Путь наверх - Фролов Андрей. Страница 6

– В школу точно опоздаем, – наконец озвучила общие мысли сестра. – Влетит. Все знают, что это против устава – прогулять можно только по болезни или если записка от родителей есть.

– А мы соврем, – беспечно ответил ей Димка, продолжающий мельком поглядывать в окно. – Давайте быстрее что-то решать! А то уйдут, и все зря…

– Давайте, – совершенно серьезно кивнул Виктор, потирая переносицу. – Идем за ними, если никто не против. Узнаем, что за шишка пожаловала, вдруг увидим что-то интересное…

– Или секретное! – не удержался Дима, чуть не подпрыгнув на месте.

– Может быть, – спокойно согласился его брат, – но потом сразу в школу. Там придумаем что-нибудь, беру на себя…

– Витька, ну ты-то куда? – Демонстративно нахмурившись, Настя попробовала спорить, хотя глаза ее горели предвкушением, выдавая истинные чувства. – Ну ладно, Димка – он шалопай. Но ты-то как можешь о прогулах думать? Правила поселка, да и все законы Спасгорода предписывают…

– Я сильно сомневаюсь, что папа отправился на работу. – Расцветая своей мягкой, обезоруживающей, но в то же время победоносной улыбкой, Витька посмотрел на сестру. – А это значит, что правила хоть иногда, но можно нарушать, разве нет?

– А вдруг поймают? – не унималась сестра.

– Сошлемся на папку, он не выдаст, – радостно подхватил Димка, теперь понимая, куда клонит брат. – Здорово придумал, Витька! Бежим!

Второй раз просить не пришлось никого.

Толкаясь и хихикая, все трое рванулись в коридор, торопливо застегивая липучие замки высоких удобных ботинок, входивших в состав школьной формы.

Наспех обувшись и похватав с вешалки черно-желтые куртки, выскочили в дверь. Да-да, выскочили, даже не заперев ее на замок, потому что в Спасгороде это было не принято. Жуликов в добропорядочных районах не водилось, проспекты патрулировала служба урядников, правила этикета и поведения соблюдались горожанами неукоснительно, а потому задвижки, защелки и замки в городе использовались крайне редко.

Итак, они выскочили из своего милого двухэтажного дома, обнесенного невысоким белоснежным заборчиком. Витя, как обычно, медлил, прыгая на одной ноге и пытаясь заправить в ботинок непослушную липучку, и Димке пришлось сбавить скорость, придерживая брата за локоть. Именно поэтому первой у калитки оказалась сестра, недовольно зашипевшая на отставших:

– Быстрее, копуши! Они уже добрались до поворота!

И девочка выскочила на улицу, зачарованно глядя на блестящий обтекаемый самокат, стоявший в двух шагах от забора.

– Красота какая! – Димка лихо присвистнул, чем вызвал у брата очередной приступ белой зависти – сколько Виктор не пытался, он никак не мог научиться так здорово свистеть. – Вот это тачка! Мне бы такую!

– Шикарный самокат. – Витя робко, словно боялся удара током, провел пальцем по лакированному темно-синему боку. – Как у Смотрителей.

– С чего это ты взял? – недоверчиво осведомилась Настя.

Она была слегка раздосадована заминкой. А еще тем, что мальчики знают о самодвижущейся технике чуть больше ее.

– А ты на номер посмотри, – рассудительно предложил Дмитрий, обходя самокат сзади.

Блестящий номерной знак на самом деле оказался необычным: «ГС-0002». Коротким, легко запоминающимся. Таких в поселковой Ратуше и впрямь не водилось, даже у самых-самых главных чиновников.

– И что Смотрителю делать у нас дома? – Интуитивно ощущая, что братья оказались правы, спорщица все равно недоверчиво хмыкнула, не спеша так вот сразу с этим мириться. – Сами-то верите в такое?

– Как знать, как знать… – пробормотал Витька, с восхищением изучая изгибы транспортного средства. – Папка-то в поселке не последний человек…

– Ну вы идете, или мне одной? – Теперь Настя почти сердилась, уперев руки в бока. – Так мы и школу прогуляем, и за дядькой этим не проследим!

С явным сожалением отвернувшись от новенькой самодвижущейся машины, на которой прикатил таинственный гость, мальчишки со всех ног припустили по улице, наконец-то хоть в чем-то обогнав сестру.

Упругие подошвы ботинок сочно шлепали по резино-асфальтовому покрытию, каким на жилых полянах Спасгорода застилали тротуары и проезжую часть. Редкие посельчане по одному или небольшими группами шли к пассажирским Лифтам, доставлявшим людей на рабочие поляны. Домохозяйки вывешивали сушиться белье. На троих детей, бегущих по улице поселка, никто не обращал внимания – по виду они всего лишь опаздывали на школьный транспорт.

Отец и его гость действительно почти добрались до поворота на центральную улицу. Именно оттуда дорога вела к пассажирской станции, нескольким шахтам грузовых Лифтов, а также красивому искусственному водоему, вокруг которого по вечерам любили гулять молодые мамы с колясками. Рассказывали, что там, в зеленоватой и чуть мутной воде, если долго всматриваться в нее с мостика, можно было заметить последних механизированных карпов, скрывающихся в глубине.

Стараясь держаться чуть поодаль, но не выпускать отца и незнакомца из поля зрения, дети сбавили шаг. Теперь они укрывались в тени домов на правой стороне улицы. И тут произошло странное. Вместо того чтобы направиться в центр поселка, где располагалась Ратуша или, в конце концов, Лифты Высокого класса, Петр Петрович и его спутник свернули влево. В совершенно противоположную сторону.

Ребята застыли на месте, тревожно переглядываясь.

– Если взрослые поймают нас на окраине, – Настя насупилась, – уже не сможем соврать, что спешили на остановку…

– Ничего, я тропки знаю, – с видом покровителя слабых улыбнулся Димка. – Там есть целый квартал домов. Пустующих, незаселенных. Их для новых специалистов резервируют. Между этими домами можно до самого Пустыря добраться!

– Не знаю… – протянула сестра, но тут в разговор вмешался Виктор, совершенно серьезно глядя на девочку.

– Настюха, ну посуди сама. Мы сбежали из дома, чтобы проследить за папой и его товарищем. Уже опоздали в школу, ничего не сказали маме. Разве можно в такой ситуации останавливаться на полдороге? – Он улыбнулся сестре. – Все равно же влетит…

На самом деле, если бы Настя в этот момент решила вернуться, братья послушались бы ее. Когда они делились идеями или предложениями, каждый имел право равноценного голоса. Но если сестра вдруг решала прекратить игру или какую-то шалость, споров не возникало почти никогда.

На этот раз Настя ничего не возразила.

– Ладно, идем! – улыбнулась она в ответ. – Веди, Димка!

И они свернули следом за отцом. Почти сразу же свернули еще раз, пригибаясь и ныряя между заборами компактных домиков механизаторского поселка, и принялись пробираться меж палисадами.

Время от времени один из троих поднимал голову, чтобы убедиться, что отец и его спутник никуда не подевались из виду, и продолжали движение. Здесь, между домами, как и на тротуаре, дорожки были покрыты вспененным асфальтом, что так приятно шуршит под колесами велосипеда, но кое-где встречались лужайки, засыпанные черными искусственными камнями. Камни эти привозили на поляну из Плавильни, где таких отходов производства образовывались настоящие горы.

– Смотрите, они вправду идут на Пустырь… – охнул Димка, вытягивая вперед руку, а другой вцепляясь в край ближайшего забора.

Остальные, задержав дыхание, проследили за его пальцем, одновременно и совсем не радостно вздохнув. По большому счету, Пустырь не представлял из себя ничего страшного – обыкновенный пустырь, заставленный только на слом годными ящиками или бочками да отработанными металлоконструкциями, до которых не доходили руки уборочной службы. Да, тут не было красивых антрацитовых камешков, устилавших лужайки, веселеньких искусственных цветов или ровного покрытия дороги, а из-под растрескавшегося асфальта виднелся ржавый железный пол поляны. Но в остальном это был всего лишь пустырь, хотя все дети поселка предпочитали именовать его только с большой буквы – Пустырь. Он своеобразным кольцом опоясывал Заботинск, по слухам оставаясь неизменным почти на каждом ярусе Спасгорода – селиться или возводить рабочие постройки вплотную к внешним стенам города по старинной традиции не решался никто.