Собаки не ошибаются - Георгиев Сергей Георгиевич. Страница 25
— Пойдём гулять, — предложил я. — Уборка закончена, игрушки наши могут быть довольны!
— Пойдём! — не возражала дочь.
— Тань, — осторожно поинтересовался я, когда мы одевались, — отчего же ты до сих пор не посадила своё волшебное зёрнышко в цветочный горшок? Горшков у нас дома предостаточно!
— А зачем?! — рассмеялась в ответ Танюшка. — Я ведь не одинокая какая-нибудь! У меня есть ты, есть мама! А ещё две бабушки и дедушка!
Мы долго гуляли в парке, прокатились на карусели и съели по эскимо. Разговаривали о каких-то важных пустяках и понимающе переглядывались.
А пока Таня покупала мороженое, я сунул руку в карман пиджака и нащупал там своё ячменное зёрнышко. Когда мы кормили голубей, я отложил его, не знаю зачем. Так и носил всё время в кармане.
Я посмотрел на дочь, как она слизывает подтаявшее эскимо, и незаметно бросил своё глупое ячменное зёрнышко воробьям.
СЕРЕБРЯНАЯ ПАУТИНКА
Прямо на нас по воздуху плыла серебряная паутинка.
Я поднял руку, паутинка зацепилась одним концом за палец и затрепетала.
— Как здорово! — захлопала в ладоши дочь. — Давай возьмём эту паутинку домой, пусть она живёт у нас!
Я не успел ответить. Лёгким порывом тёплого ветерка паутинку подхватило и унесло прочь.
— Ладно, — сказала дочка и протянула мне руку. — Пусть летит куда ей хочется!..
ПРИЛОЖЕНИЕ
МОИ БИБЛИОТЕЧНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ
Начну, пожалуй, с Китая…
Даже не потому, что Китай — самая светлая мечта всей моей жизни, а я там до сих пор так ни разу и не был.
Вообще, путешествовать, посмотреть мир — интересней и важнее занятия и представить себе не могу. Мои «географические открытия» за последние несколько лет: Чебоксары, Нижний Новгород, Псков, Волгоград, Красноярск, Петрозаводск, Брянск, Иркутск, Варшава, Минск, Архангельск, Краснодар, Саратов, Тверь, Чита, Ярославль, Ростов-на-Дону, Таганрог, Улан-Удэ…
А чудесные подмосковные городки: Волоколамск, Лотошино, Клин, Шеховская, Зарайск, Руза, Серебряные пруды!..
Или этот сказочный Торжок — точнёхонько посередине между Москвой и Санкт-Петербургом! Я и пробыл-то там немногим больше двух часов: чуть прокатились по городу, полюбовались красотами, подъехали к детской библиотеке — потом встреча с читателями — и назад!
Почти на сто процентов мои путешествия именно такие — библиотечные.
Впрочем, обо всём по порядку.
Пока не выучился читать сам, мне по очереди читали вслух обе мои бабушки, Таисья Евдокимовна и Александра Александровна. Это было счастье. Скидывал тапочки, с ногами забирался на диван — и мог слушать часами. Чаще всего сказки. Особенно запомнились потрясающие китайские сказки; как раз подходило к концу время «великой дружбы» с Китаем.
Как-то сказал бабушке Тасе:
— Вот бы попробовать рисовой лепёшки…
— Сейчас, — ответила та и отправилась в кухню.
Скоро весь дом наполнился горячим хлебным духом: бабушка напекла оладий (понятное дело, обыкновенных, пшеничных), в этом деле она была большой мастерицей!
Но я-то, запивая молоком, с аппетитом уплетал именно рисовые лепёшки! Эти сказочные китайские крестьяне, они и без того уже были мне как родные. А уж от горячих лепёшек душа и вовсе растаяла…
Вот это жизнь, понял я!
У меня было полное ощущение, что Китай от нас совсем близко, где-то рядом — нужно просто идти по нашей улице, идти… А потом повернуть за угол — и вот он, Китай!
Родился я на Урале, в замечательном городе, который очень люблю и всегда вспоминаю с большой теплотой. Имени города называть не стану, в конце объясню почему.
Наша улочка заканчивалась домом, который когда-то принадлежал Дмитрию Наркисовичу Мамину-Сибиряку. Двухэтажный добротный этот дом стоит и теперь, на стене — мемориальная доска, всё как положено, видел на фотографиях.
За угол (туда, где начинался Китай) я так никогда и не свернул. О чём жалею вот уже пятьдесят лет… Просто не получилось. Сначала мы переехали на другой конец города (маме дали квартиру) и к бабушке с дедушкой стали приходить только в гости; а они — к нам. Закончив школу, я сразу поступил в университет — и уехал уже насовсем, в Свердловск (ныне Екатеринбург).
…Ещё одно детское воспоминание, совсем крошечное.
Папа ведёт меня записывать в детскую библиотеку. В школу я поступил балбес балбесом: знал всего несколько букв, читать и писать не умел. Но зато первым в классе освоил грамоту, первым от корки до корки самостоятельно осилил книгу (помню в деталях все картинки — это был «Емеля-охотник» Д. Н. Мамина-Сибиряка). И очень полюбил читать.
Неплохая библиотека была у нас в школе № 23, дома тоже всегда было много книг… Читать не перечитать! Дело в другом. Ребята во дворе, кто был хотя бы чуть постарше меня, все были записаны в детскую библиотеку. Вот телевизоры в квартирах были редкостью, это правда. Мы с братом ходили смотреть детские передачи к соседям.
И мне казалось, что брать книги в районной библиотеке — это своеобразный знак моей самостоятельности и взрослости.
Да ещё всякий раз и увлекательное путешествие — за три квартала от нашего дома, чуть ли не «за три моря»! Детская библиотека работала тогда на улице Фрунзе, прямо напротив кинотеатра «Урал». Не знаю, действует ли она теперь…
Я уговорил отца, он взял паспорт — и меня записали!
До сих пор помню номер моего первого читательского билета — 1411. Документ! Произносить это нужно было так: четырнадцать-одиннадцать. Словно пароль в необыкновенный и волшебный мир.
Второклассник, я и первую книгу в этой чудесной библиотеке взял не по своим годам: хотелось перед библиотекаршей выглядеть посолиднее. Книга была очень толстой и почти без картинок. Но прочитал не отрываясь. Автор Григорий Мирошниченко, «Юнармия».
К чему это я?
Проверено, самыми яркими и запоминающимися оказываются события, на первый взгляд, совершенно пустяковые и малозначительные. Совсем недавнее: Брянская область, крошечный уютный городок Карачев, детская библиотека.
Приехали на автомобиле заранее, едва рассвело; чтобы не опаздывать, решили подстраховаться.
Встречает заведующая, Надежда Васильевна; на вид — чуть старше меня, немного за шестьдесят. Видно, что волнуется, не знает, куда усадить.
— Угощайтесь, пожалуйста!
Накрыт стол, посередине — блюдо с яблоками. Яблоки восхитительные — огромные, каждое размером с мой кулак, жёлтые; какой-то зимний сорт.
Беру яблоко — сочное, сладкое, ароматное.
— А как это чудо называется? Какой-то редкий сорт?
Надежда Васильевна отчего-то смущается, машет рукой:
— Да какой там сорт?! Так, свои… Под окном у меня растут… Мы их с мужем «банановкой» называем…
Ну, банановка так банановка, прекрасное название.
Хлопнула входная дверь, входит ещё одна женщина, тоже библиотекарь. Взгляд её сразу падает на блюдо с яблоками:
— Да вы угощайтесь, угощайтесь! — гостеприимно советует она мне. — Яблоки у Надежды Васильевны на весь город славятся! Наша «лимоновка»!
Понятно…
Минуту спустя появляется солидный улыбчивый мужчина, заведующий отделом культуры. Я стою с надкушенным яблоком в руке. «Министр» понимающе кивает:
— Ага! Попробовали уже! То-то! Долго будете вспоминать! Наша гордость, на всю страну эти яблочки славятся! Знаменитая «партизановка»!
Милые, славные люди!
История не к тому, что «хоть горшком назови…». Напротив, в человеческих отношениях порой необходимо самое точное, единственное определение, чтобы добраться до глубинной сути явления. Со всеми нюансами.
…Вместе с Леонидом Львовичем Яхниным, известным сказочником, поэтом и переводчиком, мы встречались с юными читателями на Ямале. Тарко-Сале, огромный зал. После выступления нас окружили дети, протягивают книги, журналы, открытки — чтобы получить автограф. Когда толпа схлынула, подошёл мальчик — с пустыми руками.