Про Андрейку, Моську, Алеху и Читаку - Третьяков Юрий Федорович. Страница 11

Подцепив палкой заразную тряпку и размахивая ею, как флагом, Андрейка бросился в погоню.

Кенгура, несмотря на остановку сердца, скакал галопом с кенгуриной скоростью, но Андрейка быстро его настигал.

Оглянувшись и увидев у Андрейки тряпку, Кенгура догнал вышедшую из магазина тетку и забежал ей вперед:

— Тетечка, заступитесь! Они меня заражать хотят!

Тетка обернулась и оказалась… Полиной!.. Она загородила Андрейке дорогу и воскликнула:

— Ну, конешно! Кто же это еще может быть! Куда ни подайся — везде он! Во всех местах, как где какое безобразие, он тут как тут! Уже на весь район распространился! Андрейка, ответь ты мне на вопрос: куда мне деться, где бы тебя не было?..

— Никуда! — весело ответил Андрейка, помахивая тряпкой на палке. — Я везде распространюсь!..

Полина плюнула, погрозила кулаком и пошла провожать Кенгуру, обняв его за плечи.

Андрейка вернулся к ребятам, которые наблюдали, как зрители, издалека. Военный карапуз, принимавший самое активное участие в преследовании Кенгуры, шел за ним.

Андрейка вспомнил:

— А где мой полтинник? Отдавай обратно!

Военный карапуз с готовностью полез в карман, вынул полтинник, завернутый в несколько бумажек, развернул и отдал Андрейке.

— Вот так, — сказал Андрейка, — не будет тебе козёлика… Ты недостоин его есть!

— И не надо! — азартно ответил военный карапуз. — Ты не купишь — деда купит! Деда не купит — баба купит! Баба не купит — дядь Саша купит! Дядь Саша не купит — Лариска с Николай Петровичем купят…

И он перечислил еще много родственников, которые согласятся купить ему козёлика.

Дождавшись Андрейку, Носарь одобрительно похлопал его по плечу и спросил:

— А правда ты с обезьянятами играл?

Андрейка сознался:

— Нет… Это я так…

— Я тогда еще догадался… — вздохнул Носарь. — Конечно, кто же чужого допустит к такому делу… Там небось от своих отбоя нет! Каждому интересно взглянуть… Но и ты смешить можешь!

— Да, он тогда в лагере выдал гастроль! — припомнил Барсук. — Там много было всякой смехоты, но главная укатка — как Полипа тебя тащила.

Дружески распрощавшись с Андрейкой за руку и пригласив запросто заходить к Носарю на дом, где его интересуется повидать Носарева сеструха, они заспешили в лес, куда и так опаздывали к разбору грибов, а Андрейка — в школу, надеясь поспеть хотя бы ко второму уроку.

Отойдя немного, он услыхал крик:

— Андрейка-а! Сто-ой!

Из-за угла выскочил вернувшийся Барсук и махал ему издали рукой.

— Чего-о? — сложив ладони рупором, спросил Андрейка.

— Забы-ыл! — сообщил Барсук, приседая, чтоб выходило громче. — Тарас письмо-о присла-ал!

— Что пише-е-ет? — поинтересовался Андрейка тем же манером.

— Про тебя-а спра-ашива-ал! — надрывался Барсук. — Чего писа-ать?

Андрейка набрал в грудь столько воздуха, что смог прокричать без передышки:

— Про гайдуков пускай узнаё-от лучше-е!

— Кого-о? — не разобрал Барсук.

— Гайдуков!

— Усё-ок!

Барсук, показав рукой, что беседа закончена и он желает Андрейке всего хорошего, побежал догонять своих.

Андрейка, грохоча сапогами по лужицам, во весь дух помчался к школе, откуда уже доносился звонок…

2. ЧАПАЕВЕЦ

Кругом Шапкина мало насчитывалось мест, которые Андрейка не обследовал. Но вот где проходит железнодорожная линия, довелось побывать только раз, и ничего толком не разглядел. Андрейка пришел туда с силачом Алехой и маленьким Моськой, прозванным так за вспыльчивость, начали бегать по рельсам, как циркачи на канате — кто дольше не соступит, а толстая тетка-стрелочница их прогнала: увидала издали, зашумела и даже немного погналась… Может, заметила, как они перед поездом положили на рельсы старинную монетку…

Поэтому Андрейка и не заметил недалеко от стрелочной будки маленький домик с двориком и огородом, окруженный вишенником.

А в этой избушке жил замечательный старик!

Андрейке давно нужно было найти какого-нибудь старика или старуху, чем старее, тем лучше, и выяснить для себя один мелкий вопрос, насчет леших и водяных… Он в них, ясное дело, не верил, просто хотел кое-что уточнить. Друг Читака где-то вычитал и сообщил Моське, что раньше водяному подчинялись все водяные животные, а лесные — лешему… Моська рассказал об этом Андрейке.

— А бобр кому? — спросил Андрейка.

— Водяному! У него дом в воде…

— А ест он на земле: деревья, кустики… Леший скажет: зачем мои деревья подгрызаешь, иди к себе в воду, ты не наш!..

Моська голову ломать не любил:

— Тогда лешему, что тут толковать!

— А водяной его прогонит: зачем у меня в воде живешь, уходи в свой лес!..

Моська разозлился и заорал:

— Опять пристал? Все тебе нужно!..

Моська с Читакой поговорили и забыли, но Андрейке навязалась мысль, никак не отвязывается: например, выдра — ясно, куда относится; рыба, лягушка — тоже, но как быть с дикими утками и цаплями?..

Спросил у матери, но она подняла его на смех:

— Никак спятил? С чего это ты об нечистой силе раздумался? Иль уж заучился совсем? Домового тебе не требуется? Вот это школьник! Вот это пионер! Ведь я тоже пионеркой была, не хуже тебя, семилетку закончила! У нас и церкву-то закрыли не помню когда… Небось дружок твой, Читака, опять что-нибудь обдумал?..

— Читака тут не при чем… — опроверг ее домыслы Андрейка. — А бабушка ничего такого не рассказывала?..

— Бабушка тоже пионеркой была, активисткой числилась, в союзе безбожников состояла, ты припомни, это когда в леших-то верили? Это разве какой совсем уж древний дед иль бабка… Да уж таких вряд ли и осталось: повымирали давно!..

Андрейка перебрал в уме всех известных дедов и бабок, но подходящих не нашлось…

Приятным весенним утром проходил Андрейка вблизи железной дороги. Нужно было проведать один толстый дуб: не ползают ли уже по его коре рогатые жуки-олени? Той весной он обнаружил множество их — огромных, как раки, да некуда было побольше набрать, и только трех, самых великанов, удалось принести домой в шапке. У других ребят тоже были рогатые жуки, но куда мельче, с Андрейкиными не сравнить!.. Когда напускали их друг на друга, то Андрейкины схватывали своими рогами любого и поднимали над собой.

Тут и повстречался Андрейке неизвестный старик. Вот он был старый так старый. Голова тряслась, ноги не гнулись — шел медленно, шаркая подошвами… Волосы его повылезли, остался сзади только белый пух, усы реденькие и тоже белые, а посредине коричневые от махорки, которую он курил из газетной цигарки, что сейчас редко у кого увидишь…

Он нес на плече три длинные жердины, связанные вместе. Плохо нес: сзади они у него перевешивались и чиркали концами по земле.

При виде этого интересного старика Андрейка вспомнил про леших, но сразу спрашивать было неловко, и он некоторое время шел сзади, потом посоветовал, чтобы затеять разговор:

— Вы, дедушка, неправильно несете!.. У вас задний конец перевешивает… Знаете почему? Центр тяжести неправильно расположен… Он должен находиться посередине, тогда…

Старик с любопытством взглянул на Андрейку и прошамкал:

— Центр, говоришь?.. А ты эт самое, взял бы да подмогнул… раз такой грамотный… Вот я и погляжу, где там у ней центр…

Стыдно стало Андрейке: неужели не мог сам догадаться? Он взял у старика вязанку и понес. Нести было не очень тяжело, но нужно применяться к стариковской ходьбе, а шагать быстро, как Андрейка, старик, понятно, не мог…

Вдобавок идти пришлось совсем в другую сторону, чем он направлялся, да еще неизвестно, далеко ли старик живет…

Стариковская избушка оказалась у самой железной дороги, рядом со стрелочной будкой. В тот раз Андрейка ее не заметил в зарослях вишенника, а сейчас листва еще не до конца распустилась, и очутилась избушка па виду: такая же дряхлая, как сам старик, со старой грушей в крошечном огородике и саманным сарайчиком.