Львиный мальчик - Кордер Зизу. Страница 14

Сигизмондо поднял правую ногу наверх — так, будто решил сесть на шпагат прямо в воздухе. Туловище акробат наклонил вбок и принялся вращаться на левой ноге.

— А теперь наоборот, — прокомментировал итальянец и поменял ноги. — Попробуй теперь ты, — приказал он Чарли, закончив упражнение.

Мальчик честно попробовал. Он очень старался. Но у него все равно почти ничего не вышло.

— Да, вы очень гибкий! — потрясенно сказал Чарли.

— Ты когда-нибудь видел Гибкого Бена, гуттаперчевого мальчика? — поинтересовался Сиги.

Чарли покачал головой.

— Он может в узел завязаться! — поведал итальянец. — Иногда завяжется, а развязаться не может! У него даже номер такой был: выходит силач и завязывает Бена в узел. Потом пробует развязать — ан, ничего не выходит. Тогда силач достает нож и говорит, что разрежет Бена, раз уж нет другого выхода…

— Ничего себе… — только и смог сказать Чарли.

— Извини, мне пора, — оборвал рассказ Сиги. — Приходи завтра в шесть. Не ешь перед тренировкой! — крикнул он уже с трапеции.

После завтрака Чарли поймал себя на том, что каждые пять минут нервно поглядывает на экранчик телефона. Со вчерашнего дня телефон был выключен. Теперь мальчику хотелось включить его снова. Правда, он боялся наткнуться на очередное нелицеприятное послание от Рафи.

Все же Чарли включил телефон. На экранчике высветился маленький конвертик. Это означало, что пришло голосовое сообщение. Чарли нерешительно потер лоб, но потом все-таки прослушал его.

Звонил Рафи. Сначала его голос звучал вполне интеллигентно:

— Чарли, привет, это Рафи Сэдлер. Прости за вчерашнее. Я вел себя не слишком вежливо. Немного погорячился. Но не бойся… — Голос подростка приобрел несвойственную ему слащавость. — Не бойся, крысиный выкормыш! Я уже иду за тобой! А когда я доберусь до тебя, то ты пожалеешь, что вообще появился на свет…

Мальчик не стал слушать дальше. Он положил трубку на стол и безжалостно стер сообщение. Больше он ничего не хотел слышать. Чарли и так полночи не спал. Зачем портить такой хороший день?

Мальчик вытянул вперед правую руку и пристально посмотрел на ладонь, пытаясь унять дрожь в тонких пальцах.

Ладно, в следующий раз он и слушать не станет. И так все ясно.

Чарли даже обрадовался, когда нашлось какое-то занятие. Бикабай приказал ему вычистить обезьянью клетку. Работа грязная, хоть и не особенно сложная. Мальчик налил в миски воды. Насыпал орехи в лоток и дал каждой обезьяне по банану. За работой утреннее потрясение стало постепенно забываться.

Чарли решил как следует осмотреть корабль. Правильно! Он пойдет поглядит на ученого поросенка, на белоснежных голубей, полосатых зебр и, конечно же, на львов. К тому же так будет проще отвлечься от мыслей о Рафи.

Мальчик прекрасно знал историю про то, как он начал говорить по-кошачьи. Родители рассказали ему все от начала до конца — и про змею, и про детеныша леопарда, и про то, как смешалась кровь Чарли и маленького хищника. Иногда мальчик пытался уверить себя в том, что он тоже помнит этот день. Чарли порой казалось, что он и впрямь помнит, как на яркой шерстке леопарда выступила капелька крови, а детеныш от испуга поцарапал Чарли. Кстати, на предплечье у мальчика до сих пор осталась тоненькая полоска шрама. В тот день Чарли впервые заговорил с животным, а животное — с ним. Нет, они не вели светскую беседу. Они ведь оба были еще очень маленькие. Это был просто лепет, детский лепет.

Чарли уяснил, что дар пришел к нему вместе с чужой кровью. Да, он понимал кошачий язык. Но не понимал самих кошек. Скорее всего, понять львов окажется еще труднее. Мальчик немного волновался. Львы — это ведь львы! Львы — гордые, величественные животные. У каждого свой, особый характер. Никто не знает, что взбредет в голову льву. Лев — царь зверей, повелитель джунглей.

Маккомо был под стать своим питомцам. Ледяной. Невозмутимый. Чарли откровенно побаивался укротителя львов. Ну, или дрессировщика, если вам удобнее. Путь к другим отсекам лежал мимо львиного загона. Мальчик с трепетом приблизился к прочной двери.

С запоздалым удивлением Чарли понял, что один из львов, совсем молодой самец, находится возле загона, а не внутри. Лев спокойно стоял у борта корабля, топорща длинные усы и глядя вдаль с невыразимой тоской. Но ведь львы должны быть заперты! Не мог же дрессировщик выпустить хищников на палубу?

Недолго думая, Чарли подошел к самцу и вежливо поздоровался.

— Привет, — сказал он по-кошачьи.

Лев моментально обернулся и уставился на мальчика с непередаваемой смесью удивления, возмущения и страха. Да-да, страх тоже мелькнул во взгляде свирепого хищника.

Только как лев мог испугаться ребенка, пусть и очень храброго?

— Что? — тихо переспросил лев.

— Я просто поздоровался, — смутился Чарли.

— Я понял, — отозвался лев. — Но ты поздоровался на нашем языке.

— Я знаю, — подтвердил мальчик.

— Люди не говорят на нашем языке, — настаивал самец.

С такой позицией Чарли еще не сталкивался. Конечно, он привык молчать о своем даре среди людей. И все же ему и в голову не приходило, что такое простое умение приведет в замешательство льва. Ведь все кошки в округе Лондона давно знали, что мальчик отлично владеет кошачьим, и, совершенно не смущаясь, болтали с человеческим детенышем.

— Извините, я не хотел вас напугать, — сказал Чарли. — Я и впрямь умею говорить с кошками.

Столь дружелюбные слова произвели прямо противоположный эффект. Лев склонил лохматую голову и, казалось, приготовился расплакаться.

— Ой, извините меня, пожалуйста, — пробормотал мальчик. — Я совсем не хотел… Я не хотел…

Чарли опустился на колени рядом с хищником и принялся гладить того по золотистой гриве, шепча извинения и успокаивающие слова.

— Это ты меня извини, — вымолвил наконец лев. — Со мной так давно никто не говорил на этом языке. Нет, только не это! — воскликнул он и отчего-то начал громко рычать.

Чарли оглянулся и понял, что на них изумленно глазеет половина команды и несколько циркачей.

Не переставая рычать, лев угрожающе поскреб палубу когтистой лапой. Мальчику подумалось, что невольные зрители и так порядком напуганы.

— Я же вышел только на минутку, — торопливо зашептал лев. — И совсем не собирался стоять тут так долго. Теперь они думают, что я сбежал и хочу всех их съесть.

— Что же делать? — тихонько спросил Чарли.

— Не знаю. — Лев растерялся. — Надо продолжать рычать. А то они подумают, что я тряпка, а не свирепый лев. Рррррр!

— Вот что, — начал мальчик, заметив, что сквозь толпу пробирается сам майор Тибодэ, — я тебя успокою. Мы зайдем в загон, и я как будто что-нибудь тебе скажу. А ты сделаешь вид, что я тебя укротил. Конечно, если не хочешь…

Лев издал еще один кровожадный рык и обернулся к маленькому собеседнику.

— Ладно, — согласился он. — Сейчас.

Лев двинулся к публике, а люди в ужасе отшатнулись. Затем хищник обернулся к мальчику, припал к палубе и отчетливо замурлыкал. Было в этом ритмичном звуке что-то успокаивающее, убаюкивающее, гипнотизирующее. На минуту Чарли позабыл, где он и что должен делать. Мальчику хотелось стоять и ощущать приятную вибрацию во всем теле. Но надо было действовать, причем немедленно. Чарли поднял руку и положил ее льву на гриву.

— Пошли, — тихо приказал мальчик на кошачьем языке. — Заходи внутрь. Пошли. Пошли.

Собравшиеся были потрясены. Маккомо побледнел от изумления. Майор Тибодэ просто онемел и стоял, беззвучно шевеля губами.

Мадам Барбю охнула и упала в обморок. Вездесущая Пируэт перехватила у Ганса ведро воды и вылила его на бородатую товарку.

Маленькие акробаты шумно зааплодировали, но только после того, как лев был успешно водворен в клетку.

Маккомо наконец пришел в себя и бросился в загон вслед за Чарли. Как только лев очутился внутри, укротитель захлопнул дверь, запер ее на замок и стремительно обернулся к мальчику.

— Объясни! — яростно прохрипел он.