Ночь утонувших кораблей - Селин Вадим. Страница 2

Около дома номер тринадцать стояла «Скорая помощь». Мы с Кристиной, не сговариваясь, ринулись во двор и забежали в дом. По пути я заметил богатую растительность в саду — инжир, абрикосы, кукурузу, персики, яблони и даже финиковую пальму.

В доме я увидел врача и лежащего на кровати старика — моего дедушку, которого я знал в основном по фотографиям и по голосу, когда мы говорили по телефону. Мы с ним встречаемся самое частое раз в четыре года. Он не любит куда-либо ездить. А мы всей семьей в Тихой Бухте тоже были очень давно. Как я уже говорил, я даже не помню, когда мы здесь были последний раз. Мы предпочитаем ездить на заграничные курорты.

— Что случилось? — воскликнул я.

— Внучок… — улыбнулся дедушка. — Извини, что не встретил тебя. Вот, перед твоим приездом собрался яблок тебе нарвать, залез на стремянку, она покачнулась и упала, а я вместе с ней. Вот, ногу сломал. Кости уже не те…

— Ничего страшного, меня Кристина привела, — пробормотал я.

— Здрасьте, дед Толя, — подала голос девчонка.

— Привет-привет, красавица. Вы, я вижу, уже познакомились, — улыбнулся дедушка и подмигнул мне: — Ты аккуратно, она разбойница еще та. Гроза всей округи. Жару любому задаст.

— Я тоже не промах, — выпятил я грудь колесом.

— Раз так, то вы найдете общий язык… — начал дедушка, но врач его перебил:

— Выполняйте все мои рекомендации, и тогда кость срастется быстро. И, главное, не вставайте, соблюдайте постельный режим. Вижу, к вам внук приехал. Он-то и позаботится о дедушке, — молвил медик и вышел из дома.

Следующие полчаса пролетели незаметно. Я доставал из сумки разные подарки, которые мама с папой передали дедушке, потом отправился в комнату, что выделили мне на три месяца, и разложил там свои вещи.

Кристина все это время сидела в зале с дедушкой и уходить, видимо, не собиралась. Наверное, в Тихой Бухте так принято — ходить друг к другу в гости как к себе домой.

Дедушка себя вел как-то странно: все время задумчиво смотрел в потолок, потирал гипс на ноге и бормотал словно про себя едва различимые слова. А вообще, может, он всегда себя так ведет?

— Эй, Русик, пойдем на пляж, — крикнула Кристина. — Искупаемся!

— Не называй меня Русиком! Я ненавижу это!

— Как скажешь, — сладко пропела Кристина, и я понял, что «Русик» — это мой крест на все каникулы.

Я быстро надел голубые плавки из какого-то блестящего материала, и мы с Кристиной отправились на пляж.

Глава II

Отдыхающих я видел не так уж и много, возможно, из-за того, что городок был маленький или, может, днем они сидят по домам, а купаются вечером, когда солнце становится ласковее. Редкие люди ходили по улицам с прозрачными надувными матрасами под мышкой, у детей висели на шее брелоки, которые светятся в темноте, а некоторые дамы обмахивались одноразовыми китайскими веерами, купленными за пять рублей в ларьках.

Мы прошли через валуны и поваленные деревья, и Кристина привела меня на пустынный пляж, где никого, кроме нас, не было. Я расстелил на песке полотенце, посидел немножко на солнце и окунулся в воду. Вдоволь поплавал, понырял возле берега и вернулся на наше место. Кристина отчего-то не купалась, сидела на песке, поджав ноги и обхватив их руками, и, сделав ладонью козырек, смотрела куда-то вдаль.

— Водичка — класс! — восхитился я. — Потом куплю подводную маску, трубку и буду ловить крабов на глубине.

Кристина как-то отстраненно кивнула, было понятно, что мыслями она далеко отсюда. Я же растянулся на полотенце и подставил солнышку свое тело. Солнце стало постепенно испарять воду, давая взамен зачатки загара.

Скоро Кристина встала с песка, отряхнула купальник и проронила:

— Руслан, идем отсюда. Что-то мне тут не нравится.

— Зачем? — отмахнулся я. — Мы только пришли! Я хотел еще на глубине понырять, посмотреть морское дно…

Кристина меня перебила и, непонятно из-за чего волнуясь, отрезала:

— Не надо нырять, тем более на глубине. Это опасно.

— Ничего не опасно, — возразил я. — Я с детства занимаюсь плаванием. Меня всегда тянуло к воде.

— Плавание плаванием, а заплывать на глубину не надо ни в коем случае, — задумчиво предостерегла Кристина. — Давай собирай вещи, и идем купаться в другое место.

— Да ладно тебе! — вспылил я. — Зачем ты тогда сюда меня привела? Чтобы сразу уйти, да?

Кристина опять посмотрела на спокойную морскую воду — волн, даже маленьких, не было совершенно — и отозвалась:

— Нет… Я просто хотела убедиться, что… Все, идем! И не спорь со мной.

Этот ее приказной тон и обрывки загадочных фраз вывели меня из себя:

— В чем убедиться? Почему мы должны уйти с этого прекрасного места? По-моему, пляж просто классный. Песок чистый, нет никакого мусора, палок, коряг всяких, пакетов и сухих кукурузных кочанов!

Кристина вздохнула и вновь присела на песок.

— Пляж-то чистый, да вот море тут нечистое. Местные жители сюда ни за какие коврижки не приходят, поэтому тут и чисто, а приезжие просто не знают это место. Они предпочитают купаться на центральном пляже, где много торговых палаток, кафе, игровых автоматов и вообще жизнь бьет ключом. Странно, но мало кому из отдыхающих в Тихой Бухте нравятся такие тихие местечки. Люди в три ряда лежат на центральном пляже, но сюда не ходят… как будто чувствуют…

— Что ты мне голову морочишь? Что значит — море нечистое? По-моему, оно, наоборот, очень чистое. И штиль к тому же, — разозлился я.

Кристина посмотрела на меня расширившимися глазами. Мне даже стало не по себе, я поежился.

— Ты прав. Сегодня штиль, но затишье только в этом месте. Отойди отсюда за триста метров и увидишь, что там волны, а тут тихо. Местные жители называют это мертвым штилем, и в дни мертвого штиля к морю лучше не ходить. Вот же черт, все говорит об этом… Скоро будет очередной год…

— Мертвый штиль? Очередной год? Кристина, ты о чем? — В моей груди заклокотало сердце, и даже голова закружилась.

Наступило молчание. Кристина нервно чертила пальцем что-то абстрактное на песке, искоса поглядывала на спокойную прозрачную воду, затем повернулась ко мне, откинула выбившиеся из хвоста волосы назад и сказала:

— Я говорю про утопленников.

Я рассмеялся и вскочил с полотенца:

— Твои шуточки больше не пройдут! Дохлый номер! Я уже ученый! Ха-ха, утопленники! Цирк!

Эта Кристина мне уже надоела своими приколами, и я, чтобы позлить ее, с разбега бросился в воду и отплыл на приличное расстояние. Я видел, как Кристина бегала по пляжу и кричала мне, размахивая руками:

— Руслан, возвращайся! Не заплывай далеко, прошу тебя! Я не шучу!

Ее слова раззадорили меня еще больше, и я кролем рванул в открытое море, заплыл уже за причал (он был метрах в тридцати от берега), Кристина становилась все меньше и меньше, и тут…

Что-то противное и скользкое прикоснулось к моей ноге. Сначала я решил, что это водоросли, но сразу понял, что ошибся, ведь водоросли растут на дне, они не могли с самого дна дорасти до поверхности воды.

Мерзкое нечто стало обвивать ногу все крепче и крепче, я уже не мог плыть, держался на воде благодаря рукам и одной свободной ноге. Неизвестная дрянь начала постепенно тянуть меня в воду. Я сделал по всем правилам глубокий вдох, нырнул и хотел распутать ногу, но в этот момент крик застрял в моем горле, и вместо звуков из него пошли пузырьки.

За ногу меня держал человек.

Кажется, женщина. В старомодном купальнике, вся синяя и распухшая. У нее отсутствовала половина лица. Оно было как будто кем-то обглодано, также на ногах, руках и всему телу тоже были неровно обгрызенные места. Краем глаза я заметил дырявый живот и коричневую печень.

Мне показалось, что я слышал негромкую музыку…

Женщина затянула меня так глубоко, что мои уши заложило, и я почувствовал холодное течение.