Подземелье оборотня - Сухинов Сергей Стефанович. Страница 8

Тема решительно возразил:

– Чепуха! Конечно, после того, что с нами случилось в последние месяцы, можно поверить во что угодно. Но не хватало только, чтобы мы начали верить в свои бредовые сны! Тогда совсем свихнемся, это уж как пить дать… А Софьей эта твоя знакомая покойница быть никак не могла.

– Почему?

– Разве ты забыл рассказ Марьи Ивановны? После того, как Софья погубила оборотня, на старом кладбище больше никого из деревенских жителей не хоронили! А Федора Фролова, которого проклятый оборотень выкопал из земли, похоронили на другом конце деревни, возле сосновой рощи. С тех пор там и появилось другое кладбище – ну то, которое ныне называют «старым».

Антон задумчиво покачал головой:

– Ну, это еще не факт… Откуда Марья Ивановна могла знать такие вещи? Только из рассказов свой матери. А мать узнала от своей матери, и так далее. Столько поколений сменилось с тех пор в семье Марьи Ивановны! Легенду о Ваське Бешеном могли за это время здорово переврать – конечно, не нарочно. Мне вот почему-то кажется, что петровские жители вновь зарыли Федора на берегу Москва-реки. По-моему, они были так напуганы схваткой с оборотнем, что вряд ли бы стали таскать покойника по деревне!

Тема скептически поджал губы, а Родик подумал и согласился.

– Логично излагаешь, Тошка. Но ведь Книгочей утверждает, что видел не Федора, а Софью!

– Ничего я не утверждаю… – начал было возражать Ленька, но Антон успокаивающе поднял руку.

– Я слышал от взрослых, что жены обычно хотят, чтобы их похоронили рядом с мужьями, – заявило он. – А что же, Софья была исключением? Вряд ли. Мне почему-то кажется, что в истории ее смерти и похорон кроется какая-то жуткая тайна… Может, мы когда-нибудь ее разгадаем? Ну ладно, не будем гадать попусту. Давайте лучше порассуждаем, зачем это покойница Софья так хотела поговорить с нашим чемпионом по бегу. Куда она указывала, и что этим хотела Леньке сказать?

Со стороны школы послышался длинный призывный звонок.

– Ну все, большая перемена закончилась, – вздохнул Родик. – Что у нас сегодня на закуску?

– История и география, – нехотя вставая, ответил Тема. – Чую, что ВГ устроит мне сегодня Бородинское сражение… Слушайте, а может после занятий мы потолкуем с ним о Ленькиных видениях? Уж ВГ – то знает про наше Петровское больше, чем кто-нибудь другой!

Антон кивнул.

– Ладно. Только чур буду говорить я. Все-таки его любимый ученик!

Едва прозвенел последний звонок, как Виктор Григорьевич Садовников, прозванный в школе ВГ, стремительно вошел в кабинет истории. Пятый «А» дружно встал. Садовников, в отличие от многих других учителей петровской школы, был преподавателем, что называется, милостью божьей. Он был настоящим фанатиком своей дисциплины, и вот уже двадцать лет пытался разбудить в петровских ребятах и девчатах любовь к истории России, и в частности, к истории их «малой родины» – то есть Петровского и его окрестностей. Этот худощавый, седовласый мужчина с вечно усталым лицом и грустными, мудрыми глазами, когда-то даже сумело создать краеведческий кружок, о котором не раз писали центральные газеты.

В начале девяностых годов все его усилия, казалось, пошли прахом. Краеведческий кружок развалился, поскольку ребята вдруг перестали интересоваться российской историей. А затем начались и конфликты ВГ с районным отделом образования, которое считало, что Садовников учит детей не тому и не так.

Но в последнее время многие заметили, что плечи ВГ вновь выпрямились, его походка стала более энергичной, голос – тверже и уверенней. А главное, глаза учителя истории вновь зажглись оптимизмом. «Пришло новое поколение ребят, – говорил Садовников. – Эти парни и девчата совсем другие, чем их старшие братья и сестры, которые уже не во что не способны верить, и молятся лишь одному богу, вернее идолу – деньгам. Именно это, новое поколение когда-нибудь сможет возродить Россию!»

Сегодняшний урок был посвящен эпохе так называемого «смутного времени» России конца 16 – начала 17 века. Учитель рассказал о том, как после смерти царя Ивана Грозного в России началась долгая борьба за власть, об убийстве юного царевича Дмитрия, о Борисе Годунове и о Лжедмитрии.

Рассказывать Садовников умел так, что даже отпетые двоечники слушали его раскрыв рты. Казалось, учитель был участником давних событий, и лично знал всех исторических персонажей. Ни в одном учебнике нельзя было прочесть ничего подобного!

Закончив свой рассказ, Садовников оглядел ребят веселым взглядом, и спросил:

– Ну что, галчата, притихли? Страшная была эпоха, верно? Хотя у нас в России нередко случались подобные «смутные времена». Да и сейчас происходит нечто подобное! А все потому, что у нас власть всегда любила сидеть в роскошной золотой карете и кнутом погонять свой «любимый» народ, словно ездовых лошадей.

Вопросы у кого-нибудь есть?

Тема выразительно посмотрел на Антона, и тот сразу же поднял руку.

– Виктор Григорьевич, а можно зайти к вам сегодня после уроков? У меня с друзьями есть один вопрос.

Садовников покачал головой.

– Нет, я сразу же после этого урока уезжаю по делам в Москву. Так что лучше задавай свой вопрос прямо сейчас!

– Ну, он не по теме урока… Я хочу узнать кое-что из истории нашего Петровского.

– Ах, вот как? – оживился Садовников. – Ну что ж, постараюсь ответить. В чем же твой вопрос?

Антон смутился. Он вовсе не собирался сейчас, при всем честном народе, задавать вопросы про Ваську Бешеного. Но учитель пристально смотрел на него, и молчать было неудобно. Проклиная свою вечную самоуверенность, Антон пробормотал первое же, что пришло ему в голову:

– Вчера я готовил домашнее задание, и вдруг подумал вот про что: а вдруг на самом деле история России была совсем не такой, как про нее пишут в учебниках?

На лице Садовника появилась усмешка.

– Да, сейчас об этом много говорят… Есть так называемые «ученые», которые всерьез утверждают, что скажем, Куликовская битва произошла не возле места впадения реки Непрядвы в Дон, а чуть ли не у стен древнего московского Кремля! Чепуха все это.

Антон мотнул головой.

– Не-а, я другое имею ввиду… Ну, во всех книгах по истории действуют только люди – цари, бояре, народ… А ведь на Руси вроде бы в прошлые времена водились и разные волшебные существа: лешие, русалки, домовые, ведьмы, и все прочие… Быть может, они на самом деле жили на свете? Тогда эти волшебные существа наверняка как-то влияли на людей, а значит, и на всю историю!

Толик Сореев, бессменный отличник пятого «А», скептически хмыкнул:

– Ну, Тошка, ты и даешь! Да кто же верит во все эти сказочки для малышей – про Кощея Бессмертного, трех богатырей или всяких там чертей и оборотней? История – это серьезная наука, а не сборник русских народных сказок! Верно, Виктор Григорьевич?

Садовников неохотно кивнул.

– Вообще-то Сореев прав. Я тоже не очень-то верю в волшебные, потусторонние и даже божественные силы. Историю любого государства делают ее люди!.. Но Россия – не совсем обычная страна. Она приняла христианство только две тысячи лет назад, да и то после долгих сомнений и раздумий. До этого Русь много веков была языческой. В те далекие времена все – и простой народ, и знать – свято верили в колдовство. И как ни странно, эта вера в языческую Русь жива до сих пор во многих людях, и церковь с этим ничего поделать не может… А какой же именно вопрос ты хотел задать, Антон?

– Вот вы только что рассказывали нам про Лжедмитрия, Виктор Григорьевич. Сами говорили, что тот не был похож на Ивана Грозного, и не было у него никаких доказательств, что он был сыном великого царя. А ведь тысячи людей ему свято поверили! Может, здесь не обошлось без колдовских сил?..

Ну, а спросить я хотел на самом деле не столько про Россию в целом, сколько про наше Петровское. Помните, недавно во время нашего похода на Истру вы рассказывали про вражду боярина Петра Прозоровского и беглого стрельца Василия Прохорова? Кажется, этот разбойник превратился в оборотня, верно? Неужто, в истории нашего Петровского тоже не обошлось без волшебства?