Правдивая история про девочку Эмили и ее хвост - Кесслер Лиз. Страница 14

Около парка развлечений я невольно замедлила шаг. Нечестно. Это просто нечестно! Я уже тысячу лет не каталась на «ветерке», и всё из-за этой Мэнди, которая может прицепиться ко мне в любую минуту!

Купив сахарной ваты на противоположном конце пристани, я брела по набережной, продолжая обдумывать многочисленные вопросы, которые, не находя ответа, по-прежнему вертелись у меня в голове. Я даже не заметила мистера Бистона, шедшего мне навстречу.

— Раскрой глаза, — окликнул он, когда я чуть было не врезалась в него.

— Простите, я задумалась…

От его улыбки у меня всегда мурашки бегут по коже — один уголок рта вздергивается вверх, а другой, наоборот, опускается вниз, открывая редкие кривые зубы.

— Как мама? — поинтересовался он.

Вот тут-то я и сообразила. Ведь мистер Бистон давно нас знает. Вроде бы, даже дружит с мамой. Может быть, он что-нибудь помнит?

— Да, вообще-то, не очень, — ответила я, откусывая клочок сахарной ваты, сладко тающей на языке.

— Почему?

— Она немного загрустила… из-за кое-чего.

— Из-за какого еще «кое-чего»? — Он перестал улыбаться.

— Да так…

— Она что, заболела? Что случилось? — Мистер Бистон впился в меня пристальным взглядом.

— Ну, мой папа… — Я вытянула карамельную нить, похожую на розовую нитку из пушистого свитера, и сунула ее в рот.

—  Кто-кто?! — Мистер Бистон так и взвился. Чего это с ним?

— Я спросила ее про своего отца, ну, и она немного расстроилась.

— Что она тебе сказала? — спросил он, понижая голос.

— В том-то и дело, что ничего.

— Совсем ничего?

— Она сказала, что ничего не помнит, а потом начала плакать.

— Ничего не помнит? Так и сказала?

Я кивнула.

— Точно? Совсем-совсем ничего?

— Точно.

— Хорошо. — Мистер Бистон со свистом выдохнул воздух.

— Вот я и подумала, может, вы мне поможете?

— Я?! Как я-то могу тебе помочь? — удивленно спросил он.

— Ну, может, она вам что-нибудь рассказывала о папе. Ведь вы же ее друг, и вообще…

Мистер Бистон буравил меня взглядом. Глаза у него стали как щелки. Мне тут же захотелось убежать куда подальше. Конечно же, он ничего не знает. С какой стати мама расскажет ему что-нибудь, а мне нет? Я попыталась выдержать его взгляд, но не смогла и отвела глаза.

Тогда, взяв меня за локоть, мистер Бистон указал на скамейку.

— Кажется, нам пора немного побеседовать, — произнес он.

Я попыталась вывернуться, но мистер Бистон ухватил меня еще крепче и потащил вдоль набережной. Он отпустил меня только у скамьи, кивком указав, чтобы я села.

— А теперь послушай меня, и слушай внимательно, потому что повторять я не стану.

Я молча ждала.

— Не смей больше приставать к матери. Ты ее уже достаточно расстроила.

— Но я…

— Ничего, ничего, — мистер Бистон вскинул руку, останавливая меня. — Ты просто не знала. Значит, так, — он утер лоб носовым платком и, поерзав, сунул его обратно в карман брюк. Рядом с карманом темнела дырка — Мы с твоим отцом были друзьями. Лучшими друзьями; кое-кто даже считал, что мы братья, настолько мы были дружны.

Братья? Но мне почему-то казалось, что мой отец должен быть гораздо моложе мистера Бистона. Я раскрыла было рот, собираясь спросить.

— Он был мне как младший брат. Мы всё делали вместе.

— Что?

— Что «что»?

— Ну, что вы делали вместе? Я хочу знать, каким он был.

— То же, что делают все молодые ребята, — раздраженно бросил он. — Ходили вместе на рыбалку, катались на велосипедах…

— А на мотоциклах?

— Да, да, и на мотоциклах, и на мопедах, на всём. Всегда вместе, всегда заодно. Бегали за девчонками.

Мистер Бистон, бегающий за девчонками! Меня аж передернуло.

— Ну, а потом он встретил твою мать, — мистер Бистон откашлялся. — И всё переменилось.

— Почему?

— Ну, можно сказать, они влюбились. По крайней мере, она влюбилась. Очень сильно.

— А папа?

— Он вел себя совершенно как влюбленный. Какое-то время. Перестал гонять на машинах.

— Вы же говорили про велосипеды.

— И на машинах, и на велосипедах. Ко всему потерял интерес. Проводил всё время с твоей матерью.

Засунув руки в карманы брюк, мистер Бистон вперил взор в пространство перед собой, словно пытаясь решить какой-то сложный вопрос.

— Но, конечно, это длилось недолго, — произнес он наконец, позвенев мелочью в кармане. — Твой отец повел себя очень некрасиво; он обманул наши ожидания.

— Что вы имеете в виду?

— Не так-то просто это объяснить. Но постараюсь. Скажем так, он повел себя не как самый ответственный человек. Ему нравилось кататься, но не захотелось возить саночки.

— Чего?

Мистер Бистон покраснел.

— Он посеял, но отказался пожинать.

— Мистер Бистон, я не понимаю, о чём вы.

— О боже, дитя, я говорю об ответственности, — вспыхнул он. — Откуда, по-твоему, ты взялась?

— То есть, вы хотите сказать, что, когда мама забеременела, он сбежал?

— Да, именно это я и хотел сказать.

Так чего же не сказали, чуть было не спросила я, но не решилась — уж больно у него был рассерженный вид.

— Значит, он ее бросил? — уточнила я.

— Да, бросил, — процедил он сквозь зубы.

— А куда он уехал?

— В том-то и дело. С тех пор никто о нём ничего не слышал. Видимо, не выдержал напряжения, — мистер Бистон усмехнулся.

— Какого напряжения?

— От отцовства. Никчемный человек, вот он кто. Не желал взрослеть, брать на себя ответственность… То, что он сделал… это непростительно. Я никогда ему этого не прощу. — Мистер Бистон вскочил со скамьи. — Никогда!

При этом у него было такое лицо — не хотела бы я его когда-нибудь обидеть!

Мистер Бистон пошел по набережной. Вскочив, я побежала следом.

— И никто не пытался его найти?

— Найти?! — Мистер Бистон обернулся, но, казалось, он смотрит сквозь меня. — Найти? — повторил он. — Конечно, пытались. Я старался как мог. Мотался по всей стране, расклеивал объявления. Мы даже по радио выступали, умоляя его вернуться…

— Значит, он меня никогда не видел?

— Мы сделали всё, что было в наших силах.

Я уставилась вдаль, обдумывая услышанное. Это не моглобыть правдой. Или все-таки могло? Навстречу нам шла молодая семья; мужчина нес на руках малыша, женщина чему-то смеялась, вокруг весело скакал спаниель. Перед нами, не спеша, шествовала под руку пожилая парочка.

— Мне надо идти, — сказала я.

Мы уже дошли почти до самого маяка. Внезапно мистер Бистон снова схватил меня за руку.

— Ты не должна обсуждать это с матерью, поняла?

— Почему?

— Ты же видела, что получилось. Эта тема слишком болезненна для нее. — Он больно сжал мой локоть. — Обещай, что больше никогда не упомянешь об отце.

Я молчала. Мистер Бистон уставился мне в глаза.

— Иногда люди полностью вытесняют из памяти какие-либо мучительные и тяжелые для себя воспоминания. Это научный факт. Если заставишь ее заново вспоминать, могут случиться большие неприятности. — Он рывком притянул меня к себе. — А ты ведь не хочешь неприятностей? — прошипел он.

Я замотала головой.

—  Точно? — переспросил он, снова дернув меня за руку.

— Конечно, нет, — мой голос дрожал.

Он растянул губы в своей фирменной кривой ухмылке.

— Вот и хорошо. Очень хорошо. Мы увидимся сегодня вечером?

— Я ухожу в гости, — поспешно соврала я. Потом придумаю, куда смыться. Воскресного чаепития с мамой и мистером Бистоном я сегодня точно не вынесу.

— Что ж, тогда передай маме, что я приду к трем.

— Угу.

Мы стояли у самого маяка. Я вдруг представила, как он затаскивает меня внутрь и запирает. Но с какой стати? Он никогда не делал мне ничего плохого — по крайней мере, до сегодняшнего дня. Я потерла руку; она еще ныла там, где он вцепился в меня своими пальцами. Но боль была ерундой по сравнению с охватившим меня горьким разочарованием. Если мистер Бистон не врал — а зачем ему врать?! — то Джейк никак не мог быть моим отцом. В общем, в голове у меня царил ужасающий сумбур.