Ночь заново прожитой жизни - Кавер А. Б.. Страница 29

– Преподобный Джон Гудмэн. А вы Саманта Кэйн, охотница за ведьмами?

– Помимо всего прочего.

Несмотря на истрепавшуюся в заключении одеж-Ду и, что гораздо важнее, утрату сана, Джона Гудмэна по-прежнему украшал белый воротник священнослужителя. Лицо в синяках, длинные рыжие волосы всклокочены. И все же он неплохо держится для человека, которого ждет петля.

– Эй, вы, – сказала Саманта, обращаясь к толпе, но в первую очередь к мужчине, который поливал китовым жиром дрова, – подождите пока.

– Почему это? – усмехнулся он, видимо, считая, что она ничем не отличается от ведьм.

Саманта ухватила его за жилет, притянула к себе и тихо прорычала:

– Потому что сегодняшняя ночь не слишком подходит для того, чтобы умереть. – Она оттолкнула его, затем осмотрелась вокруг. – Ваш «колдун» может с тем же успехом умереть и завтра ночью.

Судья Дэнфорт взял ее за руку и мягко потянул в сторону от Гудмэна и толпы.

– Вы что, защищаете этого человека? – спокойно поинтересовался он. – Этого служителя дьявола?

– Да, я не присутствовала при обвинении Гудмэна, поскольку убивала всякую гадость в Нью-Йорке. – Перед глазами Саманты промелькнули индейцы, восстающие из могил, чтобы напасть на собрание горожан. – Однако у меня есть причины подозревать, что и вас, и других одурачили.

Дэнфорт был шокирован,

– Сначала Гудмэн донес на женщину за то, что она ведьма. После того как мы обсудили все доказательства и вынесли решение испытать ее, мы нигде не смогли его найти. Он снова появился только тогда, когда ее признали виновной и назначили наказание. Вскоре после того как он навестил ее в темнице, она сбежала. Эта ведьма по-прежнему на свободе. Разве из этого не следует, что он заодно с дьяволом?

– А разве можно говорить о справедливости суда, который приговаривает к казни невинного человека? – вопросом на вопрос ответила Саманта. – Я знаю больше вас.

– Что, например? – спросил Дэнфорт.

– Эту женщину обвинили только из-за его доноса? Или были и другие, кто посчитал, что она в сговоре с дьяволом?

Уголки рта Дэнфорта поползли вверх. Он кивнул в сторону человека, в котором Саманта узнала шерифа Корвина, в свою очередь указавшего на того, кого оттолкнула Саманта.

– Выведи девушек, – сказал шериф Корвин, -выведи их немедленно и покажи ей дьявола, который вовсе не в Нью-Йорке, и не в Вильямсбурге, и не где-либо еще. Сегодня, в 1692 году, дьявол здесь, в Салеме.

В 1692 году в Салеме! Баффи подскочила на постели во сне. Значит, Истребительница находилась в самой гуще охоты на ведьм, которая в те далекие времена велась в Салеме, штат Массачусетс! Это был один из самых ярких эпизодов раннеколониального периода истории Америки. Баффи много знала об этом из фильмов ужасов.

Человек, которого оттолкнула Саманта, посмотрел ей в глаза.

– Это ты во всем виновата, женщина. Ты мешаешь торжеству справедливости.

– Если то, что ты хочешь сделать, на самом деле справедливо, никто не сможет этому помешать, – сказала Саманта. – Теперь, сэр, пожалуйста, сделайте то, о чем вас попросили.

– Это Джозеф Патнэм, – пояснил судья Дэнфорт. – Его дочь Хизер – одна из тех девушек, кото рых ему придется сейчас привести сюда, чтобы удовлетворить твое любопытство. Давай же, иди, мы дол жны это сделать. Он ушел.

– Не только любопытство заставляет меня усом питься в вашей мудрости, – заметила Саманта. – Хотя отчасти именно оно. – Да.

Саманта и мужчины ожидали в молчании. Искры от огня разлетались во все стороны, отражаясь в глазах разъяренной толпы. Гудмэн стоял спокойно, неподвижно и смотрел на нее. Легкий ветерок перебирал его длинные волосы. Мужество этого человека произвело на Саманту большое впечатление. Она подумала, что при других обстоятельствах они вполне могли бы стать друзьями.

Почему бы не побороться за то, чтобы он остался в живых? В конце концов, в ее обязанности входит не только расправа со всякой нечистью, но и защита невиновных.

– Это он! – исступленно выкрикнула юная девушка. – Он в ответе за мое сумасшествие! – Материал и покрой ее платья указывали на то, что она принадлежит к богатой семье, скорее всего, какого-нибудь торговца, однако рукава были изорваны в клочья, многие швы разошлись. У девушки были безумные глаза, а на прекрасной коже цвета слоновой кости алели свежие царапины.

Саманта поняла, что это и есть Хизер Патнэм. Еще она заметила, что ногти Хизер были испачканы в крови: девушка сама нанесла себе раны в знак того, что ее посетил дьявол, если, конечно, он когда-либо бывал здесь.

Вернувшись на секунду в век двадцатый, Баффи без колебаний определила ее состояние как истерию.

Хизер и еще две девушки примерно того же возраста и в таком же состоянии были обвязаны одной веревкой за талии. Патнэм и четверо других мужчин, натягивая концы веревки, с трудом удерживали их, чтобы они не набросились на преподобного Гудмэна и не выцарапали ему глаза.

Патнэм явно забыл о своих обязанностях. Он горестно взирал на дочь и изредка вытирал слезы. 1 Дэнфорт покачал головой, тоже жалея девушек. Гудмэн вполголоса молился за них. Толпа в ужасе отпрянула назад.

– Он в ответе! Это он! – твердили несчастные. – Он в ответе!

– Мне казалось, вы говорили, что в вашем состоянии повинна рабыня, – возразил Дэнфорт.

Девушки внезапно замолчали. Хизер, нахмурившись, глубоко задумалась. Две другие уставились на нее, будто ожидая указаний. Хизер кивнула, и тогда они, почти в унисон, заголосили:

– Рабыня тоже в ответе! Титуба виновата! Титуба виновата!

– Видите? – мягко спросил Дэнфорт Саманту. -Они все сошли с ума, и их очень легко запутать -всех вместе и каждую по отдельности. Без дьявола явно не обошлось.

Баффи уже готова была съязвить в ответ вместо Саманты, однако видения прошлого неожиданно растворились во вспышке красного света, и девушка, застонав, проснулась… возле кровати.

– Баффи! – крикнула мама снизу. – С тобой все в порядке?

Глава 2

Едва начало светать, Баффи приступила к своему утреннему ритуалу – упражнениям тай-чи. Она постаралась забыть про свой сон. То, что ночью казалось таким увлекательным, теперь выглядело непонятно и неестественно. Лучше всего расслабиться и ни о чем не думать, чтобы со свежей головой встретить новый день.

Приняв такое решение, Баффи направилась к зеркалу, висевшему над комодом, и чуть не потеряла сознание: на лбу у нее красовался синячище размером со штат Канзас.

За завтраком мама была поглощена новой выставкой В.В. Вивальди (которая, по ее мнению, должна принести неплохой доход), однако все же выкроила минутку, и в который раз заметила, что прелестная кожа Баффи вскоре потеряет свою свежесть, если она не прекратит все время наносить себе увечья.

Баффи пожала плечами и задумчиво бросила нож для масла в открытую посудомоечную машину, которая находилась в другом углу кухни. Красиво вращаясь в воздухе, нож пролетел все это расстояние и четко приземлился вверх ручкой.

За ним последовали все остальные столовые приборы, и каждая ложка или вилка приземлялась точно на свое место. Баффи остановилась на секунду, вращая в руке большой нож для мяса, словно это был какой-нибудь гимнастический снаряд.

Мама сидела с открытым ртом.

– Баффи? – наконец произнесла она. Девушка внезапно вспомнила, что она не одна на

кухне.

– Ах, да, нас этому научили на уроках домоводства, – она бросила нож для мяса.

И промахнулась.

Нож приземлился в раковине. Баффи взяла свой стакан и пошла к посудомоечной машине.

– Эй, подожди-ка минутку! – воскликнула мама. – А почему бы тебе не разделаться и со всей остальной посудой тем же способом?

– Чашки и тарелки мы еще не бросали. У мамы на лице отразилось облегчение.

– Ну что ж, начнем в следующей четверти.

Баффи шагала в школу в плохом настроении. Поглощенная сном, она своими дурацкими действиями напомнила маме о той Баффи, которая однажды подожгла школьный спортзал, хотя для мамы это была запретная тема. Она сотни раз говорила, что если Баффи каким-то образом воскресит в памяти тот случай, сидеть ей взаперти.