Алые перья стрел (сборник) - Крапивин Владислав Петрович. Страница 155

— Аркашка, — тихо сказал Антон. — А как же Антарктида?

Аркашка еще раз оглянулся на часы.

— А ты… знаешь что?! Ты слетай сначала к Тимке. Договоришься с ним, а потом прилетите за мной. Я… может, освобожусь к тому времени.

— Ну, что ж… — сказал Антон. И стал спускаться по лестнице.

Тима играл на скрипке.

Он увидел в зеркале Антошку. Тот остановился в двери и слушал игру.

— Антошка… это по правде ты?

— Хочешь вернуться в Антарктиду? У меня самолет. Честное антарктическое…

Тима посмотрел на скрипку.

— А ее можно взять с собой? С ней ничего не случится на высоте?

— Мы ее завернем. Я полечу очень осторожно…

И тут в комнату вошел знаменитый Тимин папа-артист.

— Антоша. Я могу поговорить с тобой как мужчина с мужчиной? С глазу на глаз.

— Конечно, дядя Витя.

Они вышли в другую комнату, дядя Витя взволнованно поправил на круглом животе подтяжки.

— Видишь ли, Антоша… Я тоже понимаю, что такое дружба. Что такое любимые места, любимые игры и так далее. Да… Но Тима так увлечен музыкой. Недавно он играл уже в настоящем концерте, и скоро снова… Занятия скрипкой требуют постоянного труда…

Антошка опустил голову. Перед глазами замелькал вертящийся пропеллер. Впрочем, это не сейчас, а когда он уже вел «Стрекозку» к деревне, где жил теперь Данилка.

Данилка сидел на крыльце и лепил из глины веселого крокодила. Антошка не успел ничего сказать. Данилка встал, обернулся, будто его окликнули. Глаза у него и даже веснушки засияли.

— Ну вот. Я всем говорил, что ты приедешь. Даже мама не верила, а я все равно знал… Ты на чем?

— На самолете… Я не шучу, Данилка, не думай! Есть маленький самолет. Летим в Антарктиду!

Данилкина радость потускнела.

— Если на самолете, мне нельзя. Не разрешат.

— Но это совсем безопасный самолет!

— Врач все равно не разрешит. Оказывается, у меня сердце не в порядке. Поэтому и в деревню переехали, здесь спокойней. Мне даже бегать не дают, а на высоту и совсем… Если будет осложнение, придется делать операцию. Я не боюсь, да мама вся извелась…

Антошка положил ему руки на плечи.

— Данилка… ты не горюй. Я буду прилетать. Часто…

— Я и прилетал, — сказал Антон Алешке. — И к Данилке, и к Аркашке, и к Тиме. И сейчас прилетаю. Иногда… Времени только мало, постоянно в рейсах. Заповедные леса, тридевятые государства…

— Но это же, наверно, интересно, — неуверенно сказал Алешка.

— Бывает интересно. Бывает даже страшно, а иногда весело… Только все равно…

— Что все равно?

— Не нужны сказки, если ты один. Скучно в них одному.

— Но ты же всегда летишь с пассажиром!

— Ну и что? Он долетит и уйдет. У каждого своя сказка, своя дорога. По чужим сказкам летаю уже целый год, а своей у меня нет. Кончилась…

— Думаешь, кончилась?

— Конечно. Антарктиды больше нет, ребят я не собрал… А самая хорошая сказка — это когда находишь друга.

— Знаешь что, Летчик? Тебе нужен второй пилот.

— Пилоту второе кресло нужно, а оно ведь для пассажира. Вот если бы кто-то, как Данилка или как Тима… или еще кто-нибудь. Чтобы рядом посадить можно было, как тебя… Нам бы тесно не было…

— Я понимаю… Жаль, что у меня другая дорога.

Антошка не ответил. Посидели молча. Летчик встал.

— Солнце уже низко. Пора…

— А обратно я тоже с тобой полечу?

— Обратно на поезде. Так полагается. Говорят, удобнее и проще… Ну, полетели…

Даже с высоты было видно, что солнце уже у самого горизонта. Оно рассыпало по стремительным лопастям винта красные блики.

— Вон за тем лесом Ветрогорск. А дальше — море… — И Антошка плавно двинул вперед ручку управления…

Они приземлились недалеко от окраины, в большом поле. За высокими травами догорал закат, над ним желтел месяц.

Алешка выпрыгнул из кабины. Летчик тоже выпрыгнул и встал рядом.

— Ну вот, теперь уж совсем прилетели…

— Далеко до города?

— Недалеко. Иди прямо на закат. Скоро начнется дорога, пойдешь по ней и почти сразу увидишь дома…

— Спасибо, Летчик… — Алешка чувствовал себя виноватым и стеснялся взглянуть Антошке в лицо. Но все же взглянул. И… взял в руки Антошкину ладонь.

Опять помолчали.

— Прощай, Летчик…

— Прощай… — Антошка опустил голову.

Алешка сделал шаг, но… что-то держало его. Нельзя было уйти вот так, без всяких слов.

— Сейчас полетишь обратно?

— Нет, я здесь посижу. До утра. — Антошка сел у маленького колеса, прислонился спиной к пухлой шине.

— А зачем… до утра?

— Просто так. Вдруг придет кто-нибудь… Какой-нибудь пассажир.

— А мне… значит, никак нельзя лететь с тобой обратно?

— Нет, можешь закрутиться со мной, застрянешь в разных сказках. А у тебя же своя дорога. .

— Да. Я пойду. — Алешка выпрямился. Вспомнил про Машу, про кораблик. И про то, что времени в обрез. И все же… — А ничего, что ты здесь один? Ночь же…

— Ну что ты! Ничего со мной не случится, я под охраной Сказки.

— От холода Сказка тебя не спасет. Возьми мою куртку. Она надежная, походная.

— Да не надо! Тебе же дома влетит!

— Ни капельки мне не влетит, даже не думай!

Алешка скинул курточку, набросил на Летчика. И она накрыла его, съежившегося у колеса, с ногами.

— Спасибо… Ну, ты уж иди. Скоро совсем стемнеет. — Летчик протянул из-под куртки руку. Алешка еще раз пожал его ладошку. Повернулся и пошел среди темной травы.

А Летчик смотрел, как уменьшается на фоне заката Алешкин силуэт.

Ветрогорск начался улицей, заросшей дубами и вязами. За деревьями поднимались странные дома с узорчатыми балконами, башенками и светящимися окнами. Сразу видно — непростой город. И жизнь здесь шла непростая. По горбатому мостику через Овраг проскакали всадники в плащах и шлемах с перьями. Отовсюду слышались непонятные звуки: то сигнал трубы, то рычание, то отдаленные выстрелы, то неразборчивая песенка. Раздался обиженный мальчишечий голос:

— Я так не играю, вы мне ковер-самолет подсунули дырявый!

А потом:

— Руки вверх, господин Кривая Акула! Вы окружены!

В ответ:

— Ха! Ха! Ха! — и снова «бах», бах»! Похоже, что из старинного пистолета.

И вдруг опять звонкий ребячий голосок:

Алешка шел и оглядывался: не знаешь, чего откуда ждать.

Бархатный женский голос (то ли королева, то ли ведьма) спросил из темноты:

— Мальчик, хочешь в нашу сказку? Надо спасти принцессу, она залежалась в хрустальной пещере!

Алешка пуще прежнего завертел головой:

— Извините, но я не могу… Я должен идти своей дорогой…

— Ну, иди, иди… своей дорогой…

Скоро Алешка вышел на маленькую площадь, здесь горели фонарики. Посредине громоздился фонтан с якорями, по причудливым домам пролетали отблески света — наверно, от маяка. Алешку окружила компания мальчишек. Он сперва струхнул, но тут же увидел, что ребята дружелюбные.

Они были в пестрой одежде приморских пацанов, маленьких рыбаков: в тельняшках, зюйдвестках, разноцветных голландках. Некоторые с веслами на плечах. Старший сказал Алешке как знакомому:

— Пошли с нами! Мы идем искать говорящего дельфина Степку! Он знает, где затонул старый пароход «Везувий» с елочными игрушками!

Малыш в мешковатых штанах до пят пообещал шепеляво:

— Штепка покатает наш на шпине. Он жнаешь какой штремительный!

Остальные необидно засмеялись. Девочка в капитанской фуражке объяснила:

— Сегодня такой вечер. Обязательно случится какое-нибудь приключение.

— Ребята, спасибо. Я бы хотел, но я не могу, честное слово. У меня важное дело…