинтересовалась, кем работает?..»